Джон Гвинн - Злоба

Свободная рука Рэйфа дернулась было к щеке, но он вовремя себя остановил. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но Эдана его опередила.

– Ты и вправду украл этот меч у Корбана? Если так – ты должен его вернуть. Немедленно.

– Я не украл его, – выпалил Рэйф. – Я выиграл его в состязании. Если он хочет его вернуть, то должен это заслужить.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кивэн с явным раздражением.

– Я имею в виду, – ответил Рэйф, повернувшись к ней и оскалившись, – что, если твой храбрый братец хочет вернуть свою палочку, ему придется выполнить кое-какое задание.

– Какое задание? – полюбопытствовала она.

Рэйф постучал пальцем по подбородку, на мгновение задумавшись, затем его лицо расплылось в улыбке.

– Он должен забраться в дом к целительнице и принести мне оттуда какой-нибудь трофей.

– Это просто смешно, – сказала Эдана. Дат сделал глубокий вдох.

– Сделаю, – выпалил Корбан.

– Нет! – воскликнули Кивэн и Дат одновременно.

– Ты же знаешь, что она делает с людьми. Может наложить на тебя чары или… или вынуть из тебя душу, или еще что, – пискнул Дат.

Кивэн увидела, как взгляд брата на мгновение устремился на Эдану, затем он расправил плечи и сделал глубокий вдох.

– Я сделаю это, чтобы вернуть свой учебный меч и доказать, что я не трус.

– Отлично! – крикнул Рэйф, захохотав. – Вперед! А мы подождем рядом, пока ты будешь штурмовать логово ведьмы.

Верадис галопом промчался сквозь ворота Джеролина, следуя за принцем Натаиром.

После разногласия с отцом принц в гневе выбежал из башни и направился прямиком в конюшни – туда же за ним последовал и Верадис. Он выхватил поводья полностью взнузданной лошади у подручного конюха и поскакал прочь из замка. Верадису пришлось немного повозиться, но вскоре он догнал принца на дороге в обход озера. Обе лошади тяжело дышали, и они сбавили ход до рыси.

– Мой отец… – сказал Натаир спустя какое-то время, – он говорит о правде и чести, о том, чтобы сражаться во имя Элиона с Тьмой, что есть Азрот, но в то же время не видит собственного бесчестья. Не может – или не хочет. Вот настолько он поглощен своими мыслями о союзе. И лебезит перед этим червем как новорожденный щенок.

– Червем? – переспросил Верадис.

– Перед советником Мейкалом, – прорычал Натаир. – Честь. Отец всегда так превозносил ее передо мной. Говорил, что она должна быть основой всех моих действий и решений. И вот, когда доходит до дела, моя честь, моя клятва словно ничего не значит. Я знаю, что Вин-Талун раньше был врагом Тенебрала, но я дал слово.

– Я согласен, – сказал Верадис. – Хотя я также понимаю и сомнения короля в Вин-Талуне. Я жил на берегу, Натаир, и на нас пираты нападали гораздо чаще, чем на вас. – Даже и представить трудно, что они вдруг прекратят заниматься грабежами.

Натаир кивнул и сделал глубокий вдох.

– Мы стоим на пороге новой эпохи, Верадис: многое будет позабыто и многое изменится, о чем мне охотно напоминает отец. Но в то же время, когда доходит до дела, он не готов к переменам. – Он не думает ни о чем, кроме совета и создания этого своего союза. Он мечтал о нем и представлял его себе, так долго надеялся, что он когда-нибудь случится, что просто потерял способность видеть его в истинном свете. А они , – фыркнул Натаир, указывая на стяги, реющие вокруг крепости, – они здесь только для того, чтобы потешить свое самолюбие. Они не способны видеть дальше границ своих земель. Как, по мнению отца, они будут уживаться в союзе с ним? Лучше уж управлять ими, чем переругиваться. И если нужда и впрямь столь велика, сколь в это верит отец, то мы не можем позволить себе доверять этим ненадежным королям. Они же меняют свои убеждения в зависимости от того, куда подует ветер. И что тогда? – Он снова взглянул на Верадиса.

– Не знаю, – ответил Верадис. – Я всегда проводил больше времени в обществе меча и копья, чем у отца в зале заседаний. В твоих словах есть мудрость. Но мы должны верить нашему королю, разве не так? Что еще нам остается?

Натаир пристально посмотрел на Верадиса и задумчиво кивнул.

– А что ты думаешь об этой Войне Богов ? – спросил Верадис. Ему с трудом верилось в то, что это обсуждалось на совете. Верадису нравились легенды, и он знал, что доля правды в преданиях о войнах с великанами все же есть. На земле остались следы Бичевания, что устроил Элион. Но война между Азротом и Элионом? Этого он себе представить не мог.

– Я верю в богов, если ты об этом. Если же ты о книге, которую принес Мейкал, то, как бы сильно я его ни ненавидел, возможно, она не врет. Многое в ней мне непонятно, но некоторые части… – камни великанов ведь плакали кровью, разве нет? Этого нельзя отрицать. Опять же, Бренин принес с собой в мешке голову змея…

– И то верно, – пробормотал Верадис и почувствовал, как мурашки снова пробегают по коже от одного только воспоминания о том, как Мейкал зачитывал эти строчки из книги.

– День середины зимы, – сказал Натаир. – Когда дневной свет обернется ночною тьмой. Тогда все и решится в голове у большинства. Но отец уже в это верит, несмотря ни на что. – Натаир покосился на Верадиса. – И я тоже. Но у меня на это свои причины.

– Какие причины? – спросил Верадис.

– В другой раз.

Они достигли развилки и увидели поток людей, спешащих из прибрежной деревни в сторону леса. Верадис наклонился и подозвал к себе какого-то мальчонку.

– Куда все идут?

– В лесу какую-то диковину видели, – ответил мальчик слегка запыхавшись.

– Что именно?

– Чудовищ каких-то . Не знаю. – Мальчик пожал плечами, и Верадис его отпустил. Воин посмотрел на Натаира, а тот вопросительно поднял бровь и, щелкнув языком, направил коня в лес. Они проехали мимо большей части толпы, что шла пешком, и вскоре выехали на широкую открытую опушку. Оказавшись там, протолкались сквозь скопление народа, чтобы посмотреть, что происходит.

Земля была черной и словно бурлила от лихорадочного движения.

Это были муравьи. Тысячи муравьев. Сотни тысяч. Верадис никогда не видел, чтобы эти насекомые достигали столь огромных размеров: каждый был примерно с его мизинец. Они передвигались колонной, такой широкой, как если бы взрослый мужчина лег на землю и вытянул руки над головой. Эта шевелящаяся, копошащаяся масса появлялась с одной стороны поляны и исчезала с другой в одном непрерывном безжалостном потоке.

– Слыхал я рассказы о том, что в самом сердце древних лесов можно повстречать такое диво, – прошептал Верадис Натаиру, – но никогда в них не верил.

Принц ничего не сказал в ответ. Он присел, чтобы получше разглядеть муравьев, и его лицо приняло напряженное, почти восхищенное выражение.