Антон Сенин - Ева. Грани миров

– Нииик, Ник, ты не здоров? Правило Нейма номер одиннадцать – оружие запрещено. Да и где его сейчас возьмешь….

В следующее мгновение лицо Ника стало серым от испуга, он замер. Справа в паре шагов стоял еще один молодой человек, похожий на первого. Высокий, крепкий, а в руках он держал не что иное, как автоматическое оружие. С раннего детства Ника увлекали события прошлого, и про оружие он знал достаточно. Осознав весь ужас происходящего, Ник затаил дыхание, ватные ноги ослабли, сердце вырывалось из груди. Опасаясь привлечь внимание, он прищурился и, не двигая головой, медленно одними зрачками осмотрелся по сторонам. Слева, шагах в пятидесяти, находились еще двое, и они были также вооружены. Допустить подобное, а тем более поверить своим глазам было невозможно. На лице Ника выступила испарина, слабость окутала все тело.

Внезапно, словно по приказу, все трое двинулись в толпу. Ник пристально наблюдал за молодым человеком, который находился справа. Он, как и остальные, ускорил шаг, а когда поравнялся с Ником, был остановлен. Ник схватил юношу за руку, посмотрел на оружие, в лицо юноши, и снова на оружие. Молодой человек, испугавшись, отпрыгнул, резко развернулся и быстро исчез в толпе. Спустя несколько секунд по площади пробежали громкие хлопки, а стена серого здания покрылась рябью. Вниз полетели камни и пыль, и могло показаться, что старик в опасности, но балкон был уже пуст.

От внезапного громкого звука Ник дернулся, недоверчиво посмотрел на Алекса и остальных, собравшихся на площади людей, и был поражен. Ни один человек не обернулся, не повел взглядом, люди молча стояли с поднятыми вверх глазами. Их даже не смущало отсутствие старика. Спустя минуту площадь спешно покидали силуэты дюжины человек. Это были те самые люди, но, по странному стечению обстоятельств, их никто не преследовал. Они даже не бежали, скорее, широко размахивая руками, шли быстрым шагом. Оружия при них уже не было.

– Ты чего такой дерганый? – с неподдельным интересом спросил Алекс.

Ник перевел на друга испуганный взгляд и молчал. Он понял, произошло что-то исключительное, и очень странное. Ни Алекс, ни остальные люди на площади не отреагировали на стрельбу, за которую правилами Нейма предусматривалось длительное наказание в виде лишения времени. Друзья синхронно посмотрели на балкон, с которого, как ни в чем не бывало, вещал пожилой человек с палкой в руке.

Ценность Нейма, как системы организации общества безгранична. Великая война уничтожила основы, лишив людей главного – денег, в них больше не было необходимости. Утратили значение металлы и камни. В один миг нажива, которой жили десятки поколений, сменилась словом «выживание». Первое, с чем столкнулись выжившие – необходимость переизобрести знакомые вещи, в том числе и уклад. Нет, общество не вернулось в древность, но было отброшено на сотню лет назад.

Найдя пригодную для жизни территорию, люди заново строили, искали, добывали и выращивали. Первая сотня тысяч и объединилась в Нейм – союз имен. Нейм быстро рос, количество жителей стремительно увеличивалось, отчего город покорял новые широты и новые высоты, только расширение ограничивала пустошь – безжизненная на тысячи лет, зараженная радиацией мертвая пустыня. Переизобретая и перескладывая мир в течении сотен лет, люди понимали, что получили знатный аванс от судьбы и больше не имели права на ошибку.

Нейм – город-государство, город спокойствия, город мечты и желанное пристанище странника. Высокие, функциональные дома из стекла и бетона и широкие проспекты, сменялись низкими двух-четырех этажными домиками и тенистыми улочками. Колонны у главного входа, лепнина, украшавшая оконные проемы, и деревянные крыши – не более чем ностальгический крик архитекторов, в память навсегда утраченных достижений. Осознание того, что огромный, пусть и противоречивый, мир никогда не повторится, пугало.

Выстроенный посреди пустыни город светился разноцветными огнями фасадов домов и витрин, яркими трехмерными проекциями и тусклыми информационными табло. Летом город расцветал миллионами зеленых деревьев и кустарников, которые занимали все свободное пространство. Зелень начиналась внизу на земле, переплетаясь, высилась вдоль стен и столбов, отсвечивала миллионами точек с подоконников, и украшала крыши. Великих трудов стоило создание зеленой точки на желто-оранжевой карте мира.

В прошлом остались и скопления транспортных средств внутри жилых массивов, отчего утратили необходимость мосты, эстакады и развязки во много уровней. Отныне дома, районы и кварталы соединяли не бесконечные паутины из асфальта и бетона, а тенистые аллеи и сады. Неприятный, едкий запах выхлопных газов сменился ароматом листвы и хвои лета, и прозрачной, кружащей голову, свежестью зимы. Тут и там вертикально взлетали и садились аэро. Летающие капсулы сократили расстояния и, переместившись вверх, освободили ценное пространство внизу. Парковкой летающим транспортным средствам служили крыши домов, и только в случае отсутствия свободных мест, что случалось редко, аэро опускалось до земной поверхности. Управление капсулой осуществляла система навигации, которая не отвлекалась, никуда не спешила, не нарушала правил полета, и мгновенно реагировала на опасности. В исключительных случаях человек имел возможность ручного управления, но, признаться, большинство жителей Нейма о подобной функции даже не знали.

За окном протекал очередной морозный вечер. Несмотря на высокий этаж, по потолку то и дело пробегал луч света с кривыми отражениями веток деревьев. В центе комнаты интеллигентно потрескивал камин, а языки пламени рисовали разноцветные и причудливые узоры. Ник сидел в огромном кресле напротив и наблюдал за огнем. Внутри молодого человека разгорался настоящий пожар – желание понять, оценить и пронести свозь призму критики все то, что он увидел утром, но размышления упирались в невозможность. Новый мир исключил все, что могло, даже потенциально нести опасность. Нельзя вырвать десяток людей из реальности, но человек, которого коснулся Ник, был абсолютно реален, как реальны тысячи, стоявших рядом.

Элис расположилась напротив. Миниатюрная девушка, прижав ноги к груди, целиком помещалась в кресле. В руках она держала книгу и, несмотря на приятное, вкусно пахнущее тепло, ее плечи укутывал плед. Иногда Элис поднимала любопытный взгляд и слегка сводила брови, но после снова опускала глаза в поисках прерванной строчки.

– Ты какой-то задумчивый, – прошептала Элис, не отрываясь от чтения, – Все в порядке?

– Да, день странный, – Ник подбирал слова, но не для Элис, а скорее, самому себе, – Представь, короткое мгновение и две реальности в одной точке. Первая привычная и понятная, а вторая, – он снова замолчал.