Антон Сенин - Ева. Грани миров

– Здесь кто-то живет? – поинтересовался Ник.

– Это как посмотреть. На многие вопросы нет единого ответа, вскоре ты сам все поймешь. Следуй за мной.

Подойдя к дому из рельефного желто-коричневого кирпича, Ант быстрыми шагами преодолел лестницу, и потянул массивную деревянную дверь с тонированными стеклянными вставками и гигантской металлической ручкой. Окажись Ник в Нейме, в той его части, которая более понятна, он бы, не задумываясь, проследовал внутрь, но этот дом насторожил. Внешне он походил на сотни других, и светился естественностью, он играл тенями и фактурой, он точно был. Только одно дело наблюдать необыкновенное снаружи, и совсем другое оказаться внутри.

Со знакомой улыбкой на устах Ант завис у двери. Он наблюдал за Ником, который читался, словно открытая книга. Ник свел брови, нахмурился, а зрачки быстро перемещались из стороны в сторону. Ожидание затянулось, но хозяин покорно ждал.

Внутри дома гостей встретил просторный холл. Консьерж, немолодой полный мужчина в сиреневом сюртуке слегка привстал и сквозь густые усы почтительным тоном произнес: «Здравствуйте мистер Ант, здравствуйте мистер Ник». На первый взгляд, декорированный мрамором, холл казался бесконечным. Аккуратно уложенные желто-серые плиты с черными наплывами на полу и бежевые на стенах являлись понятным продолжением красоты и великолепия, встретившими снаружи. Сделав несколько шагов вглубь холла, Ник широко раскрыл от удивления глаза. В глубине яркого коридора их ожидал лифт, двери и внутренняя кабина которого были изготовлены из металла желтого цвета. Из книг истории Ник знал, что люди прошлого уделяли особое внимание тому, что называли драгоценным. Куски металла и камни являлись мерилами судеб целых народов, их благосостояния, отношения и уважения. Экономики государств строились вокруг желтых блестящих кирпичиков, возбуждая болезненное желание к их накоплению. Новое время излечилось от недуга, люди перестали возводить некогда драгоценности в абсолют.

Ант делано улыбнулся, нажал цифру двадцать на мониторе, желтые двери закрылись, и кабина поплыла вверх.

– Согласись, необычно, – улыбаясь, начал Ант.

– Здесь все необычно. Консьерж, он же не настоящий!

– Питер?! Питер – это не твоя поющая голограмма, Питер произведение искусства. Неделю его писал, а потом столько же исправлял. У человека на лице больше сорока мышц, и это беда. Они двигаются и тянут друг друга в разные стороны …

– Усы, – глаза Ника сверкнули.

– Верно. Огромные, на половину лица усы, – Ант широко улыбнулся, – Ну, а лифт, лифт, почему не спрашиваешь? Ты так посмотрел. Мне показалось забавным сделать его золотым. До полного сумасшествия не хватает герба, вот тут, – Ант в воздухе изобразил круг, – В центре которого огромная кучерявая буква «А». Раньше подобное позволяли лишь особенные люди. Общество допускало внутри себя особенных, равных богам, владельцев и приказчиков душ. Они любили гербы.

– Тысячи лет. Первобытные питали слабость к зубам убитых врагов и костям животных, люди поздние ко всему, что дорого стоило и блестело.

Раздался звонок, лифт остановился, двери распахнулись.

– А виной всему – неуемное желание обладать всем золотом мира и умами. Если с блестящим металлом все просто, то с умами сложнее. Люди разрешали от своего имени править вождям, королям, царям, императорам и президентам, которых теперь ласково называют «Одними». Один правит всеми, класс, только эти самые одни тоже были людьми. Вот незадача. Золото – пережиток и моя собственная ухмылка в это самое прошлое.

Выйдя их лифта, Ант и Ник окунулись в темноту и полнейшую тишину. Спустя мгновение зажглись две тусклые красные полоски света, указывая направления. Первая, судя по очертаниям мебели, вела в зону отдыха, вторая в гостиную. Жилище Анта не соотносилось с блеском, бушевавшим снаружи, внутреннее убранство оказалось проще и аскетичнее. В просторной гостиной царили идеальная чистота и порядок. Педантичный хозяин не обрастал ненужными предметами интерьера. Стены комнаты украшали полки с бумажными книгами, а в центре под большим абажуром стояли два кресла и невысокий деревянный стол. При беглом осмотре могло сложиться мнение, что у жилища Анта отсутствовало прошлое, что являлось правдой, но лишь отчасти. Ант считал, что попадая в зависимость от прошлого, человек неизменно теряет будущее, а ему было что терять.

Сквозь огромные окна в помещение проникал свет улицы. Пройдя внутрь, Ант не зажег большой свет, снял пальто и худи, и бросил в темноту. Темнота ответила металлическим звоном. Не поднимая головы, он потянулся, приоткрыл дверцу шкафа, достал две белоснежные кружки, быстро переместился в зону приготовления еды и также, не смотря, нажал кнопку чайника. Над чайником зажглась не яркая фоновая подсветка. Чайник ответил звонким щелчком и лениво запыхтел. В образовавшемся свете Ник мог лучше рассмотреть нового знакомого. Он был худощав и жилист, а его руки покрывали татуировки, которые заползали под рукава футболки. Большая часть узоров скрывалась под одеждой, но часть выползала на шее.

Ник подошел к окну и глубоко вздохнул. С высоты двадцатого этажа открывался великолепный вид на парк. Большой, прямоугольный, зеленый участок с озером в центре напоминал один из центральных парков Ною-Йорка прошлого. По периметру парк надежно охраняли, уходящие за горизонт, высокие дома с башнями. Присмотревшись, Ник обратил внимание на людей. Одни прогуливались по парку и мило держались за руки, другие куда-то спешили, но все вместе жили внутри ангара Анта. Они создавали эффект этой самой жизни. Парящие в воздухе дома выглядывали из-за угла и манили звуками падающей воды.

– Как это все возможно? – тихо поинтересовался Ник. Интонация не была вопросительной, скорее, нейтральной, лишенной окраса.

Ант прислонился к стене, скрестил на груди руки и опустил голову, – Это мой дом.

– Я не об этом. Что все это такое? – Ник указал в окно, – Лето посреди зимы, летающие дома, и парк, которого больше нет.

– Гений одного человека из далекого прошлого, с моими скромными дополнениями. У меня нет всех ответов, да и само знание не добавит способностей, не даст суперсилу, оно будет терзать, снится ночами и сводить с ума.

Чайник напористо засвистел. Не спрашивая Ника, Ант наполнил кружку горячим напитком и протянул гостю.

– В две тысячи шестидесятом году случилась Великая война. Об этом написано много книг и составлено множество хроник. Человечество накопило невероятный запас ненависти друг к другу, ненависти и оружия. И как нас учат с детства, случилось страшное.

Черные тучи нависли над городом,

Мир оказался в кромешной мгле,