Сергей Калашник - Фонтан жизни

– Эй, господа, хорошие! – завопил я. – Вы же знаете, что повторные операции такого рода запрещены!

– Я же говорил, что он блефует! – как-то радостно вскрикну врач. – А мы ни кому, ничего не скажем!

Это был не врач – это был палач! Врачи не могут так даже думать! Или у меня идеализированное мнение о врачах?

За спиной радостно засмеялись. И этот смех не предвещал ничего хорошего. Последняя фраза явно предназначалась мне. Я заорал еще громче:

– Вы не имеете права! Я буду жаловаться!!!

Естественно я не ожидал, что это поможет. Просто так принято – когда что-то не нравится кричать именно это. Да и жаловаться, если честно, было бессмысленно и не кому.

– А сдаваться в плен зельцам ты имел право?! – неожиданно злобно зарычал лейтенант у меня за спиной.

Я промолчал. Таким фанатикам ничего не докажешь – я в этом был уверен. Они же не знают что такое война! Они предназначены для тыла! Крысы тыловые!

– Говори, они тебя завербовали?! – теперь лейтенант стоял передо мной и злобно смотрел мне в лицо. – Какое задание они тебе дали? Ты должен совершить диверсию? Или им нужны разведданные? А ну, колись сволочь!!

– Ты что лейтенант с ума сошел? – спокойно спросил я.

Такой ярости я не ожидал.

– Я с ума сошел?! Да ты сейчас у меня сдохнешь на этой машине! А ну запускай псилограф! – лейтенант в бешенстве исчез у меня за спиной.

– Помогите!!! – заорал я, хотя и знал, что это ни к чему не приведет.

Но помощь пришла неожиданно.

Я слышал, как отворилась дверь, и в помещение кто-то вошел. Мощные крепления шлема не позволяли мне увидеть вошедшего, но я решил, что может быть, это и есть мое спасение и поэтому вновь заорал:

– Помогите!!

– Что здесь происходит, черт возьми?!

Я сразу же узнал голос военного адвоката полковника Шорла. Однажды нам приходилось пересекаться в ходе военных действий на Гримсе.

– Мы подвергаем процедуре пси-диагностики предателя! – отрапортовал лейтенант.

– Не правда я не предатель!! – завопил я. – Мне срочно нужен адвокат! Господин полковник помогите мне!

Вскоре лицо полковника появилось в поле моего зрения.

– Серж Дюрон?

Этот вопрос мог означать только одно – полковник тоже меня узнал.

– Так точно! – браво ответил я.

– И что же здесь происходит?! – в очередной раз спросил Шорла.

Только на этот раз он обращался ко мне. Без дополнительных объяснений было ясно – это мой шанс!

– Господин полковник, мы действуем по приказу генерала Виллиса! – вновь вступил в разговор лейтенант. Он был уверен, что волшебное слово «Виллис» подействует.

Генерал Виллис – это страх и ужас всех солдат. Услышав это имя, у многих по спине бежали мурашки. В подчинении этого «черного генерала» была вся разведка и контрразведка. Говаривали, что он руководит всеми секретными планами, и вхож в главное управление как в свой дом. А некоторые говорили, что он Царь и Бог всего человечества! Врали, наверное.

– Я не с вами разговариваю, – отрезал полковник.

Его не пугало столь страшное имя генерала, и меня это порадовало.

– Говорите, наемник, что здесь происходит?

– Было бы неплохо, если бы меня освободили от пут псилографа, – осторожно начал я.

– Освободите его! – тут же отреагировал полковник.

– Без особого разрешения генерала Виллиса я и не…

– Где голографон? – полковник не собирался выслушивать лейтенанта. Не чета он ему и все тут!

Лейтенант сразу смекнул, что лучше не сопротивляться старшему по звании, тем белее из военной прокуратуры.

– Прошу Вас, – в разговор вступил врач, указывая, где находится голографон.

Полковник последовал за ним, оставив меня на псилографе. Я не видел, что там происходило, но внимательно вслушивался – все-таки сейчас решалась моя судьба.

– Здравия желаю, господин генерал, – это был голос полковника.

– Здрасьте, – в голосе генерала была уверенность и наглость.

Голографон тем и хорош, что утаить от окружающих происходящее невозможно. Показывая голографическое изображение, аппарат воспроизводил не только звук, но и ту часть комнаты, где находился собеседник. Конечно, можно было затемнить экран, но это считается дурным тоном.

– Я хочу быть личным адвокатом Сержа Дюрона, – без лишних предисловий начал Шорла.

– Вот как? – по голосу генерала было понятно, что он искренне удивлен. – А вы знаете, что он является государственным преступником?

– Это не факт. Это еще доказать надо!

– Хорошо, подавайте официальное прошение, и мы его обязательно рассмотрим…

– Я обязательно оформлю все необходимые документы. А сейчас я бы просил перевести моего подзащитного в отдельную камеру, и без меня не подвергать ни каким допросам, тем более экзекуции на псилографе!

Наступила тишина. По-видимому, генерал обдумывал сказанное полковником. Было понятно – полковник Шерла неприятная неожиданность в их игре.

– Хорошо, – неожиданно спокойно сказал генерал Виллис. – Лейтенант, вы уже подвергли наемника исследованию на псилографе?

– Так точно! Но…

– С результатами ко мне! – тут же приказал генерал. – Дюрона перевести в камеру! И дайте ему возможность пообщаться с адвокатом.

– Я так же хотел ознакомиться с результатами исследований на псилографе, – начал, было, полковник, но Виллис прервал его:

– Обязательно ознакомитесь! Только после меня, – голос генерала стал уставшим. – Заметьте, полковник, я и так пошел на уступки, хотя мог бы этого не делать. И не просите от меня большего, чем я бы хотел сделать. Все, конец связи.

В комнате повисла тишина. Мое любопытство не имело границ – я очень хотел увидеть, как полковник и капитан смотрят друг другу в глаза, но крепежные приспособления псилографа надежно удерживали мою голову в неподвижности. Интересно, а что в это время делал врач?

– Выполняйте приказания, лейтенант! – в голосе полковника была слышна ирония.

Ответа не последовало. Вместо ответа передо мной появилось лицо капитана, и крепления шлема ослабли. Я смог пошевелить головой. Затем, не спеша, отстегнули мои запястья, и я оказался свободен. Освобождал меня от пут врач, лейтенант внимательно следил за каждым моим движением. Ожидает он от меня чего-то, что ли?

Я встал и не спеша, осмотрел комнату. По-видимому, в моем взгляде отчетливо была видна победа над сложившейся ситуацией, потому что врач смущенно и испугано, отвел взгляд в сторону, а лейтенант вызывающе начал:

– Прошу следовать в камеру!

Я посмотрел на полковника. Тот утвердительно кивнул. На самом деле он сделал все, что мог. И уже только за это я был ему благодарен.

– Я надеюсь это ненадолго? – на всякий случай уточнил я.

– Будет видно, – успокаивающе сказал Шорла.

– Ведите! – я вновь повернулся к лейтенанту.