Светлана Становая - Вздорная принцесса

Он не сообщал заранее о магическом характере клятвы, чтобы у воинов не было возможности её избежать. А потом, если они вдруг решали ослушаться его приказов или предать, их ждал неприятный сюрприз. Отдача зависела от степени злого умысла.

Если воин только противился приказу, то он просто не мог не подчиниться. А потом уже шло наказание – секли розгами или ставили на тяжёлые работы. Если же речь шла о предательстве, то тут были варианты.

На самом деле, магия клятвы не должна была давать даже помыслить об этом. Но так как Маркусу приходилось принимать присяги воинов пачками, то и вложенная сила распределялась на всех понемногу, крупицами.

Не жалел своих сил Маркус только для военачальников и монархов завоёванных земель. Тех он принимал индивидуально и вливал силы по максимуму.

А крупицы для рядовых воинов хватало только на тех, кто ей не сопротивлялся. Но вот если человек был шпионом или уже имел цель внедриться в войско и подобраться к Маркусу, чтобы причинить злой умысел – тогда клятва не удержит его от этого поступка. Но потом наступит отдача за нарушение клятвы – ему становилось плохо. Жертвы хватались за головы, орали как резаные, пока Маркус не убирал действие заклинания. Они описывали потом своё состояние, словно их кровь превращалась в огненную лаву и жгла все вены изнутри, а мозги припекало так, словно вот-вот расплавятся.

И тогда потом их ждало своё наказание без шанса на спасение.

Захотел дезертировать или стать перебежчиком – калечили или делали рабами, а перед этим проходили «тропу позора» – голыми, с перьями в заднице и облепленные мёдом, отчего на них сразу слетались мухи, проходили через строй, где каждый воин применял свою дубину или хлыст. Затем дезертир до утра в таком виде привязывался к столбу, а потом на него уже надевались кандалы и его уводили к рабам.

Если помышлял что злое – убить Маркуса, к примеру – то ждала смертная казнь. Постыдная и унизительная, каждый раз воины изощрялись в вариантах, советуя, а Маркус прислушивался, выбирал и поощрял этого воина отгулом. А заодно, брал на метку особо изощрённых садистов и приглядывал за ними.

Но несмотря на то, что Маркус был уверен в своём войске, численное преимущество и обилие дорогостоящих орудий типа катапульт и скорострельных баллист стрелами, прозванных «скорпионами», вызывало опасение, что он будет откинут назад в исполнении своего плана. Его пугало не столько поражение – до этого не дойдёт, он не идиот терять всё своё войско за раз. Отступит, накопит силы и снова нападёт. Сколько отсрочка по времени по направлению к своей цели.

После первой атаки и наблюдением за схваткой воинов с обеих сторон, Маркус понял, что у них есть шанс на победу. Его воины были более агрессивны и организованы. Войско же Бонвиании готовилось к лёгкой победе. Большая часть наёмников была с похмелья – видимо, уже заранее отмечала победу над Великим Завоевателем Маркусом. А потому дрались тяжело и лениво.

Маркус усмехнулся и направился в военный штаб – скорректировать тактический план.

В итоге уже через полчаса к ним потекла первая струйка наёмников, один за другим, желающих перейти на их сторону и присягнуть Маркусу. В обмен они просили поживиться присмотренными богатствами бывших нанимателей бонвианцев.

И это была проблема для Маркуса. Он, конечно, понимал, что воины за то и воюют, чтобы потом поживиться завоёванной добычей. И как не борись с этим, но избежать грабежей и бесчинства на территории тех, с кем ещё несколько часов назад воевали на смерть, не получится.

Но также понимал, что это настраивает против них местное население. И хотя Маркусу не нужны были их любовь и уважение, не за этим он завоёвывал эти страны, но бунты и восстания задерживали его.

Время. Опять время. То, что отдаляло его от главной цели. И этого Маркус допустить не мог.

Поэтому балансировал между интересами своих воинов и интересами местных. С одной стороны, большинство его войска, те, кто были с ним с самого начала, уже насытились разбоями и грабежами, и понимали политику Маркуса. Но с каждым завоёванным королевством войско увеличивалось, и новые воины алчно жаждали исполнения своих интересов. И уже пошли шепотки о том, что Маркус размяк и потерял ту кровожадность, что так привлекала и пугала в начале его пути.

После всей услышанной информации про Бонвианию, они с Диурием понимали, что власть имущие Бонвиании заинтересованы в сохранении своего несметного богатства, больше, чем другие. Чем больше что есть терять человеку, тем больше он цепляется за жизнь и склонен к компромиссам. И если надежды на войско, которое они выпустили вперёд королевства, чтобы ничего не разрушить, не оправдаются, столица падёт к их ногам без сопротивления.

Так и случилось.

И вот уже полчаса послы от Бонвиании пытаются выторговать как можно больше, прикрываясь исторической и культурной ценностью выстроенных в столице дворцов, храмов, статуй, библиотек с книгами со всего света и прочими богатствами.

– Вы понимаете, что разрушение столицы нанесёт невосполнимую потерю для всего мира! Мир потеряет наследие древней цивилизации волдарийцев, слывших магами. Архитектурное наследие адолндиранцев, исчисляемое тысячелетием, предметы искусства и древние манускрипта со времён Анхидрахия, – перечисляли они то, чем действительно могло бы гордиться любое королевство. И то, до чего Маркусу не было никакого дела.

Вот у Диурия, у того глаза загорелись алчным блеском, это да. Маркус понимал цену этого богатства головой, но не душой. Как-то прожил он без этого наследия, и проживёт дальше. И смерть настигнет его, как и любого другого, независимо от того, останется статуя Эрифусхуса – древнего философа – в целости сохранности или нет, как храм адолндиранцев, как и древние книги в библиотеке, перечитать которых не хватит и нескольких жизней.

Вот если бы это помогло ему в его цели – тогда да. Хотя Диурий несколько раз намекал, что знания не будут лишними, а, значит, надо их сохранять и приумножать.

– Последний раз Бонвиания пала под натиском врага девять сотен лет назад. И то, предводитель горгенотов понимал, какую ценность имеет наследие Бонвиании, и не тронул ни одного храма, ни одного сооружения…

Когда Маркусу надоело слушать перечисление ценного наследия, которое надо уберечь от них, варваров, он нетерпеливо поднял бровь, а его верный Ворон, сидящий на специальной подставке, вплетённой в высокое украшение для волос, подлетел к говорящему послу и тюкнул того в макушку, вызвав довольную улыбку Маркуса и недовольную мину у посла. Но тот сразу понял, что пора закругляться и переходить к делу.

– Его Святейшество и Светлейшество, Повелитель всех людей и зверей Бонвиании, Хранитель всех богатств и Наследник Божьей Воли, Посланник Благоденствия и потомок Прародителей всего сущего, Попирающий Небо и Удерживающий Власть, Творящий закон и Великий судья, готов присягнуть в верности Великому Завоевателю Маркусу и войти в его Империю на условиях…