Полина Кумар - Молчание тундры

– Может, тогда стоит дружить с теми нищими, которых ты прогнал?

– Они ещё хуже. – Наместник был раздражён и должен был на кого-то выплеснуть свой гнев. – Ты что, не знала, что мальчикам цветы не дарят?

– Нет. Откуда мне было знать?

– Какой позор. Я готов был сгореть от стыда! Завтра об этом узнает вся деревня. Обо мне будут говорить, что я плохой вождь и ничему тебя не научил.

– Можно, я не пойду за Адама, а сама буду вождём? Он мне не нравится!

– Помолчи, я устал, – прикрикнул наместник.

Лит хотела рассказать ему о Халгаре, но испытывала неловкость, будто сама совершила что-то постыдное.

– В следующий раз если решишь сделать какую-то глупость, спроси сначала у меня, – проворчал Дарун.

– Но я сказала тебе, что хочу сделать Адаму подарок, – возразила девочка.

– Я же не знал, что ты настолько глупа, что будешь дарить ему цветы!

– Хорошо, дядя. Прости. Ты можешь мне сделать в комнате задвижку не только снаружи, но и изнутри, чтобы туда не заходил, кто попало?

– Это не потребуется. Пиров в этом доме больше не будет.

Наместник поднялся в кабинет, прихватив из столовой бутылку браги. Этот день его уничтожил.

Настала зима. Несмотря на трескучий мороз, Лит стояла на балконе, и, укутавшись в шубу и подняв воротник до самых глаз, внимательно смотрела по сторонам как дозорный. Солнце висело низко над горизонтом, ледяная заснеженная равнина в лучах заката мерцала красным. На зубьях частокола сверкал иней, и, всякий раз, глядя на внешнюю стену, девочка задавалась вопросом, сможет ли она отсюда перепрыгнуть её и оказаться по другую сторону. Странным образом эта бестолковая мысль посещала Лит довольно часто.

Пока взгляд девочки бесцельно блуждал по тундре, вдалеке на востоке среди холмов появилась чёрная точка. Лит заметила её и стала внимательно наблюдать. Потом появились ещё, и девочка насчитала уже семь. Они двигались.

Облокотившись о перила, Лит до боли напрягала глаза, и вскоре поняла, что это люди. Они покружили на месте какое-то время и вновь скрылись за холмами.

Девочка побежала в дом и ворвалась в кабинет Даруна.

– Охота тебе стоять на балконе в такую стужу, – проворчал он. – Ещё и наследила тут.

– Дядя, я видела других людей! Далеко, среди холмов. Они из Дор-Тайо?

Наместник фыркнул.

– Нечего глазеть по сторонам, раззявив рот! Иди лучше вскипяти воды – я приказал забить оленя.

Пока Дарун со слугами разделывали тесаками тушу, Лит сидела возле костра и рубила небольшим топориком мясо на куски. Шкуры, аккуратно разрезанные на полосы, лежали рядом. Когда вода закипела, девочка опустила мясо в котёл.

В это время в ворота постучали.

– Открой, – сказал Дарун племяннице.

Она послушалась.

Во двор вошёл высокий костлявый человек, одетый явно не по погоде – в тунике и осеннем плаще, с открытой бритой головой. Лит сделала шаг к нему навстречу, но какое-то предостережение во взгляде гостя не позволило ей подойти ближе.

Собаки не залаяли, а только поджали хвосты и попятились.

– Явился, – проворчал наместник.

– Откуда такой осмысленный взгляд в столь юном возрасте? – обратился к девочке гость.

– Кто вы? – спросила Лит.

– Меня зовут Аластор. Можешь со мной на «ты». С тобой хорошо здесь обходятся?

Девочка посмотрела на дядю, – он продолжал заниматься разделыванием туши, игнорируя чародея. Лит отёрла топор от крови и убрала в ящик.

– Нунг рассказывал, что ты спас мою жизнь, – сказала она. – Видимо, теперь я тебе обязана.

Чародей тонко улыбнулся в ответ.

Лит притаилась в коридоре, вслушиваясь в разговор двух мужчин. Они ужинали в столовой на первом этаже, но разговаривали так тихо, что девочка ничего не могла разобрать, а подойти ближе не решалась.

Волшебник, странник, мудрец… Тот, кто знает больше остальных. Надо во что бы то ни стало, поговорить с ним с глазу на глаз.

Когда Дарун отправился спать, Лит прокралась на цыпочках к комнате мага.

– Входи, – услышала она прежде, чем постучала.

Аластор сидел у окна, повернувшись спиной к двери. Девочка видела лишь его силуэт в синем свете ночи.

– Я бы хотела знать, что случилось с моими родителями, – сказала она. – Ты ведь был там и всё видел.

– Их убили люди клана Дор-Тайо, – последовал ответ.

– За что?

– Не могу сказать.

– Почему?

– Мне запретили.

– Сегодня я видела с балкона других людей. Они из Дор-Тайо, да? Мне сказали, есть там один уродливый человек, самый кровожадный из них, он и убил моих родителей.

– Он не человек, – проговорил маг и повернул лицо к девочке. – Лит, твои родители умерли. Смирись с этим и живи дальше.

– Но ведь Нерал Талим тоже умер, но люди говорят, что он всё равно существует, – не унималась та.

– Он существует, – ответил маг. – Но не так, как ты себе это представляешь. Он хранит эти земли незримо.

– Нунг рассказывал мне.

– А про меч тоже рассказал?

– Да, волшебное оружие, которым Нерал Талим победил Шехмеру. Дядя ищет его.

– Не беспокойся, он никогда его не найдёт.

– А что даёт этот меч, что все так хотят его заполучить?

– Ничего. В мирное время он бесполезен. Твой отец охранял его, теперь я. Следующим хранителем станет твой муж.

– А почему не я?

– Потому что вождём не может быть девочка.

– А как мне стать мальчиком?

– Никак.

– Сделай меня мальчиком, ты же волшебник. Я не хочу быть девочкой!

– Не могу.

– Почему?

– Мне не позволено.

– Но ты можешь?

– Может, и могу. Но не тебя.

– А если я помолюсь Нералу Талиму, он сделает меня мальчиком?

– Не знаю.

Тем временем, у ворот послышался лай собак и крики людей. Звали Даруна. Лит вышла из комнаты чародея и столкнулась в темноте с дядей.

– Ты почему не спишь?

Он сгрёб Лит за шиворот и втолкнул в спальню, но девочка всё равно выбежала за ним следом.

На улице, несмотря на позднюю ночь, собралась толпа. Слышались причитания женщин, тихие разговоры, оханья.

– Дарун, беда!

Наместник вышел за ворота и с презрительным спокойствием оглядел тех, кто посмел вытащить его на улицу в холодную ночь. Женщины затихли, вперёд вышел мужчина в меховой куртке. Он поклонился и жестом махнул окружающим, чтобы замолчали. Вывели белокурую девушку с заплаканным лицом. Она дрожала, и, как казалось, не только от холода.

– Мать Дианы померла, – сказал мужчина.

Дарун нахмурил лоб и устало потёр глаза. Как ему надоели эти прихлебалы – вдовы, сироты, старики и калеки. Ходят клянчить еду, жалуются на холод и болезни, постоянно мрут, – и за это его ещё потом все и обвиняют. Наместник посмотрел на девушку. Дочь троюродной сестры, а, значит, ещё одна племянница. Как будто одной ему мало.