Николай Вардин - Эпоха золотой розы

Лишь одна Селехэт из года в год только молчала. Она всегда прибывала в означенный день на вершину Энакро. Но ни разу ни слова она не проронила на этих советах. И ни разу не ответила на вопросы других райнеров. Хоть даже спрашивала её сама Маэлира. Селехэт вызывала своим безмолвием неприязнь и осуждение. Но Геадон справедливо рассуждал, что раз не торопит он с творением других райнеров, то за одно лишь молчание не вправе он осуждать и Селехэт.

Но для Маэлиры её поведение было дерзостью и оскорблением. И сильнее было её раздражение от того, что Геадон проявлял подобное терпение. Да и собственная метаморфоза супруга не нравилась ей. Она укоряла его за то, что все силы раздал он своим созданиям. Она призывала его вернуться к ней на вершину горы и править народом алтеидов. Но не разделять с ними их удел. Геадон не прислушивался к её речам и всегда оставлял супругу одну на целый год до следующего совета райнеров.

Но в один из дней, когда солнце клонилось к горизонту, Маэлира сама спустилась к нему на землю. Мироздатель отдыхал один на опушке леса.

– Алтеидам нужен правитель и вождь, а не подмастерье на ферме, – заговорила она. – И если ты не желаешь занять собою же возведённый престол, то дай мне сына, как обычный мужчина дарит ребёнка обычной женщине. Он сядет на трон, который пустует.

– Но ты можешь остаться здесь, на земле, со мною, своим супругом, как обычная женщина остаётся со своим мужчиной, – отвечал мироздатель. – Как можешь ты править этим народом, если ты не желаешь стать его частью?

– Я не алтеида. И никогда ею не буду, – ответила райнера. – Ты создал меня из стихий, но не из собственной крови. Я столь же чужда этому народу, как камень чужд траве.

Не ответил ничего Геадон на эти её слова. Но разделили они лесное ложе из трав и цветов до того времени, как солнце вновь стало подниматься к зениту. Тогда Маэлира покинула землю. И в тот день понесла она сына, который должен будет стать царём для всех народов, живущих и будущих в бескрайнем Эренхаре. Три четверти года суждено было ей носить ребёнка – подобно обычной женщине.

Очень скоро стало известно алтеидам о грядущем событии. Они обрадовались рождению сына мироздателя. И в честь его воздвигли в Форхе шесть величественных храмов – на каждой из первых шести ступеней города. А ко дню его рождения был задуман огромный белокаменный дворец за седьмыми, самыми высокими стенами. Сама Маэлира почтила их своим присутствием. Она благословила служения в честь её сына. И повелела построить подобные святилища и в других городах Асхайина.

Так стало заведено, что мужчины и женщины Первого Народа стали приносить в храмы дары. Оставлять в белых стенах свои мечты и надежды, шепча молитвы грядущему царю. И чувствовала сама Маэлира, как набирается силой ещё нерождённый сын в её чреве. Та сила, которую раздал Геадон своим творениям, теперь возвращалась его ребёнку вместе с верой алтеидов. Но сам мироздатель не ведал этого, занятый обычными земными делами. Не ведал он, что уже не царя носит под сердцем его супруга, но того, кто станет для Первого Народа богом. Ему будут поклоняться, и его будут почитать.

И если вначале то была дань уважения сыну мироздателя, то вскоре это почтение уже нисколько не отождествлялось с Геадоном. В то время как сам мироздатель превратился в обычного мужчину, Маэлира и её нерождённый сын набирались всё большей власти.

Храмы уже стояли в каждом из городов Асхайина. И в каждом из этих храмов появились жрецы, которые посвящали свои жизни служению грядущему царю. Маэлира лишь поощряла подобное поклонение. Каждая молитва, каждая зажжённая в храме свеча словно капля в ручье Силы втекала в её чрево. И чтобы этот ручей никогда не прекращался, стала выбирать она самых верных последователей и самых преданных служителей. И в награду за их веру она даровала им пару крыльев, подобно тем, что были за спинами самих райнеров. Возносила она их с собою на вершину Энакро, ввысь от земли. Дабы навсегда они оставались подле её сверкающего трона.

И когда этот младенец появится на свет, то уже в тот момент будет он самым могучим существом во всём Эренхаре. Атрен – имя, данное ему его матерью. Ему уготовано было вести Первый Народ в новые эпохи. Тогда как отец его окончательно уходил в мирскую жизнь, не желая помнить о собственной былой силе.

Жила в те времена в Асхайине юная алтеида по имени Сереная. Суждено ей было сыграть роль в судьбе всего Эренхара. Но, конечно, она не могла знать об этом. Она просто была храброй и отважной девушкой, которая однажды пойдёт своей дорогой, не зная, куда та приведёт её.

Родилась она в Мехре – втором городе по величине и по времени строительства в Асхайине. С самых малых лет она проявляла недюжинное трудолюбие и усердие. Наравне со взрослыми она обустраивала свой родной город. И благодаря в том числе и Серенае Мехра стала не менее красива, чем семистенная Форха. Но славиться этот город стал не высокими белоснежными башнями и могучими стенами, а садами, в которых он был укрыт словно лоскутным зелёным одеялом. Клумбы, искрящиеся цветами, устилали тротуары дорог и стены жилищ. Между районами города разбивались парки, размерами своими больше походившие на целые рукотворные леса. И в этих лесах были проложены проспекты, по которым катили бесчисленные повозки и шли пешие путники.

По негласному правилу здания в Мехре не превышали пяти этажей. И обязательно все они имели плоские крыши. Для того, чтобы на каждой из них можно было разбить зелёные лужайки или цветники.

Но особой гордостью жителей были сады, которые назвали золотыми. Именно в них трудилась юная Сереная вместе со своею семьёй. Эти сады стали её первой мечтой и её великим творением. Усердием и упорством она вывела удивительные розы, которые росли на серебряном стебле, имели серебряные шипы и листочки. Но бутоны их словно были отлиты из жёлтого металла. Казалось, что если прикоснуться к их граням, то можно порезать палец – настолько они отливали на солнце острым блеском. Но в действительности прикосновение к этим цветам было похоже на прикосновение к хлопьям тумана поутру – невесомым и нежным, почти воздушным.

Со временем эти сады опояшут весь город золотым кольцом. И однажды, но много лет спустя, их назовут именем их создательницы. Но это будет в будущем.

А пока в этом городе свои первые шестнадцать лет прожила юная Сереная. Она любила зеленокудрую Мехру. Но неугомонный нрав всегда звал девушку в дорогу. Горько ей было расставаться и со своими родителями. Но она верила, что чем труднее разлука, тем слаще будет непременная встреча. И в шестнадцатый день своего рождения одного просила она у отца и матери – отпустить её из родного дома. Родители не воспротивились желанию дочери. И Сереная отправилась навстречу горизонту.