Алаис - Мудрость и величие. Часть 3

– Неудивительно, ведь ты и личем-то являешься меньше года, – в голосе Альда даже не слышно сарказма, – не говоря уже о том, что это – профессиональный секрет костоправов.

– Тем не менее, каким-то образом ты его выведал…

– А я и не говорил, что умею готовить этот состав.

За время нашего разговора бывший подселенец уже успел аккуратно примостить раскрытую шкатулку в изголовье, а сам уселся поперек ложа лицом ко мне.

– Хотя на самом деле мне хватило в свое время терпения, убедительности и изобретательности, чтобы узнать и рецепт, – самодовольно добавляет он.

Ну да, ну да, сам себя не похвалишь…

– Так если ты знаешь, как эту штуку готовить, то почему не используешь для восстановления костей?

– Потому что недостатком этого состава является его хрупкость. И он хоть и похож на обычную кость, но все же не способен полноценно ее заменить.

Если Альд и заметил невольную шпильку в моем вопросе, то не снизошел до соответствующего ответа.

– Собственно, – спокойно добавляет он, – я в свое время подумал о том же, что и ты, потому выведывал рецепт, но… – лич разводит руками, – он не оправдал мои ожидания. А вот для закрепления камней сгодился.

– Ладно, – я расстилаю сверток с инструментами рядом с Альдом. – Сначала почистить выемки, говоришь?

– Именно. Осторожно и аккуратно.

Беру лопатку с острым уголком и, подлетев поближе к бывшему подселенцу и чуть склоняюсь над ним.

– Знаешь, наверное, на стуле будет удобнее.

Он заявляет это настолько неожиданно, что сосредоточенная на предстоящем деле я чуть не выпускаю инструмент из рук.

– Как скажешь…

Отстраняюсь, давая возможность Альду переместиться, куда тот пожелает. Лич же подхватывает шкатулку и подлетает к одному из столов. Ставит стул рядом. Еще с полминуты крутит головой, видимо, что-то прикидывая.

– А-а-альд?.. – вкрадчиво зову я, догадавшись о причине происходящего. – Хватит оттягивать неизбежное.

– Я всего лишь пытаюсь создать максимально удобные условия, чтобы у тебя было меньше шансов на ошибку, – невозмутимо отзывается бывший подселенец.

– Эти шансы растут с каждой минутой независимо от того, где ты будешь сидеть.

Пожав плечами, лич резко опускается на стул и замирает неестественно прямо и неподвижно. Впрочем, для лишенного плоти скелета – вполне естественно, пожалуй.

Но держать на столе инструменты и банку с жидкой костью, конечно, поудобнее будет.

– Хм… А от чего тут чистить-то? Я не вижу грязи.

– Тебе нужно снять верхний слой кости, чтобы состав проник достаточно глубоко, – в голосе Альда слышится бесконечное терпение.

Настолько бесконечное, что я не выдерживаю.

– Радуйся, что я вообще спрашиваю, что делать, а не поступаю на свое усмотрение.

– Радуюсь. Безудержно, как видишь, – бывший подселенец не остается в долгу, – раз отвечаю на твои вопросы.

Издав шипящий смешок, я осторожно подношу заостренный кончик лопатки к центральной выемке на лбу Альда.

– Только не снимай слишком много, – тут же выдает он. – Просто освежи срез.

– Не говори под руку.

Лич замолкает, и я касаюсь кончиком инструмента центральной выемки. Бывший подселенец вздрагивает, но не отстраняется.

– Прости, – его голос действительно звучит виновато. – Процедура не из приятных.

– Да уж могу себе представить, – сочувствующе отзываюсь я, осторожно соскабливая тончайшую костяную чешуйку из середины выемки.

Бывший подселенец издает шипящий смешок, но больше не двигается. Мне же соизмерять силу непросто – мешают мерцающие стыки костей и боязнь отколупнуть лишнего. Альд же, похоже, умудряется совладать с волнением. И сидит неподвижно даже тогда, когда я случайно таки отколупываю кусочек кости, из-за чего его череп украшается незапланированной малюсенькой дырочкой.

– Альд, я…

– Продолжай, – с досадой цедит бывший подселенец.

С трудом уняв возобновившуюся дрожь в руках, осторожно выскабливаю центральную выемку. Потом – соседние с ней. И так продвигаюсь до самых мелких, на очистку которых требуется буквально пара движений.

– Быстро учишься… – в голосе лича слышится удовлетворение. – Это вселяет надежду.

– На что? – я откладываю в сторону заметно затупившуюся лопатку.

– На то, что я не рассыплюсь раньше, чем ты поставишь все камни.

– Ты все еще можешь попросить о помощи Суртаза, – теперь уже мне отчаянно хочется оттянуть момент, когда придется брать в руки щипчики.

– Не могу, и ты это уже знаешь.

Альд легонько дергает головой, и мне кажется, что я слышу шелест, с которым осыпаются на пол тончайшие костяные чешуйки. Свежие срезы на черепе лича выделяются чуть более светлым цветом.

– Так, теперь эту… – я беру в руки тяжелый пузырек, – жидкую кость наносить сначала на все выемки, а потом уже по ним раскладывать камни или?..

– Нет, по очереди. Наносишь состав, кладешь камень, переходишь к следующему гнезду.

– Дай угадаю, это еще и делать надо как можно быстрее?

– Ты – сама прозорливость, – ехидно отзывается этот гад.

– Знаешь, что меня в этой ситуации утешает? – в тон ему спрашиваю я.

– И что же?

– Что ты нервничаешь не меньше, чем я.

– Пожалуй, даже сильнее, – заявляет Альд. – Потому что знаю, что меня ждет.

Я же ловлю себя на мысли, что совсем недавно его беспокойство вызвало бы у меня или недоумение, или состояние, близкое к панике. Первое – от моего непонимания происходящего и нежелания подселенца объяснять. Второе – от осознания, что раз уж он нервничает, значит, дело совсем плохо. А сейчас…

А сейчас беспокойный вид Альда почему-то успокаивает. Дает ощущение власти. И заодно служит очередным доказательством того, что бывший подселенец – не настолько непоколебимый и безупречный, каким казался в прошлом. От этого тоже становится спокойнее. Значит, через много-много лет у меня тоже есть шанс стать могущественными личем.

– О том, что тебя ждет, мне лучше не знать, я так понимаю?

Вкрадчивый тон моего голоса – чистая случайность. Само получилось.

– Ты знаешь достаточно, чтобы выполнить порученную задачу быстро и аккуратно. Остальное уже – моя забота.

Ответ звучит настолько резко, что становится понятно – дальше терпение бывшего подселенца лучше не испытывать. Поэтому я сосредотачиваюсь на том, чтобы вытащить плотно притертую пробку из пузырька. На это уходят добрые полминуты, на протяжении которых Альд сидит совершенно неподвижно и безмолвно. И понимание того, насколько томительным для него является это ожидание, совсем не прибавляет сноровки моим рукам.

Наконец, пробка поддается, и сквозь широкое горлышко я вижу вязкую светлую массу в недрах пузырька из темного стекла. Поставив склянку на стол, я беру плоскую ложку и осторожно опускаю ее в жидкую кость.