Юлия Щербинина - Империя Инферно. Потерявшие себя

‒ Но если мы найдём способ вернуть Руслану прежнюю личность… ‒ И, спохватившись, обернулся к Тристану: ‒ Кстати об этом!

И младший вечный продолжил свой рассказ.

Чем дольше слушал его Заган, тем более удручённым становился.

‒ Надо же… ‒ прошептал он и опять заходил по комнате. ‒ Так значит, с Владимиром действительно что-то было не так… Больше тысячи лет! ‒ Он резко остановился, будто споткнувшись. ‒ Он больше тысячи лет существовал всё равно что без души, а мы ничего не сделали. Даже не попытались…

‒ Вы ведь не могли знать, ‒ произнёс Стас, но Заган раскаянно замотал головой.

‒ Сагрит знала, что с ним что-то не так. Почти с самого начала. Она может чувствовать души и неоднократно говорила мне, что его апатичность ненормальна… Но я не воспринимал всерьёз. И не хотел об этом слышать.

Поймав на себе три непонимающих взгляда, он уставился в одну точку в стене.

‒ Если бы я в своё время позволил ей больше сблизиться с ним, возможно… она бы смогла спасти его душу от проклятья.

‒ Прекрати, это неуместно, ‒ глядя в раму окна, запрокинув голову, сказал Салазар. ‒ Она всегда любила его, как отца, и все об этом знали.

‒ И этого могло хватить, если бы я присмотрелся к нему и прислушался к ней. Всё можно было изменить.

Тристан осуждающе зацокал языком и покачал головой.

‒ Гордость ‒ грех, ‒ тоном мудреца поведал он, показательно глядя в потолок.

‒ Я знаю, ‒ понуро согласился Заган. ‒ Духовный брат из меня вышел никчёмный. ‒ Осмотрел обоих сыновей и тише добавил: ‒ Где-то и хорошо, что вы не берёте пример с меня.

Братья с удивлением покосились на него, а Стас спросил:

‒ Что вы думаете делать с теми, кто вернётся в город? В смысле… не стоит ли предупредить об этом Руслана?

‒ Нет! ‒ рыкнул Заган. ‒ Помимо заговорщиков, вернётся и наша семья. Я не могу допустить, чтобы все они были порабощены этим человеком!

‒ Помните, что сказал Несущий Свет? Проклятую душу можно спасти, и тогда личность его может стать прежней.

‒ Ну ок! ‒ непринуждённо завалился Тристан на сложенный плащ, что служил ему подушкой, и скрестил под головой пальцы. ‒ И кто будет согревать его бедную душонку? Тут уж на меня не надейтесь. Мы слыш-ком мало с ним знакомы, я так не-мо-гу!

Увидев, как посмотрел на него Заган, Тристан закатил глаза и раздражённо закривлялся:

‒ С-спади! Шутка такая! Юмор, для смеха. Ха-ха!

Вечный присмотрелся к нему взглядом, полном горечи и сожаления о чём-то. И вдруг слабо улыбнулся.

‒ Отдохни как следует, Тристан. Ты ещё очень слаб. ‒ И обернулся к Салазару. ‒ Присматривай за ним, ладно?

Стас понял, что пора уходить, и засобирался. Пока дом не будет полностью приведён в жилое состояние, выйти из него братьям не позволит метка. Поэтому ночевать им придётся здесь.

Покинув квартирный дом, Заган и Стас пешком направились в сторону дворца.

‒ Учитель? ‒ осторожно позвал Загана Стас. Через несколько шагов тот всё же отозвался:

‒ Что?

‒ Вы хотели рассказать мне о своих сыновьях, почему они всё же вечные, а не нефилимы… Да и вообще, ‒ решился наконец Стас. ‒ Вы не расскажете, что произошло между вами? Почему вы так враждуете и не виделись столько лет? Если честно, со стороны на вас просто больно смотреть. Вы ведь всё-таки семья.

Заган остановился.

Навстречу им шёл отряд конной кавалерии. Проезжая мимо, двое всадников свысока посмотрели на вечного и отдали честь генералу. Ночной город был оживлённее, чем всего несколько дней назад. Жители теперь могли выходить из своих домов, но всё равно лишний раз не высовывали носа.

Осмотревшись по сторонам, Заган сказал:

‒ Только не на улице.

И оба, обратившись сферами, устремились в сторону дворца, но, немного не долетев, материализовались у пригорка, в котором находилась дверь в подземелье.

По его длинным тёмным коридорам Заган привёл ученика в одну из небольших комнат свой лаборатории. Её озаряли старинные факелы на каменных стенах и множество свечей на многочисленных полках и столах. Здесь было много разных пробирок и склянок, инструментов, непонятных Стасу приспособлений. Было также несколько макетов беременных на разных сроках женщин без кожи и мышц на туловище. А на одной из полок на стене нефилим увидел три больших стеклянных сосуда с мутной красноватой жидкостью и чем-то…

Подойдя ближе, он ощутил, как волосы встают дыбом и начинают противно шевелиться. В жидкости плавали человеческие эмбрионы. Два совсем крошечные, больше напоминали зародыши рептилий. И один младенец размером с женский локоть, с большой головой и совсем тонкими ручками и ножками. Тельца всех троих жёсткие и рыхловатые, покрытые трещинами вечной плоти.

Заган провёл рукой по сосуду с младенцем и сказал:

‒ Это одни из моих первых детей. Те, кого удалось извлечь и сохранить. Первые обратились в прах ещё в утробе матери.

Стас молча приложил ладонь к голове, и Заган понимающе улыбнулся.

‒ Ты точно хочешь учиться у меня? Я больше специализируюсь на медицине, чем на боевых искусствах. Тебе придётся с этим работать.

Юный генерал натужно кивнул и сказал:

‒ Я… готов слушать вашу историю, учитель.

Тогда Заган ещё раз осмотрел младенца, других зародышей, отошёл к противоположной стене и сел в высокое кресло. Стас, глянув на все места, где можно расположиться, предпочёл занять второе кресло, явно предназначенное для работы за лабораторным столом. Садиться на кушетки для осмотров ‒ а может, и операций ‒ после всего увиденного здесь не хотелось.

Блуждая сознанием по лабиринтам памяти, Заган дождался, когда ученик перестанет неспокойно озираться, и перевёл на него взгляд, полный искр воспоминаний.

Всё началось около четырёх веков назад, когда Сагрит захотела детей. Точнее, стать матерью она хотела всегда, но будучи уже посвящённой вечность, могла об этом только мечтать.

Возрождённые Люцифером в людских телах, демоны не сразу узнали, что их способность к размножению очень ограничена. Гены мужчин-вечных оказались совместимы только с организмом смертных женщин или непосвящённых в вечность нефилимов, плоть которых состоит из биологических тканей. А вот демонический организм посвящённых нефилимов и женщин-вечных, как выяснилось, совершенно неприспособлен для зачатия, ни с демонами, ни с людьми. И беспощадно уничтожает любые попавшие в него чужеродные биоматериалы.

На самом деле, обременяться из демониц не желал никто. Они попросту не имели материнского инстинкта и считали размножение чуть ли не чем-то унизительным и постыдным для женщины высшей расы. Демографию в городе Дит поддерживали в основном демоны с ещё непосвящёнными в вечность девушками. Так население постепенно, не спеша, пополнялось на протяжении веков, пока не достигло нескольких тысяч жителей, на чём все единогласно решили остановиться.