Фрэнсис Кель - Песнь Сорокопута

– А ты в этом разбираешься? – недоверчиво спросил я.

– Немного. – Скэриэл затянулся и выпустил дым в сторону.

– Непривычно видеть тебя курящим.

– Я не скрывал это, просто ты не спрашивал.

Раздался громкий звонок.

Скэриэл удивлённо уставился на меня, как будто впервые узнал о наличии дверного звонка в этом доме.

– Ко мне обычно никто не приходит.

– Может, это Эдвард?

– Нет, его не будет ещё несколько дней. – Лоу затушил сигарету. – «Дверь открыл я: никого, Тьма – и больше ничего».

Прекрасно, на смену Рембо пришел Эдгар Аллан По. Не знаю, что выражало моё лицо, возможно, мучение, но Лоу тихо рассмеялся. Подозреваю, что ради этой реакции он и заучивал стихотворения.

– Или, может, это Кевин приехал раньше времени, – предположил Лоу. Я остался на диване, когда Скэриэл вышел в холл.

– Здравствуйте. – Услышав кроткий голос друга, я понял – жди беды. Как гром среди ясного неба, в гостиную явился Гедеон собственной персоной.

Я моментально вскочил на ноги. Он смотрел на меня с презрением. Гедеон был в плаще, его влажные волосы вились, словно он недавно попал под дождь. Он прошёл прямо в обуви, оставляя на полу грязные разводы. В любой другой ситуации я бы удивился этой неаккуратности, но не сейчас. Было заметно, что в этот момент ему плевать на манеры и приличия. Он сдерживался, чтобы не наброситься на меня при свидетеле.

На мне была футболка Скэриэла, в гостиной пахло сигаретным дымом, а вечер и ночь я провёл вне дома. Мне казалось, что хуже положения быть не могло.

– Собирайся, – процедил Гедеон, глядя мне в глаза. Я тут же отвёл испуганный взгляд. Скэриэл стал тише воды ниже травы, и я был ему благодарен за это. Впопыхах я взбежал на второй этаж за вещами, сбросил футболку и быстро натянул ещё влажную рубашку, путаясь в пуговицах. Затем заскочил в комнату Лоу за отключенным телефоном. Когда я спустился, Гедеон и Скэриэл не сдвинулись с места. Лоу уткнулся взглядом в пол и с большим интересом рассматривал паркет. Гедеон застыл как статуя. Его лицо абсолютно ничего не выражало. С таким видом он мог стоять в очереди за круассанами для Габи. Или ждать экзамена в Академии.

Увидев меня, Гедеон вылетел из дома, словно мы опаздывали на рейс. На улице шел дождь.

– Стойте, мистер Хитклиф, – вдруг раздалось за спиной, когда я последовал за братом. «Только не это!» Клянусь, я придушу Лоу, если он сейчас выкинет какую-нибудь из своих выходок. Гедеон остановился у машины и обернулся. – Готье не курит. Это я курил!

– Садись в машину. – Гедеон проигнорировал слова Скэриэла.

Я с благодарностью посмотрел на друга. Появилось чувство, будто это наша последняя встреча. Пришлось постараться, чтобы подавить дикий порыв обняться со Скэром на прощание.

Я сел на заднее сиденье, когда Гедеон завёл машину. Посмотрев в окно, заметил, что Скэриэл продолжал стоять в дверях. Он выглядел испуганным, словно это его старший брат вёз на семейные разборки.

Гедеон выехал на шоссе. Я немного сдвинулся и мельком взглянул на брата. Он ехал быстро. Когда стрелка на спидометре перевалила за сто, я заволновался. Он держал руль двумя руками, костяшки пальцев побелели от напряжения.

Я хотел что-то сказать в свою защиту, пока мы не окажемся дома: там уже не будет путей к отступлению. Виноват ли я во всём случившемся накануне? Мог ли отказать Оскару? Да, конечно, мог…

– Гедеон, мне…

«…мне очень жаль, что у тебя такой никчёмный младший брат, который не может отказать и втягивает себя в проблемы».

– Молчи, если не хочешь попасть в аварию, – не глядя на меня, проговорил он.

Если выпрыгнуть из машины на скорости под сто километров в час, какова вероятность, что я не сломаю шею и меня не задавят другие машины? Допустим, мы остановимся на светофоре, успею ли я выскочить? Вот только куда бежать…

Путь от дома Лоу до моего занял около пятнадцати минут. Мы оказались практически соседями. Вот так дружишь два года и не знаешь, где живёт твой лучший друг.

Подъезжая к нашему дому, Гедеон дистанционно открыл железные ворота, и мы въехали на участок. Никого не было видно. Ни садовников, ни водителей – ни одной живой души. Когда Гедеон был в плохом настроении, Сильвия советовала всем работникам переждать в домике для прислуги. Мудрая женщина.

Я отстёгивал ремень безопасности, когда из дома нам навстречу вышел Оскар Вотермил.

– Да ладно… – прошептал я.

К счастью, Гедеон уже вышел из машины.

Оскар выглядел таким виноватым и растерянным, что на секунду мне стало его жаль. Вотермил был одет в то же, что и вчера, да и в принципе выглядел помятым, с растрёпанными волосами и с мешками под глазами. Кажется, он был немного пьян.

Чего я не ожидал, так это того, что Гедеон, приблизившись, ударит его в челюсть.

Такое чувство, будто кто-то сверху поставил мою жизнь на быструю перемотку. Слишком много всего произошло за два дня. Мне срочно нужна была кнопка «Стоп», чтобы переварить происходящее.

Я впервые видел настоящую драку, в которой чистокровные используют кулаки. Застыв на месте, я разинул рот от удивления. Оскар и так непрочно стоял на ногах, а от удара Гедеона упал на землю, при этом нехило приложился головой о мокрый асфальт: дождь не переставал идти. Через мгновение серый асфальт окрасился в алый. Оскар застонал, схватившись за рот. Его лицо и рука были в крови. Он попытался подняться, но Гедеон толкнул его ногой, отчего Вотермил завалился на бок. Я наконец вылез из машины. Всё было как в замедленной съёмке. Гедеон нагнулся над Оскаром, рывком перевернул его на спину и схватил за грудки. Из-за дождя я не слышал, что Гедеон сказал Оскару, приблизившись вплотную, словно хотел поцеловать в лоб.

Я побоялся подойти ближе, но Гедеон расправил плечи, поправил сбившийся плащ и повернулся ко мне.

– Поднимайся в свою комнату, – громко произнёс брат.

Онемев, я продолжал стоять на месте, испуганный развернувшейся сценой.

– Живо! – повысил голос Гедеон. Он отошёл от Оскара и вытащил мобильный телефон. Когда я проходил мимо, не смея поднять взгляд, он говорил: – …Парень, двадцать лет, возможно, сломана челюсть. У него кровь идёт. Наш адрес…

Оскар сел, сгорбился, затем смачно выплюнул скопившуюся во рту кровь. Покидая их, я слышал болезненный стон Вотермила.

Я вбежал в дом, как будто за мной кто-то гнался. С кухни раздалось оханье – скорее всего, это впечатлительная Фанни, – а затем и шёпот: Кэтрин попросила её быть потише.

– Кто-нибудь есть в доме? – крикнул я.

Из кухни вышли испуганные женщины. Кухонные окна выходили в эту сторону. Они тоже стали свидетелями драки.

– Господин Готье, что же это делается? – почти плача, прошептала Фанни. – Вас не было всю ночь, а теперь вот господин Гедеон…