Мария Киселёва - Империя Бермудской земли. Смена власти

– У тебя рана открылась, – заметил испуганный Кален. Я чувствовал боль во время нашего пути, но не придавал ей значения. Видимо, тогда-то она и разошлась.

– Это уже не важно, – я уверенным, хоть и хромым, шагом пошел к колодцу.

Каждое мое движение было наполнено муками. По ноге ощущалось течение крови. Подойдя к камням, я оперся руками, подтянул свое тело и, перелетев через этот барьер, с головой окунулся в воду. Я слышал, как Кален окликнул меня и вставал, чтобы подойти на помощь. Но его все же потом не оказалось в воде: видимо, он понял, что так все и задумано.

Этот колодец казался бездонным. Я уходил все глубже и глубже. Окружающая голубизна сменилась мраком, но звездный свет в воде так и не погас. Я не дышал, но недостатка в воздухе не испытывал. В какой-то момент начало пропадать напряжение в уставших мышцах, стали успокаиваться мысли, а душа наполнилась покоем. Здесь и сейчас я не мог беспокоиться, злиться или страдать: окружающие воды дарили умиротворение. Постепенно стала пропадать и боль в ноге. Я был уже готов поддаться этой успокаивающей силе и забыться, как вдруг меня как будто поразило ударом молнии, и я открыл глаза.

Все мои жилы наполнились пульсирующей силой. Мысли стали ясными. Я почувствовал сильное желание действовать. Сейчас как никогда прежде я возжелал жить дальше и бороться за жизнь других. Ведомый этим внезапным приливом безудержной энергии, я начал выплывать наверх. Вынырнув из воды, я почувствовал сильнейшую потребность в воздухе и шумно вздохнул.

– Я уже думал, что ты утонул там! – Кален ждал меня на одном из камней, окружающих Источник, и сразу же помог мне выбраться, когда я оказался на поверхности.

– В нем нельзя утонуть, – улыбнулся я, выбираюсь из воды и присаживаясь около друга. Если там в глубине я не чувствовал дискомфорта от воды, то теперь она начала мешать мне дышать, поэтому я начал отплевываться от нее и вытряхивать из ушей.

Кален посмотрел на мою раненную ногу. Я поймал его взгляд и согнул ее в колене, поставив на камень.

– Как я и говорил, – весело замел я.

– И от смерти он может спасти? – спросил Кален.

– Да, но если она еще не настигла тебя. Он может излечить от смертельной болезни, но возвращать с того света не способен.

– Теперь понятно, почему госпожа не распространяется о нем.

Я сразу просмотрел на него серьезным взглядом, напоминая о предостережении.

– Я никому не скажу о нем и не воспользуюсь без разрешения Ее Высочества, – Кален сразу все понял, – Уж я-то догадываюсь, какие беды он может принести.

В воздухе кружился песок, поэтому видимость была едва ли не нулевая. Но Уголь знал дорогу и летел уверенно, ведя за собой остальных. Мне же пришлось в полете перевязать лицо арафаткой под шлемом, чтобы самой не задохнуться в этой пыли.

Лучи заходящего солнца пробирались сквозь густую песчаную бурю и отражались от мелких крупинок, поэтому вокруг было достаточно светло. Но ветер был сильный. Он несколько мешал драконам, для Угля, казалось, был незаметен, но для грифонов мог стать настоящей проблемой, если бы они не подстроились под воздушный поток огромных ящериц.

Наконец появились очертания Сохага. Золотые крыши его замков вырисовывались даже сквозь плотную завесу песчаной бури. Уголь едва замедлился, ожидая моих приказов. Я немного растерялась, поскольку Катастросу не надо было говорить, куда приземляться: он догадывался об этом сам, исходя из целей нашего визита. Но Уголь был драконом Найта, поэтому ждал указаний. Рывком ручки седла я направила его к самому большому сооружению города – дворцу Ахома.

Весь наш отряд приземлился в саду у основания лестниц. Напуганные столь неожиданным визитом слуги сразу же бросились врассыпную. Некоторые из них бросились вверх по ним, видимо, спеша уведомить своего господина.

Здесь в городе буря была намного слабее, однако в воздухе все так же витал песок. Вокруг было довольно прохладно, что говорило о надвигающейся ночи.

Я спустилась с Угля, сняла шлем, успев принять облик прямоходящего кондра. Хоть мой внешний вид и напоминал чем-то дорого наемника из-за кожаных одежд и навязанной на лицо арафатки, но просматривающиеся черные уши и хищные глаза указывали на то, что перед ними стоит хранительница миров. Вместе со мной спешились и дракониды. Люди остались на грифонах, но подвели зверей ближе, насадив стрелы на тетиву. Уголь остался стоять за мной, выполняя роль телохранителя, а остальные драконы расползлись по саду, окружая дворец.

Ко мне сразу же подбежал лысый и гладко выбритый юноша в белых штанах и медными кольцами на руках и упал на колени, сложив руки в замок перед собой и склонив голову. В его взгляде, пока он не опустил глаз, а также во всех его движениях просматривался ужас и смиренная покорность.

– Великая царица! – он дрожал как от озноба, – Чем мы обязаны такой великой честью, видеть Вас в нашем скромном городе?

– Вели позвать своего господина и его старшего сына, – властно проговорила я, смотря на лестницу.

– Уже послали за ним, моя повелительница, – он был явно напуган моим тоном и всем происходящим.

– Тогда уйди прочь, – он кубарем покатился по каменным дорожкам, гонимый ужасом, который, видимо, навеивал Уголь или мое настроение.

Красный дракон осматривал каждое окно, каждый камень дворца, ожидая любой, даже малейшей угрозы. Также он периодически посматривал на остальных, неустанно кружащих по саду драконов. Уголь хоть и был вожаком, но не являлся главнокомандующим драконьей армии тем более в присутствии Императрицы. Отсутствие Катастроса сильно повышало его самооценку и самомнение, так, как не повышало даже присутствие генерала Найта.

Появление Ахома и двух его старших сыновей на вершине лестницы было встречено звуком, напоминающим шипение змеи и гортанное рычание, Угля. После этого драконы остановились и стали пристально смотреть на царя. Ахом, не теряя времени, стал поспешно спускаться в сопровождении своих детей. Видимо, его тоже ввело в замешательство мое появление и мое сопровождение.

– Великая царица! – говорил он, заканчивая свой спуск и выходя вперед, – Я уже было подумал, что ко мне явился генерал змей, так как в первую очередь я признал его спутника, – разумеется, он имел в виду Угля, – Поэтому я и огорчился, увидев на горизонте красную чешую, ведь вернувшиеся гонцы говорили о том, что Вы желали лично оказать мне честь.

Ахом остановился и склонил голову. Его сыновья встали на одно колено в знак уважения ко мне. Я же пропустила эти слова мимо ушей.

– Надеюсь, с Вашим телохранителем все хорошо? Я слышал о Вашей экспедиции в город предателей и о причиненной этими подлецами ране, которая едва не погубила такого храброго коня.