Петр Ингвин - Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном
- Название:Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петр Ингвин - Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном краткое содержание
Дизайнер обложки Галина Николаиди.
Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Прекрати. Никто никогда не поменяет один пирожок на один меч, это невозможно.
– А с деньгами возможно. Деньгами возмещают разницу между ценностью меча и пирожка, на заплаченную деньгами разницу можно купить что-то еще, разное, тоже с несопоставимой стоимостью. Возможности вырастают непредставимо.
Царевна задумалась:
– В этом что-то есть.
Я был рад, что первый вопрос успешно похоронил обсуждением второго.
– И все-таки…
– Тсс! Там!
Глава 3
Тщательно следя, куда ступаем, мы осторожно сместились обратно в тень самых густых деревьев. В нашу сторону шли две местных девушки, примерные ровесницы Марианны – светленькие, простоволосые, в похожих на мальчишеские рубахах до колен, но с присущими прекрасному полу особенностями: сероватую холстину украшали нашитые кружева и вышивка. Босые ножки старательно избегали острых коряг, лилась мирная беседа:
– Завтра в Тихаревку свезут неустойщиков. Дали бы и нам посмотреть на казнь. Дело-то государственное, как раз для таких, как мы, а то весь воспитательный эффект насмарку.
– Их не для твоего воспитания, а за неуплату святой десятины.
– А я бы с удовольствием посмотрела.
– И я бы посмотрела, но кто даст?
Жалости к будущим трупам у девочек было ноль. На этой стороне реки к смерти относились ничуть не трепетнее, чем на противоположном.
Обе девочки, на мой взгляд, были толстоваты. Отвык я уже от природной пухлости, сказывалось долгое пребывание в условиях, где она не выживает. Пухленькие щечки и пышненькие бедра выглядели приветом из другого мира. На одну подружку физика расширяющихся тел действовала одинаково во все стороны, грозя со временем превратить в мягкую сферу со скрипуче-жестким голосом. Вторая счастливо отделалась свойственными полу вспучиваниями местного значения. Разговор легко перелетал с одной темы на другую:
– Конязь ищет не просто наложницу, а боевую подругу. Если незамужняя от пятнадцати и старше чиста телом, быстра умом, без разной обузы и еще девица, то показать себя может любая.
Говорившая с намеком подмигнула более полной подруге. Та отмахнулась:
– Мы ни статью, ни рожей, ни летами не вышли. Не про нас сказки.
– Конязь мудрый, он не на рожу смотрит, а вглубь.
– До «вглубь» не дойдет, если рожа хромает. Он же мужик, хоть и конязь.
– Он мудрый мужик.
– А ты откуда знаешь? Сам тебе во сне рассказал?
– Так говорят. А народ не обманешь.
О, счастливые времена, не знающие политтехнологий и проплаченных средств массовой информации… которые другими, собственно, не бывают. Наивные люди, наивные нравы. Не выдвинуть ли свою кандидатуру в местные правители? Создать партию, наобещать всего-всего, черным пиаром опорочить конкурентов, напридумать себе или присвоить чужих заслуг… и собирать девок в наложницы через годик буду уже я. В горле застрял смешок, по лицу разлилась патока улыбки. Недоуменно оглянувшаяся Марианна толкнула меня в бок и приложила палец к губам.
Выбрав место погуще и потенистее, мы сползли в ямку, прикрывшись придерживаемой нагнутой веткой. Девчата, прекрасно видимые сквозь листья и верхушки высокой травы и не видящие нас, спокойно продолжали:
– Если б женились не с пятнадцати, а, как в старину, с физического взросления, я бы рискнула.
– Соври, что тебе уже. Бывало, проходило.
– А то я не думала. Но кто отпустит, кто отведет?
– Сбеги. – У толстенькой на этот счет все было просто. – Нужно только желание. Настоящее желание.
– А ты, значит, не желаешь?
– А то от наших желаний что-то зависит. Я слышала – сказали привозить всех, не только желающих.
Полупышка рассудительно заявила:
– Стерпится – слюбится.
– С конязем-то, поди, у каждой слюбится, за такую жизнь что угодно стерпится.
– Не скажи.
– Я бы стерпела.
– А я не такая.
– Сама дура.
Мы с царевной притаились в тени укрытия, прикинувшись кустиками. Облепленной подорожником Марианне маскироваться было легче, а я старался спрятаться за или под нее. Впрочем, девчонок не интересовало ничего, кроме собственного разговора. Даже обидевшись друг на дружку, они не смогли долго молчать.
– Правильно мы с Огняной на реку не пошли, холодрыга непередаваемая. А они наслаждаются. Не понимаю.
– Ой!
Я вздрогнул, царевна прижалась ко мне и покрылась мурашками, но «ой» относилось не к нам. Одна девица схватилась за плечо второй, подняла ступню, поддерживая ее ладонью, и вгляделась, что-то выискивая.
Вторая досадливо топталась на месте, служа могучей опорой для менее округлой подружки. Стоило одной из них посмотреть в нашу ямку, и нам конец, но пока чудеса продолжались.
– Как думаешь, скоро нас по домам? – скучая, осведомилась ничем не занятая.
– Пока не закончим. – Балансировавшая на одной ноге симпатяшка мотнула локонами, указав на уходившие в бесконечность сады.
Градус настроения пышной подруги еще больше понизился.
Заноза была найдена, злобно уничтожена и торжественно развеяна. С облегчением наступив на обе ступни, девчонка радостно попрыгала. Обе зашагали прочь, вызвав у нас синхронный вздох облегчения.
Как всегда, рано обрадовались.
– Подожди, я сейчас.
А ведь они почти ушли. Бывшая занозовладелица развернулась, перенаправив стопы прямо в наши дебри. Спираль разговора начала новый круг:
– Надоело по ночам от мальчишек защищаться. Этот Артем такая сволочь…
– Не надо, никакая не сволочь. – Оставшаяся в одиночестве пышка принялась лениво водить ступней по траве.
– А вот и сволочь! Еще какая! – В трех метрах от наших распластанных тел девица вновь повернулась лицом к подруге, присела на корточки, задранный балахон взлетел на талию.
Как, подойдя практически вплотную, можно было нас не заметить?! А вот ведь. Чтобы видеть, нужно смотреть, а девчонку занимало другое. Она увидела бы только нечто внезапное, среагировав на движение.
Вторая после некоторого размышления и совета с собственным организмом тоже направилась к нам. Не именно к нам, а к лиственной завесе, скрывавшей меня и Марианну от вида со стороны. Для нас это не имело значения, до оглушающих воплей, визга и привлечения внимания всего побережья осталось шесть шагов…
Пять…
Четыре…
Шагающее олицетворение неизбежности достигло точки бифуркации, после которой события развиваются лавинообразно, и остановилось точно на границе тишины и паники. Олицетворение развернулось на месте и примостилось в каком-то полуметре от замершей в естественном процессе первой госпожи Невнимательность. Руки второй так же приподняли подол, обшитая рюшечками рубаха собралась складками на талии, которая тоже собралась складками – мощными, мясистыми, молочно-матовыми. Если судьба умеет хохотать, то сейчас она делала это, дважды обернувшись к нам задом. Большим и… очень большим. Как говорится, в тапера не стрелять, играет как может. То есть, говорю как вижу. Раньше в голову не могло прийти, что в подобном ракурсе человечий реверс может стать вдвое шире по сравнению с состоянием стояния. Пухлые выпуклости, прежде казавшиеся округло-овальными и напоминавшими взбитые подушки, обрели твердость и сошлись указывавшими вниз углами прилежащих треугольников. Точнее, треугольник получился один – тупым углом вниз, поделенный пополам и чуть скругленный. Треугольник! Всю жизнь мне казалось, что низ у присевшего человека – два полукруга, эллипса или, в крайнем случае, овала, но никак не треугольник. Фиговый из меня вышел бы художник.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: