Майкл Стэкпол - Вол’джин. Тени Орды [litres]

И тогда Тажань Чжу напал: почти игриво скакнул вперед, затем провел удар ногой справа. Он попал могу по середине бедра и с хрустом переломил кость. Не успел пандарен приземлиться, как нанес новый удар, на сей раз левой ногой. С громовым треском смялось и другое бедро.

Пока могу падал наземь, Тажань Чжу встретил его кулаком. Удар лапой, словно копье, пронзил нагрудник могу с оглушительным хлопаньем. Лапа скрылась в груди могу по локоть. Твердые пальцы промяли наспинную пластину изнутри.

Старый монах высвободил лапу и отодвинулся, пока могу падал лицом на пол. Тажань Чжу миг смотрел на него, затем взглянул на завороженных зандаларов. Поправил окровавленный рукав.

– Уходите, не то мы будем вынуждены уничтожить остатки вашего войска.

Правая рука Кхал’ак взмахнула раньше, чем Вол’джин успел выкрикнуть предупреждение. Тонкий нож крутанулся в воздухе в направлении старого монаха. Пока тот летел к цели, зандаларка подхватила с земли меч и бросилась на Тажаня Чжу.

Правая лапа пандарена сделала круговой жест, от себя наружу. Он отмахнулся от кинжала тыльной стороной лапы и перенаправил клинок. В мгновение ока тот уже дрожал в зандаларе, погрузившись в горло раньше, чем жертва или его товарищи поняли, что их вожак бросила нож, или даже раньше, чем кто-то успел осмыслить предупреждение монаха. Оглушенные разворачивающимися событиями, они оставались будто приросшими к месту.

А между Кхал’ак и монахом возник Вол’джин.

– Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы предлагать пощаду.

Ее глаза полыхнули.

– Ты предаешь своих повелителей.

– У темных охотников нет повелителей.

Кхал’ак напала – мастерски, как тролль, которого он только что убил, а возможно, и быстрее. Клинок блистал в змеиных изгибах и ударах. Вол’джин блокировал мало ударов, в основном парировал или отводил в сторону. Она не открывалась для атаки, но это бы не имело значения. Его мышцы уже горели от усталости. Вол’джин сомневался, что успел бы проникнуть сквозь ее оборону. А Кхал’ак как будто чего-то ждала, имея преимущество – она уже видела его в бою.

«Что она увидела?»

Словно прочитав его мысли, Кхал’ак надавила. Она резала сверху и снизу, обходила справа, с его сильной стороны. Должно быть, она заметила, что противник бережет левое плечо, но от этого удара он уже оправился. Если дело не в этом, что же она желала использовать?

Тогда Вол’джин понял, что неважно, что она видела, ведь он знал, чего она не видела. Когда Кхал’ак рубанула в направлении живота, он переместил оружие в левую ладонь. Тролль не отбил удар глефой, просто замедлил его и шагнул вперед. Меч все же задел его бедро – прямо там, куда Ден-Тай ударил древком копья. Он почувствовал боль, но та была где-то невероятно далеко.

Левая рука опустилась, прижав запястье Кхал’ак к его боку. Зандаларка подняла взгляд – ярость в глазах грозила полыхнуть и обжечь его. Вол’джин ответил презрением – не потому, что она была врагом, но потому, что она была скверной, грозившей уничтожить Пандарию и всех троллей. Он выдержал ее взгляд так долго, чтобы она точно поняла, а затем убил.

Быстро.

Безжалостно.

Каждый раз, когда она видела его в бою, он пользовался глефой и сражался в традиционной технике. Единственное, чего она не видела и о чем не знала, – подготовка, что он получил в Шадо-пане.

«Ее подобало убить голыми руками».

Копьеподобный удар сокрушил ее гортань и трахею. Пальцы вонзились глубже. Хрустнули позвонки, став под кончиками пальцев из твердых мягкими, как каша. Осколки кости вошли в спинной мозг.

Кхал’ак пошатнулась от силы одного удара. Ноги ее уже не работали. Она рухнула рядом с мертвым могу. Ядовито уставилась на него, но лицо ее синело, пока она пыталась сделать свой последний вдох.

Не получилось.

Войска зандаларов стояли на месте, на их лицах было ясно написано изумление. Кхал’ак мертва. Их капитан мертв. Два могу мертвы, и слишком многие их товарищи мертвы, или стонут, или умирают снаружи и внутри. Гурубаши и амани уже начали отходить. Задние отряды поредели.

Вол’джин перекинул глефу из руки в руку.

– Бвонсамди – он ждет вашего появления.

От его слов по многим зандаларам пробежали мурашки. Они присоединились к более слабым соратникам и бросились прочь, в метель. Немногие оставшиеся хлынули вперед. Тажань Чжу разогнал их, как мух. Кости трещали, в телах отдавались удары, тролли корчились на полу.

Тажань Чжу вернулся назад и мягко повел ладонью.

– Присмотрите за ними. Подальше отсюда. Можете идти.

Словно его дозволение было приказом, последние зандалары исчезли из виду. Немногие уносили раненых, оставляя дальнее крыло зала омытым кровью и заваленным трупами. Чэнь и Ялия, хромая, вышли вперед, наблюдая за отступлением, а Тажань Чжу и Вол’джин приблизились к Тиратану.

Яркая кровь окрасила губы человека. Он слабо улыбнулся.

– Приперло меня к стенке…

Вол’джин посмотрел на копье. Наконечник явно пронзил хребет и разорвал кишки. Хуже того, у него оказалась широкая крестообразная гарда. Они не могли снять человека с копья, а оно слишком глубоко вошло в стену, чтобы его вырвать.

– Подожди. Я знаю заклинание…

Человек покачал головой и зашипел, когда старый монах ощупал выходную рану.

– Нет. Мне конец. Мы молодцы. Я умру счастливым.

Тролль сглотнул комок в горле.

– Глупые люди. Нельзя умирать счастливыми.

– Если говоришь, что я ошибаюсь, это гарантия того, что я прав, – Тиратан вздохнул. – Отпусти меня. Все хорошо.

Человек напрягся, и копье закачалось. Позади него что-то хрустнуло. Тиратан рухнул лицом вниз, и Тажань Чжу поймал его. Вол’джин помог монаху опустить тело на пол. Тиратан закрыл глаза, так что Вол’джин не знал, слышат ли его, но все равно заговорил:

– Я не дам тебе умереть. Я не добрался до того, кто тебя убил, а еще ты мне должен стрелу для Гарроша.

Вол’джин сложил руки на ране, прижав ладони к наконечнику копья. Кивнул Тажаню Чжу. Пандарен, аккуратно расшатав древко, извлек наконечник. Добрых четыре дюйма стали осталось в стене. Окровавленный край выглядел так, будто его шатали настолько сильно, что он оторвался от изношенности металла. Каким образом монах сломал лезвие, Вол’джин не имел представления, как и времени на размышления об этом.

Его руки сомкнулись над раной, кровь человека просочилась между пальцев. Вол’джин произнес заклинание. Золотая энергия собралась в ладонях и запульсировала, проникая сквозь Тиратана. Магия ударила в пол и отскочила. Задела, в свою очередь, Ялию и Чэня. Даже отлетела к массе тел и попала на монаха, заваленного мертвыми врагами.