Фрэнсис Кель - Песнь Сорокопута

– А мы досмотрим, да? Когда? Я ничего про тебя не расскажу. Ты придёшь вечером ко мне? У меня есть конфеты, а Фанни обещала испечь пирог. Будем смотреть мультики.

Габриэлле было только восемь лет, но она уже пыталась переманить к себе моего единственного друга.

– Обязательно досмотрим. – Скэриэл лучезарно улыбнулся, затем приблизился к ней и прошептал, как будто они играли в шпионов: – А теперь расскажи, что было утром. Во сколько вернулся Гедеон?

– А почему ты шепчешь? – тоже шёпотом спросила сестра.

«Потому что он придурок», – пронеслось у меня в голове.

– Потому что ты наша шпионка и должна доложить секретную информацию, – продолжил Скэриэл и подозрительно осмотрелся по сторонам, как будто мифические враги могли быть в моей комнате.

Но, к моему большому удивлению, Габи с энтузиазмом влилась в игру.

– Он приехал рано утром, я ещё спала. А потом я проснулась, меня разбудила миссис Нар. Я собиралась на занятия. – Габриэлла отвлеклась и вернулась к обычному голосу. – Миссис Нар купила мне новые пуанты, хотите покажу?

– Покажешь попозже. Когда Гедеон ушёл? – Лоу продолжил искусный допрос.

– Он был очень злой утром. Ругался всё время с кем-то по телефону. Потом уехал куда-то. Его долго не было. Мы чуть не опоздали, потому что, когда я садилась в машину, Кевин прибежал и сказал Сильвии, что ты звонил. А Сильвия позвонила брату. А где Гедеон? Ты его видел? – Габи обратилась ко мне.

– Он меня привёз домой.

– Откуда? Где ты был?

– У Скэриэла дома ночевал.

– У тебя дома? – казалось, Габи удивилась тому факту, что Лоу вообще есть где жить. Возможно, она считала, что Скэриэл тайно поселился у нас, как какая-нибудь несчастная заблудившаяся собачка, которую мы прячем по комнатам от старших.

– Ага, хочешь ко мне в гости?

– Скэр, ты шутишь, да? Если Гедеон узнает, он с нас шкуру сдерёт, – прошипел я ему на ухо.

– Но он же ничего не узнает, верно, Биби? – спросил Скэриэл, и та закивала, как китайский болванчик.

Позже я попросил Сильвию принести обед в мою комнату. Конечно, ей это не понравилось. Она вскользь пожурила меня за манеры, но я промолчал. Когда Кэтрин и Фанни не было на кухне – они отправились прогуляться и купить продукты к ужину, Фанни планировала приготовить обещанный яблочный пирог по секретному рецепту своей бабушки, – я взял ещё одну порцию для Скэриэла. Мы сидели за моим письменным столом и ели куриные ножки, держа их руками, чего уж я точно не мог себе позволить в обществе отца и брата. Скэриэл, не стесняясь, облизывал масленые пальцы.

На нём была та самая футболка с мультяшным единорогом, которую я носил утром. Вместо спортивных штанов – узкие армейские брюки. Из тяжёлых чёрных ботинок выглядывали непарные носки: один был чёрный в полоску, второй синий. Скэриэл редко надевал носки, больше любил носить обувь на босу ногу.

Дождь давно закончился, и на улице вовсю светило яркое солнце.

– Значит, Гедеон тебя с утра везде искал. – Скэр вернулся из ванной и уселся на ковре, прислонившись к моей кровати. Он взял книгу, которую я ему советовал ещё на прошлой неделе – роман Тургенева «Отцы и дети».

– Не напоминай… – Я сел за уроки. – Боюсь представить, что будет, когда он вернётся. Останешься сегодня у меня?

– Чтобы побыть твоей жилеткой для нытья, когда получишь от брата? Да не вопрос.

Так пронеслось несколько часов. Скэриэл читал Тургенева, периодически меняя позы и положение тела. Вот он улёгся на ковре, затем снова сел, переместился на мою кровать, предусмотрительно скинув ботинки. Я слышал, как Скэриэл менял локации и переворачивал страницы у меня за спиной.

Когда я закончил с геометрией, на часах было уже семь часов вечера. С облегчением отложив тетрадь, я потянулся, разминая затёкшие мышцы.

– Не хочешь переку… – повернувшись, проговорил я и осёкся. Скэриэл спал на моей кровати, обнимая свёрнутое одеяло. Рядом на подушке покоилась книга. Вместо закладки он подложил мою линейку.

Я достал с верхней полки шкафа ещё одно одеяло и укрыл спящего. С улицы раздался шум мотора. Я подскочил к окну, но не стал открыто выглядывать, а вместо этого спрятался за плотными шторами. Из такси вышел Гедеон и направился к дому. Он поднял голову и посмотрел в мою сторону. Я отскочил от окна, надеясь, что он меня не заметил. Выглядел он устало, я бы даже сказал, измученно. Волосы завились от влаги, и теперь он походил на поэта Перси Биш Шелли. Полы его плаща развевались при ходьбе. Шёл он стремительно. Я с ужасом представил, что это он так несётся ко мне.

К величайшему облегчению, Гедеон не появился у меня спустя минуту и даже спустя полчаса. Я всё это время сидел как на иголках, пытался отвлечь себя книгой с картинами Яна ван Гойена, но его мрачные творения ещё больше ввергали в ужас. Я вздрагивал от каждого шороха и всякий раз, когда кто-то проходил мимо моей комнаты, хотел вскочить и разбудить Скэриэла. В отличие от меня тот мирно посапывал в обнимку с моим одеялом.

Между тем почти наступило восемь часов вечера. Вся наша семья всегда собиралась на ужин в большой столовой. Мама ввела эту традицию ещё в нашем детстве, и мы должны были принарядиться, словно на званый ужин с гостями. Я достал из шкафа чёрную рубашку и в тон ей брюки. Придётся сидеть с Гедеоном за одним столом, так что я заранее готовился к своим похоронам.

Спустившись к столу, я отметил, что в центре на месте отца сидел брат. Он выглядел посвежевшим и был одет в новую дизайнерскую сорочку. Я абсолютно не интересовался модой, предпочитая стиль Скэриэла: бездомный в секонд-хенде. Сильвия занималась моим гардеробом, поэтому я просто носил то, что было куплено и находилось в моём шкафу.

Гедеон предпочитал классический стиль на официальных мероприятиях, но больше любил щеголять, выглядя как денди. Это всегда удивляло меня в брате. Его лицо ничего не выражало, он был холоден, молчалив, хотя все отмечали его изысканные манеры. Он любил жилеты, перчатки, галстуки, бабочки, пиджаки, плащи, рубашки и сорочки разных фасонов и расцветок. Его безупречный внешний вид всегда притягивал внимание, но стоило любопытным юношам и кокетливым девицам с ним заговорить, как он сразу отталкивал всех колкими замечаниями.

Габриэлла сидела в пышном голубом платье. По всей видимости, оно тоже было новым, потому что она никак не могла на себя наглядеться. Сидела она рядом с братом и рассказывала ему о своих подругах из балетной школы. Я уселся на противоположной от Гедеона стороне, не потому что горел желанием видеть его лицо во время ужина, а потому что это место уже накрыли для меня. Прислуга ела отдельно, и потому широкий дубовый стол выглядел особенно пустым с тремя наборами посуды.

Гедеон посмотрел на меня с усмешкой. Я отвёл взгляд, уткнувшись в стол. Кэтрин собиралась разлить по глубоким тарелкам суп.