Алекс Каменев - Странствия алхимика [litres]

Дебилы! Ну не резать же их в самом деле? А впрочем, почему бы и нет? Не ждать же, пока меня самого покалечат. Лучше они, чем я.

К счастью, прибегать к радикальным мерам не пришлось. Забулдыги на что-то отвлеклись за спиной и моментально потеряли интерес к моей скромной персоне.

Огляделся.

Справа чисто, Клара Шенриз сбила пятерку драчунов в кучу, угрожая обнаженным клинком. Ножи в их руках пусть тоже оружие, но недостаточно длинное, чтобы действовать с большим напором. Несколько порезов и уколов хватило, чтобы угомонить самые буйные головы.

Центр уверенно удерживал боцман. Количество поверженных врагов вокруг него росло с каждой секундой. Нормально, еще немного, и туда тупо побоятся соваться, видя участь приятелей.

На левом фланге в решительное наступление перешла сама хозяйка заведения. Мадам имела подходящую для кабацких потасовок комплекцию и была вооружена огромной колотушкой, которой орудовала весьма умело.

Оценив диспозицию и поняв, что завершение драки не за горами (с полной победой для нашей стороны), я еще раз взмахнул рукой, убирая клинок.

– Из-за чего сыр-бор? – повернулся к купцу.

Лоренцо Мортиц уже оклемался, поднялся на ноги и стоял рядом.

Торговец поведал обстоятельства начала конфликта. Оказалось, идея разделиться, как и предсказывал боцман, получилась не слишком разумной.

Если вкратце, в одном заведении, куда случайно забрела Клара, некий тип предложил ей поработать в «веселом доме». Мол, симпатичная, все при ней, деньги будет грести лопатой.

Ну та, естественно, предложение с негодованием отвергла и вернулась на родной постоялый двор. Только не учла, что ребятки, промышляющие продажной любовью, положили на нее глаз и не пожелали просто так отказываться от идеи привлечь новую «фею».

С законностью в городке положение аховое, если коротко – кто сильнее, тот и прав. Стража наличествовала, но вмешивалась в исключительных случаях. А так сохраняла нейтралитет. Особенно по отношению к чужакам из-за барьера.

Ну а дальше понятно, благо большинство наших уже вернулось в трактир. И пошло-поехало. Я как раз успел к середине разбора.

– А где жрец? – спросил я, поняв, кого не хватает.

Купец завертел головой.

– Не знаю, он еще не приходил вроде.

Боцман с уханьем опустил кулак на макушку последнего противника, дождался, пока тот сложится домиком, и победоносно огляделся.

– Все, что ли? Кончились грубияны? – вопросил он, небрежным пинком переворачивая одно из тел.

– Кончились-кончились, – проворчала трактирщица, убирая под стойку свою дубинку. – Надеюсь, не убил никого?

Секач оскорбленно надулся.

– Зачем убивать в простой драке? Я за оружие берусь только в крайнем случае. А сейчас разве крайний? Так, баловство одно.

Купец подавился, видать, для него наполовину разнесенный зал и куча народу на полу не казались баловством.

Я ободряюще пихнул кулаком в бок торгаша и обратился к хозяйке заведения:

– Извините, уважаемая, а вот скажите, у вас нормальная еда на кухне наличествует? Не та бурда, что мы ели вчера.

Мадам смерила меня подозрительным взглядом, о чем-то подумала и пожала плечами.

– Может, и найдется что, – промолвила она и строгим тоном уточнила: – Коли деньги имеются.

Я тронул полный золотых монеток мешочек на поясе и усмехнулся. Через полчаса мы дружной компанией увлеченно поглощали густую наваристую похлебку из бобов, щедро сдобренную пряными специями и кусочками вяленой конины. Запивали все это богатство ароматной медовухой.

Правильно все-таки иногда говорят: жить хорошо, а хорошо жить еще лучше.

– Крепость Отчаяния, – Зуфур повел рукой, представляя сооружение.

Склонен наш проводник к драматичным эффектам.

– Какая-то она мрачная, – купец настороженно оглядывал гигантскую постройку.

– Не похоже на крепость, – скептически протянула Клара. – Крепости должны быть другие. С башнями для лучников, с каменными стенами, с воротами, с подъемной решеткой. А это что такое?

– Ее строили некросы, а у них другое видение укреплений, – возразил боцман.

Брат Фабио промолчал, как и я, зато не преминул вставить свое слово Хазур Инхан, точнее прятавшийся внутри него вредный Йогар-гал.

– Владыкам очень не хватало советов северян при постройке своей твердыни, – насмешливо оскалился он.

Купец насупился, как уже выяснилось, северянами здесь называли всех прибывших с других материков. В свете пренебрежительного отношения к жителям Южного королевства, бывшего в ходу среди людей иных населенных земель, это им почему-то казалось обидным.

Типа мы вас будем южанами называть, а вы уж нас не смейте северянами обзывать.

Детский сад, право слово. И чего набычились? Даже боцман хмурился, хотя у моряка, по сути, не должно быть каких-то географических привязанностей.

– Здоровая, – я решил вмешаться, не доводя до очередной склоки. За последнее время их нам хватало с избытком.

Крепость и вправду выглядела большой. И она действительно не походила на классические замки дьюков с западного или восточного материка.

Причудливый образец фортификационного искусства Владык представлял собой хаотичное нагромождение огромных кубов разных размеров, соединенных между собой в сложную фигуру.

Интересная особенность: если долго вглядываться, то начинало казаться, что постройка находится в бесконечном движении.

– Голова кружится, – пожаловалась Клара.

– Мне кажется, или она шевелится? – подхватил Мортиц.

Боцман (невиданное дело!) зябко передернул плечами.

– Проклятое место! – сплюнул он.

Йогар-гал ожидаемо скорчил недовольную мину и что-то пробормотал. Опять ругается на такшианском.

Я уловил несколько слов, кажется, речь шла о полном отсутствии кое у кого в голове такого понятия, как мозг, и о нахождении там коровьих лепешек.

Или что-то вроде того. Я плохо еще его знал.

Да, звучало дико, но Йогар-гал взялся обучать меня, в первую очередь для того, чтобы уметь контролировать собственный дар, оттягивая момент полного испепеления силой Нимуранского свитка, скрытого в истинном даре алхимика.

Но учеба касалась не только методик управления магией и создания малых форм простейших чар. Божок также учил другим языкам. Точнее одному языку, самому главному.

Такшианский – протоязык. От него произошли все языки и наречия в Эпоху Раздора. А уж из них спустя много веков сформировался общий, на котором ныне разговаривали все разумные в этом мире.

Сейчас такшианский считали мертвым языком. Знающие, особенно в лице последователей Искусства, применяли его в магических формулах и для записей книг, не предназначенных для лишних глаз.

– Предлагаю ее объехать, – боцман с ожиданием по очереди посмотрел на членов отряда.