Анабель Ви - Милоа – спасители Эбери. Книга 2. Милоа-госпожа

Он повалил меня на кровать и рывком разодрал сорочку. Звук рвущейся ткани до сих пор заставляет меня содрогаться.

Я пиналась и плевалась, пытаясь вывернуть свои запястья из его железной хватки.

«Зачем ты так? За что? Решил единственным известным тебе способом утвердить надо мной свою власть?» – хотела заорать я ему в лицо, но не хватало сил.

– Здесь тебе не Земля, Ли, а я – не твой одноклассник. Могла бы сразу понять это! Да любая мечтала бы оказаться на твоем месте!

– Но не я! Это же насилие! А ты – моральный урод, а не император! – я готова была плюнуть ему в лицо, но в горле, как назло, пересохло.

Мне казалось, что еще немного – и он ударит меня. Но вместо этого он навалился на меня всем телом так, что я едва смогла вздохнуть.

«Черт бы побрал мою слабость!» – помнится, подумала тогда я, продолжая биться, как рыба, выброшенная на берег.

Но воздуха отчаянно не хватало. Боясь задохнуться, я рефлекторно ослабила свои попытки. В тот момент губы Димы прижались к моим, и я в омерзении отвернула лицо. Меня стала колотить истеричная дрожь, к горлу подступил ком. И в то же время я ощутила жар, волной прокатившийся по моему телу.

– Сколько у тебя уже не было мужчины, Ли? Год? Два? – я не успела заметить, когда Атамурлан сумел стащить с себя брюки. Его рубашка расстегнулась, и он налег на меня полуобнаженной грудью.

– Тебя это не касается. Грязное животное, ты ничем не лучше остальных – даже хуже! Ты привык, что тебе все подчиняются! Ты превращаешься в монстра! – выплевывала я оскорбления, откашливаясь и все еще пытаясь выбраться из-под тяжелого мужского тела.

Но Атамурлан лишь усмехнулся.

– Прислушайся к своему телу, Ли. Оно ведь хочет меня, хочет мужчину. Хватит уже ломаться!

Снова схватив мои запястья, император прижался к моей шее, вдыхая аромат кожи, одновременно ногами пытаясь раздвинуть мои колени. У меня уже не было физических сил сопротивляться, но внутри все мое существо противостояло ему в бессильном отчаянии и злости.

Я рванулась, но он вошел в меня, насильно закрыв мой рот своими губами. Мое тело содрогалось под ним в конвульсиях, и в тот момент я с ужасом признала, что во мне смешиваются в едином потоке волны душевной ненависти и физического наслаждения. Я выгнулась, понимая, что сейчас силы Димы тоже ослаблены, но вывернуться из его объятий уже не смогла.

Резкие толчки заставили меня лишь сцепить зубы, отчего слезы сами собой хлынули из глаз.

Закончив, он сперва распластался на моем теле, полностью придавив меня к кровати. Несмотря на полную подавленность, я постаралась поскорее спихнуть его с себя. Недовольный сопротивлением, Дима зло поднялся, а я вскочила следом, скорее инстинктивно, чем специально – не хотелось, чтобы он возвышался надо мной, как победитель.

Я почувствовала, как по внутренней стороне бедра теплой струйкой стекает его семя.

– Ну что, разве плохо было? – усмехнулся мне в лицо Дима, отчего меня опять затрясло.

– Да какой ты правитель. Ты просто ничтожество, – прошипела я, отшатываясь от него.

По выражению его лица казалось, что Атамурлан вот-вот влепит мне пощечину. Но он лишь фыркнул, небрежно натягивая на себя штаны.

– Это ты – полная дура, раз сперва соблазняешь, а потом отвергаешь самого императора.

Я села на кровать, импульсивно схватившись за ткань и натянув на себя простыни. Меня уже колотило в полную силу, даже голова тряслась. Но Диме было все равно. Он спокойно оделся, даже поправил ворот рубашки, и, выходя из спальни, через плечо бросил:

– Я не ставил цели заделать тебе ребенка. Но если таковое случится – не беспокойся. Возможно, именно он станет наследником этой проклятой империи.

Плотно закрыв за собой дверь, Атамурлан вышел.

Я осталась сидеть на простынях, раскачиваясь взад-вперед. Дрожь никак не унималась, я впала в оцепенение. Неизвестно, сколько я просидела в таком состоянии, но что-то холодное, ткнувшееся мне в ногу, вывело меня из состояния полузабытья.

Барклай, лениво виляя хвостом, просился на ручки. Обняв щенка, я завалилась на бок, крепко прижав его к груди. Увы, маленький пес еще не понимал, когда надо защищать хозяйку. Теперь же, будто почувствовав неладное, он начал лизать мою руку.

Не сдерживая больше сдавленные всхлипы, я зарыдала, уткнувшись носом в его теплый шерстяной бок. Единственным другом, поддержавшим меня в этот тяжелый час, оказался маленький домашний питомец. И я никогда не забывала о его безусловной верности.

Я проснулась незадолго до рассвета. Тщательно умылась холодной водой, оделась в дорожный костюм и вышла из спальни. В зале растолкала служанку, дремлющую на тахте.

– Сегодня мы покидаем Вингеш и отправляемся в Айзеланские земли. Закончи с упаковкой вещей.

Затем решительно и невозмутимо вышла из покоев и разбудила Идина, спящего в каморке.

– Ты достаточно долго пробыл при дворе, – строго сказала я, глядя на мальчика сверху вниз. – Не пора ли тебе вернуться на псарню?

Явно обескураженный таким вопросом, служка неожиданно сжался и задрожал.

– Что такое? Ты не хочешь возвращаться? Или тебя выгнали оттуда? – отбросив всякие церемонии, прямо спросила я.

– Х-хозяин… он меня никогда не любил. Он сказал, что я могу не возвращаться, чтобы я провалился по дороге. Г-госпожа… – пролепетал Идин, становясь похожим на загнанного в угол щенка.

– В таком случае ты сейчас же собираешь пожитки и через двадцать минут ждешь меня у конюшен вместе с Барклаем, – тихо, но резко закончила я, уже идя по коридору.

Конечно же, мною двигали больше эмоции, чем здравый смысл. Большую часть ночи, тщетно пытаясь заснуть, я думала, что буду делать завтра. И все мое существо кричало лишь об одном: как можно скорее покинуть это место. Конечно, я могла просто сбежать, взяв в конюшне лошадь. Но я была уверена, что Атамурлан так просто меня не отпустит. Стремительный император достанет меня из-под земли и либо заставит выполнять возложенные на меня обязанности, либо и вправду сделает своей рабыней. Да и бросить миссию по разгадке аномалии в Западных горах я не могла. Раз я дала себе зарок идти до конца ценой даже собственной жизни, спасовать и убежать сейчас было бы проявлением малодушия. И я нашла слабый, но все же компромисс – уехать так рано, чтобы никто из Стремительных или придворных не увидел, но при этом заняться миссией, возложенной на меня императором, а вместе с тем и помочь землянам Триниана.

Конечно, я все равно боялась попасться кому-либо на глаза, но после вчерашней попойки советники в такой час еще безмятежно спали. Чего нельзя было сказать обо мне.

Выйдя во двор и вдохнув прохладный предрассветный воздух, я решительно повернулась к часовому, дежурившему у заднего входа в поместье.