Дарья Чернышова - Близнецы. Часть вторая

Алеш с трудом запомнил путь, по которому они шли, хотя он казался довольно легким: древние сааргетские зодчие наверняка смертельно враждовали с киртовскими. Здесь все углы были строгими, коридоры – длинными и прямыми, лампы – яркими и частыми.

«Тогда почему все вокруг запутанное и мрачное?»

Предположение появилось, когда за поворотом открылась зияющей раной распахнутая дверь, в щель косяка которой двое маленьких слуг пытались разглядеть происходящее в комнате. Господин Фретка подозвал их, шепнул короткое распоряжение и проводил тоскливым тревожным взглядом. В противоположную сторону шмыгнула мелкая крыса. Алеш прижал ладонь к карману куртки в надежде унять внезапную дрожь в пальцах.

«Что я там увижу? Чем это будет хуже того, что я уже видел?»

– Пришли, – констатировал Модвин для него или, может быть, для себя.

Навстречу им тут же выскочила маленькая полная женщина с заколкой из зеленых жадеитов в волосах.

«Красивая вещь и точно не твоя».

– Это Алеш, мастер-лекарь, – сказал господин Фретка, остановившись на шаг позади. – А это Ютта, жена управляющего.

«Ну хоть кто-то у вас тут женат».

– Ужас, – произнесла Ютта тоном, по которому стало ясно, что она видала похуже, и кивнула на залитый кровью воротник. – Что с вами случилось?

«Попробуй угадать».

– Я неудачно упал с лошади. Объясните лучше, что происходит здесь.

Она сощурилась, словно пытаясь разобрать кривой почерк у Алеша на лбу, а потом, отведя глаза, рвано и глубоко вздохнула.

– Сами увидите. Застегните куртку. Хотя это не поможет. Ладно. Сейчас.

Женщина исчезла в дверном проеме, чтобы через несколько тягучих мгновений высунуть оттуда руку и сделать торопливый пригласительный жест.

Однако сопровождавший его тихий зов растворился в чужом строгом басу. На пороге комнаты вырос широкий, как скала, наполовину седой и крайне суровый мужчина.

«Господин наемник, я так понимаю. Вполне соответствует образу».

Гул его грубого голоса снова раздался у Алеша над головой:

– Это чье?

– Лефгера, – ответил Модвин. – В смысле, его Лефгер привез.

– Это я понял. Кровь чья?

«Меня здесь каждый встречный будет об этом спрашивать?»

– Кобылья, – процедил Алеш. – Ваш человек все может рассказать в подробностях. Кто там стонет?

– Папа! – прозвенело из комнаты.

Гоздава прекратил наконец мысленно его взвешивать и сделал тяжелый шаг в сторону.

Запахло гарью. Шагая по узкому проходу вслед за зелеными жадеитами, Алеш нервничал сильнее, чем перед дверью любого чумного барака. Сквозь высокую арку виднелся свет от окна, и последний истоптанный порог блестел, как лысина. Стоило лишь моргнуть, как жадеиты уползли в сторону, к разрисованной мелом стене детской спальни.

Вероятно, в этой самой комнате присутствовала Ортрун Фретка, но Алеш видел перед собой только двух темноволосых мальчиков-близнецов.

Один из них одетым лежал в постели, поджав к животу ноги, и тихо подвывал. Другой вытаращил на Алеша полные слез глаза, потом, всхлипнув, моргнул и перевел взгляд на брата, которого крепко держал за острое плечо. Лица мальчиков были вытянутыми, а не круглыми, волосы – прямыми, а не кудрявыми, и чернее самого темного янтаря.

«Это не они. Мне следует запомнить. Эти дети выиграли от смерти моих сыновей».

Выходя из комнаты, кто-то низкорослый задел Алеша плечом и тихо извинился. В глазах постепенно прояснилось. У изголовья кровати, закрыв руками лицо, сидела на коленях женщина в мужской одежде. С другой стороны, ближе к окну, подергивался забитый человечек с большим ртом и редкими волосами. В углу управляющий шептался с женой. Гоздава и Модвин, как часовые, молча стояли у прохода.

– Мастер Баво – это вы? – спросил Алеш, обращаясь к дерганому человеку.

Тот быстро кивнул, подскочил поближе и потряс его за руку.

– Будем знакомы. Но я считаю…

– Помолчи, Баво.

Алеш решил сперва, что этот голос донесся из каменной стены, но потом женщина у кровати встряхнула короткими волосами.

Ортрун Фретка уколола его взглядом опухших узких глаз, поджала потрескавшиеся губы и спросила:

– Вы знаете, кто я?

«К сожалению, да».

Алеш склонил голову достаточно низко, чтобы госпожа Фретка восприняла это как единственно верный ответ.

– Тогда делайте свое дело, – сказала она и поднялась на ноги, уступая место у постели сына. – Хоть что-нибудь сделайте.

«Ну, посмотрим».

На столике с парой пустых неподписанных склянок и сложенными в кучу мятыми полотенцами стоял, как жирный лебедь в грязном пруду, серебряный кувшин.

– Это вода?

Баво кивнул. Алеш наконец-то соскреб с рук и шеи запекшуюся кровь. Как только он склонился над постелью больного, его брат затрещал:

– Он сказал, ему есть не хочется. И играть тоже. Я думал, он просто вредничает, а потом его вырвало.

Убрав ладонь от еле теплого лба, Алеш обхватил запястье мальчика, считая удары сердца – и почти сразу сбился, потому что колотилось оно как два.

«Проклятье».

– Ты меня слышишь? – спросил Алеш, заглядывая в полуприкрытые глаза ребенка. – Как тебя зовут?

– Тетрам, – снова ответил за него другой мальчик. – А я Томаш.

– Ладно, Томаш. Мне надо поговорить с твоим братом, хорошо?

Погрузивший комнату во мрак своей тени Гоздава довольно грубо сгреб сына за плечо.

– А ну пошли.

«И лучше не возвращайтесь».

– Тетрам, – позвал Алеш, и мальчик, подняв веки, крепче прижал руки и ноги к правой стороне живота. – У тебя здесь болит? Все время?

– Сначала тут болело, – тихо простонал Тетрам, осторожно отняв одну руку и указав пальцем повыше пупка. – А теперь… ай!

Он дернулся и вскрикнул, когда Алеш приподнял его рубашку и попытался потрогать живот. Язык у мальчика оказался полностью белым. Алеш еще раз послушал сердцебиение, чувствуя, как ускоряется его собственное, и обратился к Баво:

– Как долго это продолжается?

– Уже… к-хм… второй пошел.

– То есть, час?

– День.

Алеш отпустил руку Тетрама, чтобы ненароком не сделать больнее, и, оглядев собравшихся, прорычал:

– Да вы сдурели. – Он распрямился, глубоко вдохнул и потер переносицу. – Так. Ютта, знаете про пять трав?

– Да.

– Мне нужна настойка и отвар. Покрепче. Остывать поставьте на вот этот стол и давайте пить настойку. По глотку, чтобы не вырвало.

Женщина кивнула и скрылась в арке. Баво пробубнил:

– Прежде…

– Заткнись. Дивиш, накипятите воды и принесите чистых бинтов. Чем больше, тем лучше. – Управляющий молча и с некоторым удивлением смотрел на палец, которым Алеш ткнул в него, чтобы вспомнить имя. – Бегом!

Из прохода показалась полная рука Ютты, и Дивиша затянуло в коридор. Алеш развернулся к Баво.

– Мне нужны инструменты.