Николай Горькавый - Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) [litres]

– Вам виднее, профессор. Если мы сфотографируем это судно перед самым крушением, то с хорошей точностью определим его местоположение на дне. После чего пошлем подводных роботов и поднимем эти слитки. Два миллиарда золотых долларов, вы только подумайте, профессор! Сейчас мы знаем расположение затопленного судна с погрешностью в тысячу километров, поэтому все поиски до сих пор были безуспешными. Выдать вам грант в пятнадцать миллионов было мудрым решением нашего фонда. Но мы не могли открыть вам истинную причину финансирования – секретами в два миллиарда долларов просто так не разбрасываются. Поэтому мы согласились на ваше предложение исследовать само падение астероида. Но сейчас настало время раскрыть карты.

Вот теперь Джер понял, почему прилетел сюда этот корабль. Он также понял, что неуступчивость профессора может вызвать преждевременный конфликт, которого надо избежать любой ценой. И он встрял в разговор, торопливо сказав:

– Профессор, я знаю, как можно получить снимки сразу и болида, и этого судна!

Сердитый старик оглянулся на него. Красно-белый засмеялся:

– Кажется, у вашего моно-парня появилась какая-то хорошая идея!

– Профессор, пойдемте в обсерваторию, и я покажу вам, как это сделать! Поверьте, все получится! – горячо убеждал Джер.

Мамаев с сомнением смотрел на него, но тут красно-белый сам поднялся из-за стола.

– Вам стоит взять тайм-аут и все обдумать, сэр.

Он с помощником вышел из кают-компании, но мулат остался за столом, не спеша доедая десерт.

Джер бесцеремонно схватил профессора за рукав и потащил его за собой.

– Вы сами убедитесь, что я прав!

Профессор Мамаев, ворча, последовал за ним. Они прошли несколько коридоров, где шатались люди с «Валгаллы», и наконец добрались до совершенно пустынного закоулка станции, где в пыли виднелись только следы Николетты и Джера, оставленные во время их посещения обсерватории.

– Объясни толком, что ты хочешь! – сердито сказал профессор. – Зачем ты затащил меня сюда? Совершенно понятно, что телескоп не может быть быстро переведен в другую точку наблюдения.

– Верно, профессор. Но вы должны знать, что к нам прилетели люди мафиозного клана Джузеппе с Весты.

– Откуда ты знаешь? – опешил профессор.

– Я узнал красно-белую одежду на главаре – это их фирменный знак. А матросы прошли боевую подготовку и таскают с собой оружие. Я сам это проверил.

– Мой мальчик, я понял твое беспокойство, – мягко сказал профессор. – Они тебя напугали, но они не причинят вреда фоурам, а ты под нашей защитой.

Джер включил свой наладонник.

– Вы должны услышать запись с акустических датчиков, которые я растолкал по коридорам станции и на самой «Валгалле». Это говорит бугай в сером комбинезоне – он приходил вчера утром в нашу кают-компанию.

Из наладонника донеслась отчетливая запись:

– …ты видел эту девку? Это просто глупость – убирать ее вместе с остальными. Почему бы не сделать это месяцем позже, когда будем подлетать к базе? Какая разница – закопать ее здесь или отправить в вакуум там? Ребята три месяца без увольнения – и лишить их такого развлечения? У меня слюнки текут при одном ее виде! Поиздеваться вволю над надменной цыпочкой из фоуров – о таком мечтает каждый!

Ему ответил незнакомый грубый голос:

– Согласен! Ребята уже достали колоды и стали разыгрывать места в очереди. Я уверен, что Ди Манло не пойдет против команды из-за такого пустяка. Мы знаем правила и согласны уступить ему первое место…

Запись закончилась – и профессор без сил рухнул на какой-то ящик.

– О боги, эти подонки уже разыгрывают Николетту в карты!

– Профессор, надо что-то придумать! Ясно, что они собираются получить фотографии корабля с грузом платины, а потом уничтожить всю экспедицию, чтобы сохранить секрет клада. «Валгалла» хранит полное радиомолчание, так что их присутствие здесь не засекут. Они могут просто устроить разгерметизацию базы или еще какой-нибудь якобы несчастный случай. Для таких пиратов жизнь даже трех фоуров дешевле двух миллиардов.

Профессор выглядел совершенно растерянным.

– Сэр, соберитесь. Они не дадут вам улететь или вызвать помощь, но они не знают про мой корабль – это наш шанс.

Мамаев встрепенулся:

– Твой корабль! Надо пробраться к нему и тихонько улететь!

– Они не выпускают нас из поля зрения. Даже если нам удастся собраться на корабле вчетвером, то после нашего взлета они кинутся в погоню. Мой курьер быстр, но у них хорошее вооружение: они чем-нибудь непременно нас достанут.

Профессор встал с ящика. Лицо его посерело, щеки впали.

– Джер, нам нужно возвращаться. Я беспокоюсь за Николетту. – Вдруг он схватил Джера за плечи и горячо сказал: – Джер, спаси мою внучку! Хотя бы только ее! Я постараюсь вас прикрыть. Если надо, я взорву всю базу сразу после того, как вы взлетите. На «Беринге» достаточно химического топлива для такого взрыва!

– А как же вы, профессор? И Витторио?

– Мой мальчик, ты – не бог, спасти всех не сможешь. Если ты спасешь Николетту от этих грязных бандитов – я буду молиться за тебя до своей последней минуты. Не думай обо мне! Если не сумеешь спасти – убей ее сам, лишь бы она не попала в лапы к этим зверям!

Последние слова профессор-фоур выкрикнул с яростью, крепко сжав плечи Джера. Стало понятно, что старик находится на грани срыва.

– Профессор, клянусь, что сделаю все для спасения Николетты! – сказал Джер. – Но вам нужно успокоиться, иначе вы себя выдадите.

– Да, правильно… Ты – молодец… – сказал профессор, остывая, и они отправились назад.

– Профессор, вы не должны им ни в чем противоречить, – сказал Джер. – Сделайте вид, что согласны на все их требования. Я постараюсь уйти с Николеттой – например для перенастройки телескопа – и добраться до своего корабля. После этого я передам вам условную фразу о готовности – надо учитывать, что нас могут прослушивать, – и мы решим, что делать дальше. Я надеюсь, что вы с Витторио сможете к нам присоединиться, установив таймер на взрывном устройстве. Если мы стартуем за несколько минут до взрыва, то сумеем убежать от обломков, а бандиты могут не успеть выстрелить вслед. Здесь много «если», но ничего лучшего пока мне в голову не приходит.

Старик кивнул.

– Это большая удача, что ты прилетел к нам. Ты – моя последняя надежда… – негромко сказал он, подходя к кают-компании, возле которой толкалось несколько матросов с «Валгаллы». Джера охватило мрачное предчувствие.

Когда они зашли в каюту, то увидели, что Витторио без сознания лежал на полу с обширным кровоподтеком на бритой голове. Заплаканная Николетта сидела в глубоком кресле, а рядом с ней стоял бугай в сером, не давая ей возможности встать и выбраться из кресла.