Анна Т. Ф. - Первый король Острова

Наконец, они вышли на небольшую террасу, заваленную крупной осыпью.

– Все равно, я не понимаю, – заговорила Импила, переведя дыхание. – Через Север до Горииса не намного дальше. Шаарва пропустили бы меня, при этом мы бы ночевали на нормальных постелях, а не на мху! Зачем мы пошли через Южный берег, если через…

– Рыбка, заткнись! – рявкнул даариец, напряженно следя за стаей встрепенувшихся птиц. – Эти места не так пустынны, как может казаться.

– Не пустынны? Да уж, здесь, кажется, должны были жить твои соплеменники!

Даариец резко обернулся и, схватив Импилу за грудки, притянул к себе. Его глаза снова горели тем же кровожадным огнем, от которого всё сжималось.

– Я сказал, закрой свой милый ротик, иначе я заткну его сам, чем придётся!

Воин едва успел договорить, как в его ногу вонзилась стрела. Хватка ослабла. Импила не могла видеть вторую стрелу, но, будто почувствовала её. Не понимая как, а главное, зачем, она опрокинула даарийца на камни, укрывая их обоих плотным плащом. Приподняв голову, дочь вождя увидела, как предназначенная им стрела попала в одного из молодых даарийцев.

Из-за валунов на отряд бросилась дюжина воинов с мечами и луками, каких прежде здесь никто и никогда не видел.

Даариец спихнул Импилу с себя, вскакивая. Но рана не позволяла ему биться, в полную силу. Между тем, с тропы, по которой только что поднялся отряд, показалась вторая дюжина пришлых. Дочь вождя, пытаясь не мешать даарийцу, отбежала за валун. Но место там было занято человеком с Материка. Не особо соображая, что делать, она выхватила меч из ножен и погрузила клинок в грудь парня. Застигнутый врасплох её появлением, он даже не успел закричать. Только удивлённо смотрел на серую смертоносную сталь.

Импила вытолкнула тело убитого из-за валуна, занимая его место, и подобрала с земли его необычное оружие. Попыталась понять, как оно работает. К плечам лука по центру было приделано древко с углублением, для стрелы, очевидно. Снизу к середине деревяшки крепилась еще одна, меньше и тоньше. В том месте, где древко соединялось с плечами, зачем-то прикрепили подобие стремени. За канавкой был небольшой прямоугольный подвижный выступ. Стоило дочери вождя на него надавить, как меньшая деревяшка пришла в движение, приближаясь к большей.

Звуки боя заставляли спешить. Дрожащими руками Импила перехватила лук так, чтобы удобнее было соединять деревяшки. Она попробовала это сделать, и выступавший прямоугольник полностью провалился в древко.

На валун, за которым сидела Импила, с другой стороны спиной навалился пришлый. В следующее мгновение к ногам дочери вождя рухнула его голова. Импила зажмурилась, закусила губу, чтобы не завизжать. Она перевела дыхание и, ругаясь на свою несообразительность и медлительность, выхватила из тула стрелу, оказавшуюся короче обычной. Уложила её в канавку. Попыталась натянуть тетиву. Но все старания окончились порезанным пальцем.

Лязг стали заставлял забыть о боли, требовал действовать быстрее. Импила обернула пальцы тканью своего плаща и, уперев странный лук в бок, смогла натянуть тетиву. Правда, из-за ткани она соскочила. Но с третьего раза дочь вождя всё же справилась. Уложила стрелу и соединила деревяшки.

Что ж, новое оружие освоено. В подтверждение этого Импила выпустила ещё три стрелы, каждая из которых настигла свою цель. Дочь вождя поразилась точности выстрелов – ведь она почти не целилась. Однако это не компенсировало времени, потраченного на зарядку. Да и бок болел после непривычного натягивания тетивы. Нет, или она что-то делает не так, или с обычным луком она справилась бы лучше.

– Больше не стану звать тебя рыбкой, – охрипшим и уставшим голосом пообещал даариец, подходя к дочери вождя. – Ты достойный воин.

– Спасибо, – кивнула Импила. – Твою ногу надо промыть.

– Пустяки! – отмахнулся даариец.

– Будет больно, – предупредила дочь вождя, склоняясь, чтобы вытащить стрелу.

Губы вожака искривились в ироничной ухмылке. Импила обречённо вздохнула, выругалась под нос на его неумение принимать помощь.

Один из уцелевших даарийских воинов протянул ей бурдюк с водой и кусок ткани.

– Зачем ты это делаешь? – командир отряда опустился на ближайший валун. – Спасла мне жизнь и сейчас лечишь? Я думал, ты ненавидишь нас.

– Ты воин, и куда более искусный, чем я. Мне предстоит исполнить договор, а у тебя долг, помнишь?

– Ты закрыла меня собой, чтобы исполнить договор? Ну да…

– Твой плащ не пробить стрелам, – пожала плечами Импила. – А он был на мне. Я закрывала тебя не собой, а твоим же плащом, не обольщайся. И, когда мы придем в Гориис, первое, о чем я попрошу вождя Катаганта, это отрубить твою руку. И вырвать твой язык. Впрочем, моё терпение на исходе, возможно, я сделаю это сама и ещё в пути.

Она закончила с перевязкой раны и поднялась:

– Ну вот, так будет лучше. Рана промыта, закрыта. Сможешь идти?

Даариец поднялся и осторожно наступил на ногу. Поморщился от боли, но мгновенно одернул себя, спрятал эмоции. Теперь два дня пути превратятся в четыре, а возможно и пять.

Дочь вождя повернула голову, намереваясь отбросить с лица прядь волос, но так и замерла. Увиденное парализовало. Опять.

– Оставьте их! – приказал даариец, когда выжившие воины принялись раздирать убитых врагов. – Сложите для всех костёр и убираемся отсюда.

Даарийцы, явно недовольные словами вожака, ушли к ближайшей, на вид высохшей сосне. Костёр удалось разжечь с огромным трудом, но к закату они справились.

Заметно поредевший отряд нашел укрытие в небольшой пещере. Воины стали устраиваться на ночлег. Вожак так и оставил дочери вождя свой плащ, сам же закутался в тот, что днём забрал у погибшего соплеменника.

Еще перед уходом с террасы уцелевшие воины забрали оружие нападавших. А сейчас в полнейшей тишине Импила сидела у костра и разбиралась в устройстве необычного лука. Самое главное, научиться быстро из него стрелять. Теперь это особенно важно, ведь из двенадцати человек их осталось только пять. Уставшие, раненые, измазанные кровью, пропахшие потом и гарью костра даарийцы не обращали на неё внимания.

Импила закончила изучать свой трофей и, завернувшись в плащ, легла на подстилку. Но устроиться удобнее помешало что-то жесткое, кольнувшее в бедро. Дочь вождя запустила руку в складку и вытащила оттуда кольцо. Родовое кольцо. Пять серебряных нитей, сплетенных между собой, свивались в подобие небольшого шипа по середине.

Импила убеждала себя, что ошиблась, переводя взгляд с кольца на командира отряда. Не выдержала, подскочила и бросилась к нему. Отбросила с даарийца плащ и надорвала на его левом плече рубашку. Шрам. От плеча до центра груди.