Александр Ермаков - Явление Зверя

Попил с удовольствием молока, потянулся крепким своим телом, словно сытый лев, тряхнул гривой. — Ну, ложись спать, а то час поздний, завтра нам работа будет, пропала потеха Скоренена, захотят господа борцов смотреть. Мы им покажем.

А с утра был в замке великий переполох и смятение, когда обнаружили клетки, где приговоренные узники сидели, открытыми и пустыми, а подле них — мертвого человека Скорены с рассеченным от уха до уха горлом. Испуганно перешоптывались и высокородные лорды и люди их кланов и челядь, что не к добру это. Что не иначе, как ночной демон спустился из темных туч в замок и сотворил все эти беды. А пуще страшились слухами, что проник этот демон в покои старшего лорда Скорены и ни стража бессонная, ни верные гридни, ни крепкие запоры не были ему преградой, потому как сошел он по лунным лучам в оконце башенное. А что побывал он в тех покоях, было известно достоверно — нашли там по утру испуганные слуги, на ложе лордовом поверх одеял, свежесодранную, еще кровь не засохла, волчью шкуру. И все не сговариваясь поняли, что дурное это знамение, что грозит клану Скорены беда близкая, тяжкие испытания грядут, уже не за горами высокими, не за долами широкими, здесь, рядом стоят под стенами крепостными, у самых ворот замковых.

Понуро собирались гости за утренним столом. Непривычно тихо было в людской трапезной. Тихо перешоптывались, туманно намекали, глаза отводили. Сигмонду товарищи рассказали ночные страсти, но к их огорчению витязь вкушал бесстрастно и к кошмарной повести отнесся с равнодушным неинтересом. Гильда, видя, что молчит ее повелитель, и сама помалкивала. Только тихо в тарелку посмеивалась, прятала лукавый взгляд.

Однако же обильное угощение и возлияния скоро прогнали рассветную унылость и уже говор громкий стал слышен, смех веселый. На дворе для соревнований выделили площадки, песком посыпали. Стали собираться зрители, посмотреть на кулачные забавы. Только младший лорд Скорена смотреть на это не захотел и ускакал на охоту вместе с сыном да несколькими своими людьми.

Поначалу бились балаганные борцы с желающими из поселян, толпой пришедших из соседних деревень на барский праздник, и всякими другими людьми не сведуюшими в боевом искусстве. Побеждали большей частью профессионалы. Вот и Олвин побил двоих, и хоть имел окровавленную физиономию, но и вид довольный. Тут стали выходить бойцы поопытнее, ратные люди из наемников и младших кланщиков. С этими биться было труднее и число артистов постепенно уменьшалось.

Конечно, это не касалось Сигмонда, для которого все соперники были равно неумелыми. Витязь, отдохнувший и заскучавший за предъидущие бездельные дни выступал с воодушевлением. Свои встречи он проводил по полной программе, выполнял коронный трюк с падением, эффектные броски вызывали восторг зрителей. Иногда, для большего интереса он заядло боксировал, обмениваясь бесчисленными ударами, но только кулаки соперника никак не могли достичь цели, они или бесцельно рассекали воздух, или останавливались Сигмондовым блоком. Зрители были в восторге и у площадки, где выступал Сигмонд, толпилось больше всего народу.

Ночные страхи покинули обитателей замка. Приближалась кульминация сегодняшнего увеселения. Из всех нанятых борцов, дееспособными оставалось лишь несколько человек. Они, в том числе и Олвин, как ни странно это было это Гильде, гордые своим мастерством и силою, однако дышали тяжело и часто, лица их были в крови, на теле виднелись многочисленные синяки и ссадины. Предстояло теперь им сразиться с отборными бойцами, которых высокородные лорды против них выставлять изволят. Не совсем честным показалось это Сигмонду. Не совсем по рыцарски это было — проводить поединки между свежими, отдохнувшими спортсменами и людьми, измотанными предъидущими встречами. Из всех балаганных борцов только Сигмонд был по-утреннему свеж, так, словно и не выступал против многих бойцов, не побеждал всех соперников. Да ему и правда это было не в тягость.

Противник, выходя против Сигмонда, видел перед собой только высокого мужчину, подвижного, мускулистого, но с комплекцией необычной, видел безволосый, как у юнца, подбородок, и от того не ожидал, что встречается не со своей ровней, а с боевой машиной, которая неторопливо, методично рубит и валит все на своем пути. Они не знали, сколь гибко его тело, сколь быстра реакция и скоры движения, сколь совершенна координация, они не предвидели, какая тренированная сила скрыта в его мышцах. Но не эти качества были самыми главными. Владел витязь исскусством рукопашного боя с мастерством редким и для его мира, и совершенно неизвестным в мире лордов и их кланов. Он опережал своих соперников не просто быстротой реакции. Долгие тренировки обучили его по малозаметным признакам — взгляду, дыханию, жесту, определять время и направление атаки. Поэтому Сигмонд выполнял контрприем раньше, чем его противник начинал нападение. И не удивительно, что все удары противника использовались против того же противника. Сам витязь иногда казался даже медлительным, в его движениях отсутствовала суетливая нервозность или необдуманная горячность. Плавно, в одном ритме скользил по рингу, но траектория его движения была непредсказуема. А потом плавность внезапно, без перехода сменялась взрывом удара, такого быстрого, что не только противник не успевал защититься, зрители толком не могли разглядеть. Бился сосредоточенно, руководствовался не логическими соображениями, но логикой боя. Только в малой степени, в общей стратегии поединка его разум руководил телом, в основном двигал им автоматизм, выработанный многими годами тяжелых занятий. И подсознание никогда не подводило.

Схватки с наивными поселянами Сигмонд проводил как показательные выступления, просто спектакль разыгрывал. Не требовалось ему много времени, и Гильда помня побоище, ученненное им в трактире, знала это, победить своего неумелого соперника. Но там, в трактире, были враги, а на ринге просто любители помахать кулаками, и Сигмонд, шоу есть шоу, старался развлечь публику, не причинив особого вреда сопернику.

Иное дело ставленники лордов. Это были, по здешним меркам, профессиональные бойцы, жестокие и коварные. Увидел Сигмонд, как сражаются они с балаганными борцами, и как, если им улыбнется удача, бьют без жалости смертным боем во славу своего господина. С ними витязь посчитал ненужным церемониться.

Раньше Сигмонда привелось выйти на ринг запыхавшемуся Олвину против гридня одного из самых знатных, из собравшихся здесь лордов. Не долго продолжалась эта встреча. Свежий боец, не встречая особого сопротивления, жестоко побил усталого Олвина, пинал его бессильно лежащего, а под конец обидно плюнул на избитое тело. Зрители смеялись. Хохотал довольный лорд.