Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор [сборник litres]

– Нет, спасибо, я только что пообедал.

– Хороший кофе.

– Ты делаешь для него сахар?

Кавана улыбнулся.

– Заметил вывеску «Декстро»? Нет, я пью исключительно черный кофе.

– Молоко, – ответил Питер, – и два куска сахара. Спасибо.

Кавана достал пару кружек и налил напиток из кофейника на столе.

– Это общий ярлык, – сказал он, – только и всего. Наша жизнь основана на правовращающих молекулах, тех самых, что изгибают свет вправо, затем кристаллизуют его. Левовращающие не приносят особой пользы. Что касается «сахара»… – он пожал плечами. – Это частная шутка. Чем конкретно я могу тебе помочь, Паркер?

– Могу я показать образец найденного мной материала?

Кавана уселся за заваленный книгами стол со стоящим на нем компьютером и расчистил кое-какое пространство на столике по соседству.

– Если его можно положить на стол без какой-либо защиты, клади прямо сюда.

Питер достал термос. Кавана взглянул на него и произнес:

– Отлично! Европейский!

– Правда? – удивился Питер.

Кавана кивнул.

– На голову лучше местных брендов. Что у тебя там?

Питер открыл контейнер и вытряхнул кусочек дыма на белую композитную столешницу. Кавана склонился над ним с выражением стервятника, изучающего потенциальную добычу. С каждой секундой его брови поднимались все выше и выше. Затем он покосился на Питера. В его взгляде читались не только удивление и любопытство, но и легкая зависть.

– Связи на Западном побережье? – спросил он.

– Есть кое-какие, – ответил Питер, хотя он сомневался, что Кавана имел в виду именно их.

– С виду ты мягкий, не склонный к насилию молодой человек, – произнес Кавана, откидываясь в кресле. – Не похож на кого-то, кто мог бы оказаться замешан в промышленном шпионаже любого сорта. В противном случае я бы стал задавать тебе крайне серьезные вопросы о том, как тебе удалось вынести это из «Ливермор». Они – последние, кто всерьез работал над гидрогелем, насколько мне известно.

– Можешь рассказать мне что-нибудь о нем?

– Прости? – Кавана одарил Питера таким взглядом, будто тот только что прилетел с Марса. – Ты украл это, а теперь говоришь, что ничего не знаешь?

– Я не крал его, – возразил Питер.

– Давай зайдем с другой стороны, – произнес Кавана, откидываясь еще дальше в кресле и складывая руки на груди, – ты случайным образом… наткнулся на образец вещества, которое является настолько редким, что стабильные образцы существуют всего в трех местах на этой планете. Технология производства этого вещества, конечно, не содержалась в секрете, просто требует кучу специализированного оборудования и опыта. Но ты не знаешь, что это такое… и пришел ко мне.

– Типа того, – ответил Питер, начиная понемногу раздражаться. – Так ты мне поможешь? Или мне обратиться к ортодонту в соседнем кабинете?

Кавана наградил его долгим пристальным взглядом, затем рассмеялся. Отхлебнул кофе и отсалютовал им Питеру.

– Ну, хорошо, – сказал он, – это необычная ситуация, но она не является незаконной – нутром чую. Но когда мы закончим, я хочу, чтобы ты рассказал мне, где его нашел. И рассказал правду.

Кавана сел ровнее и ткнул гидрогель.

– Знаешь, он появился случайно.

– Серьезно?

– Ну, изначально. Это побочный продукт от клатратной технологии. Ты знаешь, что такое клатрат?

Питер кивнул. Это была практически элементарная биохимия.

– Это что-то вроде решетки или клетки из атомов одного элемента, а иногда и нескольких. В клетке находится еще один гостевой атом. Производимое этой структурой вещество часто обладает свойствами, не имеющими никакого отношения к тому, как ведет себя обычное соединение этих элементов.

Кавана кивнул.

– Точно. Они пытались расширить клатратную структуру, сделать ее более сложной. Возможно, увеличить число атомов, которые можно содержать в этих клетках, тем самым создавая материалы с новым, непредсказуемым поведением. Так что они попробовали кое-что необычное. Они смешали масло и воду.

– Едва ли это далеко их завело, – заметил Питер.

– Ну, при нормальных температуре и давлении и не завело. Кроме того, они специально использовали силиконовые масла, которые структурно отличаются от нормальных масел или липидов. Затем они добавили воду и некоторые другие соединения и смешали их при высокой температуре под значительным давлением, – Кавана улыбнулся, – и когда они это сделали, кое-что случилось. – Он ткнул пальцем в кирпичик дыма. – Вот это.

Питер перевел взгляд с брикета на Кавану.

– Что он делает?

– Он? Он ничего не делает, он просто лежит тут. – Кавана отхлебнул кофе.

– Нет, я хочу сказать… для чего он нужен?

– А! – сказал Кавана, – Они до сих пор работают над этим. Но я уже могу сказать, что это один из самых стабильных компонентов из всех созданных. Я не хочу сказать инактивный или инертный, именно стабильный. Он сопротивляется изменениям. Вся молекулярная структура этого вещества попросту сопротивляется преобразованию из текущего состояния в любое другое, и это делает ее очень ценной.

– Зачем?

– Так вот же. Ты держал его в руках?

– Недолго.

Кавана взял кирпичик в руки, подержал недолго, а затем шлепнул брикет в ладонь Питера. И снова он почувствовал огромную легкость. Кусок дыма практически ничего не весил. Питер ощущал странную, дружелюбную теплоту.

– Любопытно, правда? – спросил Кавана. – Статьи в Scientific American упоминают, что материал странно ощущается в руке. Они назвали это ощущение «окружающая теплота». Словно ты держишь в руке что-то другое, не так ли?

Питер кивнул, почти нехотя.

– Если бы я не знал наверняка, я бы подумал, что оно живое.

– Ни за что. Но чтобы быть полезным, не нужно быть живым.

Кавана отвернулся от Питера и подошел к нескольким забитым всякой всячиной шкафам.

– Ага, – произнес он, заглядывая в один из них и доставая большую кувалду. Питер покосился на него, и Кавана спросил: – Можно попробовать? Спасибо.

Он взял гидрогель и положил на верстак.

– Смотри, – велел он.

Кавана взялся за кувалду двумя руками, изо всех сил замахнулся и ударил.

Кувалда спружинила и отскочила. Гидрогель сжался не сильнее, чем когда Питер ткнул его пальцем.

– Попробуешь? – поинтересовался Кавана.

– Эм, да, спасибо… – Паркер примерился и ударил по гидрогелю гораздо сильнее, чем мог бы предположить Кавана. Кувалда отскочила и ударилась о верстак, во все стороны брызнули искры, но с гидрогелем ничего не произошло. Ощущение от удара было примерно таким же, как если бы он ударил по матрасу.

– Любопытно, не правда ли? Как будто что-то сначала поддается давлению, а затем отбрасывает кувалду в сторону.

Питер кивнул.

– Смотри, – велел Кавана. Он взял гидрогель с верстака и вручил Питеру, а сам достал оранжевую канистру с изогнутым соплом. Он отвинтил клапан и чиркнул спичкой. Синее пламя с шипением вырвалось наружу.