Владимир Васильев - Дело о бобрах-чернокнижниках. Маг-дознаватель – 1

Я повернулся к жрице и спросил:

– Как именно было свалено… э… был убит этот… э… Шан Чикок, вы можете определить? Почему убийца просто не поджег его сразу?

– Это малый серый мэллорн, вар, – важно произнесла дама. – Его невозможно сжечь, пока он растет, так как он при жизни обладает собственной магией, в том числе защитой от огня.

А потом она разочарованно посмотрела на меня и на своих внучек, поняв, что я не собираюсь волочь их в кусты с последующим посещением храма, и вздохнув выдала то, что должна была сказать сразу, но явно умолчала, чтобы я тут задержался.

– Вар триар, должна вам сообщить, что мы уже поймали убийцу. Вам надо только допросить ее и доставить в город для суда.

– И кто же это? – не смог скрыть удивления я.

– Фермерша с Мокрого хутора. На ручье бобров разводит. Этими тварями она и смогла… победить несчастного Шан Чикока Авори Дук Ринзота.

– Бобрами? – еще больше удивился я и еще раз посмотрел на толстенный ствол, с трудом представляя, что же за бобры нужны для такой работы.

– Это магические животные, – терпеливо пояснила дама и бросила еще один взгляд на внучек, которые хотели было накинуть на себя плащи, но сразу передумали и продолжили греться, изображая работу. – Жуткие твари. Они даже песчаник могут прогрызть.

– А какие улики против этой фермерши? – решил уточнить я.

– Что, простите, вар триар?

– Доказательства. Почему вы решили, что это именно она?

– Так больше некому! Никто не смог бы справиться за день, да под солнцем.

Я покачал головой на слова про такие веские доказательства, но потом решил, что все равно мне придется разбираться. В деревне и спрошу у старосты. В любом случае протокол придется писать.

Я еще раз стукнул себя по пузу в прощальном жесте и быстрым шагом направился к деревне, радуясь, что друид не собрался сопровождать меня, а то полночи идти придется несчастную пару километров.

Около скал я обернулся и заметил, что старикашка стоит на коленях около бревна, а две нахохлившиеся под плащами девушки с разочарованием, но и с облегчением смотрят мне в след, даже не пытаясь продолжать пилить.

Сразу за скалами начинался пологий спуск, в конце которого почти на берегу моря раскинулась довольно большая деревня из белокаменных домов с оранжевыми черепичными крышами. Вдали, где на горизонте морская гладь смыкалась с темным безоблачным небом, белело несколько парусов вражеского флота.

Я остановился, любуясь и деревней в стиле утопичного эллинизма, и невысокими горами, окаймлявшими долину, и спокойным сейчас морем. Несмотря на ночь, видно все было довольно неплохо, как в земных ранних сумерках.

Затем перевел взгляд на восток и насладился видом причины такой светлой ночи. Огромный диск Юпа занимал изрядную часть неба, и в этот час, сразу после заката, фаза была максимальная – так сказать, полноюпие. Прибавьте сюда голубой цвет безбрежного океана этой гигантской планеты и станет понятно, что ночи на Жемме сейчас почти и не было.

Да, Жемма, на которой я сейчас живу, это всего-навсего спутник планеты-гиганта Юп. Один оборот вокруг материнской планеты занимает около двадцати шести часов, столько здесь и длятся сутки. Диск Юпа всегда висит на одном месте, если смотреть с поверхности Жеммы, но за сутки меняет все фазы.

Перед рассветом на пару часов воцаряется почти полная темнота, так как настает новоюпие, но все равно есть какое-то освещение от небесных сияний, которые на Земле называют полярными, а здесь они почти постоянно полыхают в небесах по всей Жемме. А все потому, что местное светило Собино очень уж активное. Вот и приходится днем одеваться так, чтобы ни одного участка открытой кожи не оставалось, да и глаза защищать очками. Жесткий мир.

Закончив любоваться пейзажами, я быстро пошагал по пыльной дорожке, вившейся между садами и полями. Среди деревьев и прямо на поле замерли несколько фигурок с выставленными вперед руками, вокруг которых бегали дети разных возрастов. Рабочая ночь началась и, как я понял, селянки вышли колдовать над своими урожаями.

Все очень нарядные, в длинных юбках и обтягивающих курточках. На всех высокие шляпы. Даже дети наряжены как на праздник. В принципе понятно, колдовать это не в земле копаться, но я как-то не замечал даже в городе, чтобы повседневно элинги так наряжались.

Правда, заметил я и обычные сельхозработы. Прямо около дороги на большом лугу, вероятно раньше бывшем пастбищем, штук двадцать женщин тянули плуг, на длинные рукоятки которого налегали аж четыре дамы. Но все тоже нарядные и подоткнувшие юбки до состояния очень смелого «мини», так что между короткими сапогами и подолом мелькала почти вся длина стройных ног.

И все со вдовьими браслетами на руках. Мужья этих дам подложили огромную свинью своим женам и детям, всей толпой сгинув на далеком севере полгода назад. Да еще и всех лошадей с собой в поход забрали.

Впрочем, никакого сочувствия к погибшим, да и к их осиротевшим семьям, я не испытывал. К кому-кому, но точно не к коринянам. Да они и сейчас почти не бедствуют, если подходить с обычными мерками. Денег и простых понятных богатств, вроде одежды, посуды и мебели, в каждом особняке и доме оставалось еще немало, но вот с едой уже начинались перебои.

Раньше почти все товары, начиная от предметов роскоши и заканчивая зерном, доставляли морем купцы. Само княжество выращивало и получало от всякого домашнего скота от силы половину требуемых товаров и продуктов. Но сейчас несколько усиленных боевыми магами кораблей столетиями обижаемых соседей устроили весьма плотную блокаду с моря, так что вот, местные даже пастбища принялись распахивать, в попытке спасти население от голода.

Я, стараясь не ускорять шага, прошел мимо упряжки вдов и двинулся к деревне, прекрасно понимая, что юбки подоткнуты ради меня. А буквально через два десятка шагов проявилась и основная черта характера демониц. Рядом со мной на дорогу рухнул комок земли и, рассыпаясь в пыль, прокатился на несколько метров вперед. Но я сделал вид, что не заметил такого явного проявления неуважения к стражнику от очень вспыльчивых дам.

Нет, конечно можно было бы вернуться и, размахивая дубинкой, разогнать весь этот шабаш. Но оно мне надо? Воевать с женщинами – это последнее, чего я желал бы себе при вынужденной службе в этом сумасшедшем княжестве. А значит сделаю вид, что я сейчас не при исполнении, и комком земли кинули за невнимание в мужчину, а не в стражника.

Я вступил на широкие пыльные улицы деревни и, пройдя еще пару сотен метров, оказался на квадратной мощеной огромными плитами центральной площади с ярко украшенным колодцем посередине, среди цветущих пышных кустов. Взгляд скользнул по нескольким белокаменным домам наиболее зажиточных селян, или теперь уже селянок, по алтарю какого-то бога под крытой медью крышей, вознесенной на десяток метров над землей на резных мраморных колоннах, по таверне с гостеприимно распахнутой дверью, и по красивому строению деревенской ратуши, к которому и лежал мой путь.