Наталья Володина - Нелисар Брегон

– В твоей душе много вопросов, они захлестывают тебя. Я дам тебе ответы. Ты сойдешь с гор особой тропой и там, где твои ноги коснуться земли – начало твоего пути. От того места ты будешь идти ровно три дня, туда, где великий Санримор касается горизонта. И на утро четвертого дня, когда он будет точно за твоей спиной, ты придешь туда, где многое станет тебе ясно. А теперь иди, иди сын мой, твои друзья не могут более справляется с беспокойством.

Нелисар спрыгнул и увидел чуть в стороне узкую тропу ведущую вниз, которую не замечал до того. Он понимал, что пора уходить, но что-то заставляло его задержаться. Хотя Арахай и дал ему понять, что все сказал, что-то удерживало его. Внутри у него все трепетало от радикально противоположных чувств, от восторга до отвращения, от трепетного благоговения, до истошной ненависти, от веры до грехопадения. Но вместе с тем, его наполняло особое, не ведомое до того чувство. Это была любовь, всецелая любовь и преданность. Он понимал, что это делал с ним Арахай, дабы смягчить тот удар, что он ему нанёс.

– Я люблю тебя! – вырвалось у Брегон против воли. И не смотря ни на что, он говорил это искренне, но с тяжелым, болезненно ноющим сердцем.

– Я люблю тебя, сын мой!

***

Открыв глаза, Нел увидел высокого альбиноса, сидящего не далеко от огня. Он сумел распутать свои белые волосы и с помощью Доминика подровнять их. Это придало его облику практически совсем здоровый вид. Широкая грудь его вздымалась от спокойного дыхания, а бледные глаза были устремлены куда-то вдаль. Высокий, могучий, он олицетворял собой всю красоту и силу своего племени. Изредка он подбрасывался в костер дрова и осторожно разминал плечи, словно те затекли от отсутствия движения. С одного взгляда Нелисар понял, почему многие не принимали его в родной деревне. Они боялись его, потому что не могли понять. «Симбольцы никогда не рождаются белыми». Нет, рождаются, и живой пример сидел сейчас вполоборота к Нелу. Этот страх был лишь рождением их сознания, рождением воображения. Миригард так и не понял, так и не поймет никогда, что его сын, понимал этот страх племени перед ним, потому и скрывался, потому и был посажен на цепь. Осознание этого, светилось в глазах Морина глубокой печалью. Белый волк… И вот он с ним, рядом, обязанный ему жизнью и Нел будет хранить ее, хранить ее ценой собственной души. Как и жизнь лангокца.

Нел вдруг понял, почему позволил едва спасенному, слабому, еле переставляющему ноги альбиносу пойти вместе с ним. Потому что Морин был не таким как все, он был не нормальным, не правильным, он не поддавался общим представлениям и понятиям. Как и сам Нелисар.

Вздохнув, он снова закрыл глаза. Спустился с гор он вполне благополучно. Тропа, которую ему открыл Арахай, выглядела весьма угрожающе, но на деле оказалась безопасной. И уже к вечеру следующего дня, Нел оказался в объятиях своих встревоженных друзей. Они собирались рано подняться, чтобы к утру быть на том месте, где Нел сошел с Элладэл. Оттуда, они отправятся на поиски ответов. Нелисар с трудом представлял себе, что это могло значить, но сам Арахай направил его. Нел отогнал от себя все мысли, об указании Арахая покинуть его. Он понимал, что решение не делать выбор, не избавит его от ответственности. Нет, он не желал сбегать от предстоящего ему выбора, просто сейчас он был ещё не готов идти в эту боль. В том, что это будет боль он не сомневался.

Нел не мог больше заснуть. Он надеялся, что в горах многое станет ему ясно, а в итоге он еще более запутывался. Зачем Арахай призвал его в горы? Чтобы сказать, что он волен покинут его, и только? И главное! Кольцо! На его левой руке, на безымянном пальце появилось кольцо. Он заметил его только тогда, когда сошел с гор. Тонкое, из белого металла, с тремя камнями, такими же синими, как и в рукояти меча. Это кольцо даровал ему Арахай, в этом не было сомнений. Но зачем? Что это означало?

Он вздохнул и выбрался из-под одеяла.

– Морин, – шепотом позвал он, симболец обернулся, – отдохни.

Морин спокойно посмотрел на него и не задевая вопросов, кивнул и устроился на импровизированной лежанке. Нел подсел к огню и потерев кулаков щеку, задумался. Что же все это значит? Король болен и загнан в ловушку регентом и его приспешниками. Сургат отправляет его на смерть. Меч, носящий на себе имя великого Арахая, признает его и дает возможность овладеть собой. Арахай призывает его к себе, позволяет покинуть планету и отправится в путешествие. И в то же время, дарит ему кольцо. Кольцо, которое непременно что-то означает. Арахайцы – единый народ, но между лангокцами и симбольцами идут распри. А что твориться в других местах? Более далеких от замка. Может там ожесточенная, кровопролитная борьба? Но почему? Миригард говорил о единстве. Но о каком? И почему народ Арахая был великим, но больше не является таковым? И почему о короле Владиславе говорят с благоговением, а одно упоминание имени Дериана, приводит жителей в крайнее отчаяние и печаль?

***

– Утро четвертого рассвета… – задумчиво произнёс Морин.

– Странно – Доминик огляделся, – такое мертвое место. Что мы можем здесь найти?

Они оказались в заболоченной местности. Вокруг не было слышно не птиц, не животных. Морин предлагал обойти болота, но Нел настоял, чтобы идти через них. За все три дня, он ни разу не осмелился отклонится, от указанного пути следуя строго за Санримором. И вот они были здесь, в этом тихом и странном месте. И не было здесь ни одной живой души.

– Стойте… – все замерли как вкопанные, а Морин глубоко втянул в себя воздух, – я чувствую запах дыма, – он еще раз потянул воздух носом, – Там, впереди… там кто-то есть!

– Сможешь вывести нас к нему?

– Да, – и без лишних слов, Морин двинулся вперед. Его товарищи еле поспевали за ним. Их ноги вязли в жидкой грязи, периодически они выдергивали друг друга из топей. Они были не опасны, но крайне не приятны.

Наконец они вышли к холму, с первого взгляда совершенно не приметному. Морин остановился и снова втянул воздух, его охотничьи навыки были доведены буквально до совершенства. Он не понимающе покрутил головой по сторонам и осторожно двинулся к холму. Они обошли его и обнаружили с другой стороны сруб. Дверь, пара ступенек, маленькие светлые окна. Это был дом, построенный из молодых стволом Таниана и углубленный в землю так, что распознать его можно было только с одной стороны, стоя лицом к восходящему за плотным слоем тумана Санримору.

Дверь неожиданно распахнулась и все трое отпрянули назад. В дверях показался высокий, стройный мужчина. На нем была пожелтевшая ряса до пола, перехваченная на талии белым тряпичным ремнем, босые ноги уверено ступили на порог.

– Ну что стоите, – громко спросил мужчина, – заходите! – и тут же исчез в глубине дома, оставив пригласительно распахнутую дверь.