Павел Чук - Познавшие смерть 2. Война

Инноми услышал, как в помещение вошли, и отвлёкся от раздумий, открыл глаза. В плохо освещённую комнату, где сидел глава альянса, вошёл его помощник.

– Серо. Распорядись выставить охранение, а остальным отдыхать.

– Уже сделано, Основатель.

– Хорошо, – кивнул Инноми, – через полчаса собери заместителей и старших командиров.

– Основатель, – чуть запинаясь, заговорил Серо, – вы бы отдохнули, поели. Я и ужин уже распорядился подать. А то какой день без горячей пищи и сна, а обсудить насущные вопросы можно и чуть позже. Часа через три, например.

– Часа через три, – задумчиво повторил Инноми.

Относительно быстро восстановившись от содрогнувшегося Мироздание удара, Инноми ни на минуту не отпускал вожжи управления альянсом. Разлетевшаяся весть, что он и есть Основатель правящей династии Императоров, померкла перед надвигающейся угрозой. Инноми ухмыльнулся. Как понял, именно из-за этого к нему – единственному, кто может сместить Императора и поступило предложение от командования присоединиться к армии агрессора. Но Инноми не был бы умудрённым опытом дипломатических переговоров и главой одного из сильнейших кланов Империи, если бы не воспользовался предоставленной передышкой и не увёл своих людей из почти сомкнувшегося кольца окружения. С того времени он всё время оставался на ногах, выкраивая полчаса, час для восстановления сил, погружаясь в объятия видимой только воргэнам энергии, дарующей силы. Но с каждым разом требовалось всё больше времени, чтобы восстановиться. Энергия энергией, но физическому телу требуется и пища, и срок для восстановления.

– Хорошо, Серо, – сдался Инноми, – сейчас посплю пару часов, а потом отобедаю.

Помощник вышел, а глава альянса перевёл кресло в полу горизонтальное положение и, подсунув под голову валик, прикрыл глаза, погружаясь в сон…

Живописное, затерянное высоко в горах место, где с грохотом, разносящимся на многие километры вокруг, срываясь с вершины потоком воды, ревёт водопад. Узкий коридор меж скал, верхние края которого загнуты внутрь так, что вода словно идёт по трубе, набирая силу, и обрушивается со всей накопившейся мощью вниз к небольшому озеру. Создаётся впечатление, что скалистая порода, сквозь которую вода пробила себе дорогу, нехотя расступается, позволяя массам воды с грохотом низвергнуться вниз. Переливаясь в ярких лучах светила на водной глади озера бурлит белая пена, образуя причудливый, завораживающий любовный танец. Если присмотреться, то сквозь несущуюся стену воды едва различается чёрный зев прохода. Мгновение… и картина меняется.

Богато обставленная комната, но без окон. Тёплый свет лучится с потолка. Молодая женщина склонилась над лежащим на кушетке телом. Она обтирает лицо влажной губкой, что-то тихо шепча. Картина приближается, удаётся расслышать тихий шёпот:

– Что ж ты так, необдуманно… Зачем полез в первые ряды? Ты же Император!!! А его место не лично поднимать армию в атаку, а командовать! Милый мой. Терпи. Сейчас придёт врач, я уже за ним послала. И тебе станет легче… Потерпи.

«Варнас?! Сын?!» – промелькнула мысль.

С невероятной быстротой сменяются эпизоды: столбы чёрного дыма вздымаются вверх от выжженной поверхности земли; толпа бредущих по дороге обожжённых с отрешённым, безвольным взглядом беженцев; разрушенный мегаполис и тела, их очень много, то там, то здесь, замерли в неестественных позах. Мелькание образов прекращается и… непроницаемая чернота. Перспектива медленно удаляется, являя общую картину. В центре чернеет глубокая воронка с оплавленными краями. Выжженное пространство расходится от центра на многие километры, что не видно ни конца, ни края, зияя чёрным пятном посреди когда-то цветущего мегаполиса. Чем дальше от воронки, тем чаще попадаются искорёженные остовы мобилей и, словно рёбра поверженных животных, торчат из вспучившейся земли скрюченные каркасы многоэтажных зданий.

«Что это?» – сознание мечется, не находя ответа.

Снова смена картинки: небольшой, плохо освещённый зал, где плечом к плечу, что яблоку некуда упасть, стоят люди со скорбными лицами. Кто-то из них в полевой военной форме, кто-то в потрёпанной гражданской одежде. На некоторых лицах блестят ручейки от слёз. Слышны всхлипы, причитания. В центре помещения невысокий постамент, на котором обитый бархатом стоит гроб. Возле – молодая женщина, но в прядях её собранных в пучок волос, серебром отливают седые вкрапления. Она склонилась над телом, что лица трупа не видно.

Обжигающий холод предчувствия пронзает сознание. Попытка приблизиться, рассмотреть, кого хоронят, но толпа приходит в движение и людской поток, словно стена, не даёт сделать и шагу вперёд…

– Основатель, с вами всё в порядке? Вы так кричали, что…

– Всё нормально, Серо, – произнёс Инноми, открывая глаза, и не узнал свой голос. Вместо звонкого, властного тембра, еле выдавил из себя глухой, гундосый звук, – это всего лишь плохой сон.

«Всего лишь сон», – повторил про себя Инноми, вставая с кресла. Его колотил озноб, а лоб покрылся испариной. Дрожащей рукой он вытер пот с лица и, не удержавшись на ослабевших ногах, опять опустился в кресло.

«Сон?! Когда в последний раз я видел сон? И сон ли это?!» – Инноми терзали сомнения. С того времени, как познал смерть, он не видел сны. Только ощущения, а сейчас во время скоротечного отдыха, Инноми увидел яркие образы и… кого??? Того, с кем ищет встречи. Того, с кого используя право, а если понадобится и силу, хочет спросить: «Этому я тебя учил… сын?!».

– Основатель, обед готов, – вывел из размышлений голос помощника.

– Хорошо, Серо, – Инноми взглянул на накрытый стол и про себя отметил, что один человек всё съесть, или даже попробовать не сможет. – Присядь, раздели трапезу со мной…

– Серо, – когда утолили первый голод, заговорил Инноми. – Во сколько придут командиры?

– Через час, Основатель. И… я хотел спросить, – замялся Серо, – с вами всё в порядке? Вы плохо выглядите, вам бы отдохнуть.

– Потом отдохнём, – отрезал Инноми. – Что с ранеными? Их устроили, покормили?

– Развернули походный полевой госпиталь, тот, который в разбитой части обнаружили. Ме́ста почти всем хватило. С продовольствием проблем нет, запас примерно на месяц.

– Сколько осталось в строю боеспособных?

– Об этом лучше доложит Сентир.

– Зови!

Незаметно приём пищи превратился в военный совет. Заместители, командиры групп приходили к Основателю, кто-то оставался за столом, давая пояснения, принимая участие в импровизированном совещании, кто-то тут же выходил исполнять данные главой указания.

Уже глубокой ночью Инноми остался один. Из большого объёма полученной информации вырисовывалась странная картина. Способных держать в руках оружие бойцов в стане альянса «Нострумс» оказалось слишком мало. Только остатки разрозненных военных частей, которые примкнули в ряды альянса, составляли кое-какую существенную силу, но солдаты измучены долгим скитанием по тылам противника и боеприпасы на исходе. А про членов альянса, клановых бойцов и говорить не приходится – не солдаты они. Да, в рукопашной схватке, один на один, они дадут фору любому противнику, но до врага ещё надо добраться. Но выяснилось самое невероятное во всей ситуации – это отсутствие связи с регулярными военными частями Империи, не говоря про Императорскую Гвардию…