Юлия Щербинина - Империя Инферно. Ад предателей

– Неужели! – с радостной улыбкой вскинул брови Рофокаль. – Позвольте же спросить, доктор Заган, в какой же эпохе вы застряли? А не заметили ли вы, что между Землёй и Инферно существует неоспоримая связь? Не заметили, что то, как менялось человечество с древних времён до современности, абсолютно идентично переменам людей нашей империи? По сути, они ничем не отличаются – те же убеждения, те же нравы, те же ценности и взгляды на веру. Задумайтесь – и те, и другие стали независимы от своего Бога, не верят – даже отрицают! – приметы, проклятья и колдовство, женщины получили равные права, сознание людей перестраивается с каждым новым поколением. А чего ещё мы ожидали от мира, воссозданного по подобию иного? Это логично, что наш мир как будто зеркальное отражение того.

– Только мода и технологии немного разнятся, – уточнил Кристиан.

– Да, спасибо, коллега, – преклонил перед ним голову командор.

– Ну что вы!

– Мы с театральной труппой много странствовали и контактировали с народом, – сказал лорд Ховард, прежде чем кто-то успел возразить. – Вы знаете, люди относятся к божественным демонам, как к каким-то кумирам, поклоняются своему достатку, предметам вожделения и сами себе. Но Всевышний, поверьте, стал для них не более чем персонажем красивой легенды. – Лорд горделиво оскалился. – Быть может, скоро я смогу сыграть на сцене его роль.

– Послушай, ты!.. – прорычал Александр.

– Хватит! – провозгласил император.

Адмирал недовольно посмотрел на него и скривил губы. Заган собрался было возобновить спор, но Сагрит с просящим выражением лица сжала его руку в чёрной перчатке, что-то шепнула, и великий князь, вздрогнув от распирающей злости, промолчал.

– Господа! – Голос Рофокаля, наполнился твёрдой решимостью, как цементом. – От имени Ордена Первого Света и большей части нефилимов, среди которых мы успели провести опрос, я официально заявляю. Отныне каждые наши политические и общественные действия должны происходить не по указу Несущего Свет и его – возможно, бывшего – проповедника, а по единогласному решению властей и жителей города Дит. Совет, вече, голосование, если вам будет угодно. Отныне, в связи с непростительным промахом нашего правителя и всем, что из этого вышло, мы требуем возвести демократию.

– Непростительным промахом? – переспросила Сагрит.

– Именно! – воинственно прохрипел Вильгельм. – Не сочтите за обвинение, государь, но произошедшего не случилось бы, отнесись вы серьёзнее к выбору кандидатуры на титул антихриста.

– А их было две, – невзначай бросил Кристиан.

– Вы совершили большую ошибку, переложив ответственность с великого князя Ярослава на свою незаконную дочь, – сказал Рофокаль. – А в итоге нет ни князя, ни княжны, ни, собственно, антихриста.

– Ни нашего бессмертия. – Жутковато уменьшенный глаз под моноклем Кортеса сузился в укоре.

– Увы! – воскликнул Кристиан. – Человеческий фактор сыграл с нами злую шутку.

– Но сегодняшний взрыв, стоит признать, был эф-фэктным, – разулыбался Ховард.

Адмирал повернулся к императору.

– Кстати говоря, где они оба? И в частности Вера.

– Александр, не сейчас, – одёрнул его Заган.

– Я хочу знать, куда вдруг пропала моя невеста! Только сегодня утром, после казни, я…

– Сейчас у нас вопрос поважнее.

– Я и так весь день нахожусь в неведении.

– Вот чёрт! «Я, я»! Прекрати думать лишь о себе и возьми уже под контроль свои инкубские заморочки.

– Да сразу же, как только получу её…

Вечные мгновенно прекратили перепалку – император вдруг поднялся с кресла, не сводя глаз с Рофокаля. Командор тоже медленно встал, не отрывая от стола оттопыренных пальцев. Оба в упор смотрели друг на друга через весь длинный стол.

– Ошибка моя, да, – как всегда равнодушно сказал император. Рофокаль вздёрнул уголок рта.

– Нет, не твоя! – негодовал Заган. – Не вздумай вестись у них на поводу.

– Ни Ярослав, ни Вера, не должны были появляться на свет вообще. Всевышний изначально дал мне выбор – предоставить воле проведения избрать владельца артефакта или самому породить того, кто моими наставлениями станет антихристом. Я сделал неправильный выбор. Крест упокоения должен был принадлежать графу Волхонскому.

– Всё бы обошлось, если бы вы вдруг не переменили своё решение, император! – нарастающим голосом возразил Рофокаль и опёрся о стол, точно собрался на него запрыгнуть. – Ваши личные претензии и недовольство великим князем не являлись поводом заменить его на какую-то своевольную девчонку из глуши!

– Ни перед кем оправдываться я не собираюсь.

– Но вы признаёте свою ошибку! Признаёте, что только из-за вашего промаха мы потерпели столь немыслимый крах!!!

– Да. Я признаю. Это был мой личный промах.

– Хм-м. – Командор выпрямился, опять расправил плечи, и, пытливо осматривая императора, уже спокойно сказал: – Слышал от кого-то презабавную фразу: «Акелла промахнулся». Не знаю, право, откуда она, но почему-то так и крутится на языке.

– Вы хотите демократии, – констатировал император.

– Власти народа города Дит. Справедливой, всеобщей, современной. Власти избранной высшей расы.

– А мы не хотим. – Заган тоже встал. – Красивое слово «демократия» и громкие лозунги вроде «свобода и власть народу», «избранная раса» – лишь очередной метод манипулирования массами, к которому, как мы все знаем, у вас большой талант.

– Причём далеко не новый метод. Заложенный кровью, – заметил адмирал, поднимаясь на ноги. – Вот уж чего я насмотрелся за завесой, так это на лживые призывы к свободе народа, которую они в действительности никогда не получат.

– Наша раса как раз-таки и должна получить свободу и право населять весь наш мир, а не один только город! – напыжился Рофокаль.

– Историю завоевания мира «избранной расой» мы все уже слышали и видели на Земле меньше ста лет назад, – сказал император. – В моей империи не будет расистских лозунгов и войн.

– Однако мы требуем перемен! – вскочил Вильгельм, словно бы кресло под ним вдруг раскалилось. – И вам придётся наконец-то прислушаться к гласу всего народа, а не одного «Всевышнего», которого мы все уже давно забыли!

– И долой своевольную монархическую диктатуру, устаревшую, как мой парик в прогрессирующем мире, – поднялся Кортес и вновь сузил свой маленький глаз.

Никто не знал, как оно было внутри, но внешне император начинал злиться. Теперь по-настоящему.

– Я должен воспринимать это как требование отречься от престола? – проговорил он, грозно взирая поочерёдно на каждого рыцаря. Александр и Заган, казалось, готовились вот-вот испепелить их.

– Воспринимайте как хотите, государь, – вздёрнул нос Рофокаль. – Но мы обсудим этот вопрос на первом же вече. Нет! Референдуме! А если потребуется – созовём народ на митинг! – замахал он указательным пальцем.