Митро Брат - Создатель миров (гпбо)

… Бесило бессилие.

– Ты сильно переживал смерть брата. Винил себя… – начала было оправдывать своего парня Зоя.

Но он прервал ее.

– И у меня поехала крыша. Знаю.

– Вы вместе занимались каким-то важным проектом. «Частица бога»… Вы соревновались, кто первым обнаружит присутствие бога в мире. Кроме вас мало кто понимал ваши исследования.

– Теперь и я мало что понимаю. Я даже не помню. Если я не Лука, а Илья, то почему я забыл то, что делал, о чем думал. Ты, Зоя, помнишь, а я – нет, – Илья с сожалением смотрел на то, что делает бог сейчас на улице.

– Кажется, как-то ты говорил, что осталось много бумаг. Может, они тебя подтолкнут, – нерешительно предложила Зоя.

Илья вскочил.

– Что ж ты молчала! Надо бы правда освежить в голове эти чертовы записи.

Монитор компьютера мерцал в темноте, освещая ворох бумаг на столе.

Илья и Зоя спали.

Илья ворочался, бормотал. Его подруга то и дело просыпалась и смотрела на него. Осторожно смахнула пот с его лба, присела на кровати, бросила взгляд на горящий монитор. Потом, скрестив руки, нервно потерла татушку со своим именем чуть ниже локтя. Задумавшись, прочла ее одними губами: Зоя.

– Прости меня, любимый, – также беззвучно прошептала, нежно посмотрев на спящего Илью.

Он видел во сне вселенную. Большой взрыв. Свет, вырвавшийся из темноты. Лучи, которые пустились в путешествие.

Парень, похожий как две капли воды на Илью, находился внутри этой картины и воодушевленно говорил: «Свет вечен. Он источник всего. Он вечный носитель информации всего сущего. Вся материя: звезды, планеты, все живое, и мы, люди – только отпечатки света, проекция в пространстве, виртуальный образ. Поэтому все это не важно. Важен только свет, волны, фотоны, кванты световой энергии. Материя как фотография замирает в пространстве, получает координаты, а свет находится везде сразу. Квантовая суперпозиция – вот положение света. Он и здесь, и там одновременно.

Материя внутри нас прибивает нас как гвоздь к стене. Если преобразоваться в свет, можно жить вечно, можно быть везде, – он посмотрел прямо перед собой, как будто заглянул своему брату в глаза. – Я хочу сбросить эти оковы, Лука. Помоги мне. Помоги!»

От фигуры стал исходить свет, и он быстро полетел на Илью, прямо в его глаза.

Илья перепугался. Стал задыхаться. Проснулся. Вскочил на кровати.

– Тихо! Тихо! – Зоя обнимала его.

– Он здесь, он везде… Я знаю, где он! – прерывисто дыша, голосил Илья. – Я не Илья! Я не Илья! Это он Илья, – его глаза смотрели сквозь Зою. – Я и правда Лука…

– Федор-1, приготовиться к запуску сердца! – Инок сидел возле пульта, искоса поглядывая на капсулу, за стеклянной крышкой которой в вязкой жидкости находилось тело молодой девушки.

Робот Федор -1 направился к капсуле и вставил свои манипуляторы в коннекторы на крышке. Тело девушки забилось в конвульсиях.

– Сердце запущено, – металлическим голосом отрапортовал робот.

– Отходи. Теперь я, – Инок занял место машины и принял на себя отлетевшую крышку.

Его накаченные плечи напряглись. Он ловко отбросил крышку в сторону и окунул руки в жидкость, подхватив девушку.

Она все еще извивалась в электрических подергиваниях. Инок наклонил ее голову и постучал по спине. Жидкость с силой вырвалась из горла, она сделала первый отчаянный вдох и закашлялась. Ее глаза открылись, но она ничего не видела сквозь толстый слой геля на лице. Инок, умело придерживая тело девушки одной рукой, другой вытер ее глаза.

– Видишь меня? – он показал ей указательный палец, стал двигать им вправо-влево.

Глаза девушки испуганно следовали за пальцем.

– Зрительные рефлексы в норме, – комментировал Инок. – Теперь слух. Ты ме-ня слы-ши-шь? – громко спросил он.

Она утвердительно замотала головой.

– Отлично! – он поднял большой палец вверх и улыбнулся. – Добро пожаловать в мир Живых.

Федор-1 подкатил к ним и взглянул своими электронными глазами на девушку.

– А она красивая, – и он подмигнул Иноку.

– Заткнись. Она же все слышит, – Живой толкнул машину.

– Запрещенный прием! – Федор-1 закрутил манипуляторами, как будто потерял управление.

Лета лежала на кровати в довольно унылом помещении. Все было серо вокруг, как будто разом притушили цвета. Они вроде были, но в отличие от виртуальной реальности, в которой она жила раньше, лишились ненасыщенности, стали грязными, тусклыми.

Она пыталась поднимать руку или ногу, но они были нестерпимо тяжелыми, словно к ним привязали массивные оковы.

Инок заметил страдание на лице Леты.

– Не пытайся. Гравитация будет давить на тебя еще очень долго. Надо привыкать, тренировать мышцы, – он подсел на кровать.

– Да, я вижу… Ты такой…– она не могла подобрать слова, разглядывая его полуобнаженный торс.

– Мощный? – он улыбнулся.

– Да, такой сильный… Теперь я понимаю, зачем это здесь. У нас там другие идеалы.

– Видел ваши райские души. Ни парень, ни девушка… Я сам такой был.

– Ты тоже оттуда? – Лета удивилась.

– Само собой. Я стал Живым так же, как и ты.

– И сколько здесь таких, как мы? – поинтересовалась Лета.

Инок отвернулся, встал с кровати, будто вспомнил, что должен что-то сделать.

– Не много. Еще увидишь… – он спешно сменил тему. – Тебе надо поесть. Ты, наверное, догадываешься, что теперь придется постоянно есть.

Он поднес ей чашку с чем-то вроде каши или пюре.

– Что это? – видно было, Лете не очень приглянулось содержимое посуды.

– Все необходимые для физического тела ингредиенты. Поначалу может не понравиться. Но со временем привыкнешь.

Лета взяла в руки и слегка отхлебнула, закашлялась, но старалась не подать вида, что похлебка была отвратительной.

Инок рассмеялся.

– Да-да, знаю. Мерзопакостно. Но если хочешь здесь выжить, придется привыкать… – ему снова пришлось сменить тему. – Итак, будем знакомиться? Я – Иннокентий или просто Инок, смотритель планетарной базы «Ковчег», слежу, чтобы ваш корабль с миллионами виртуальный душ не плюхнулся на землю, – он протянул девушке свою большую ладонь.

– Лета, помогаю искусственному интеллекту нашего корабля придумывать что-то новое. Это единственное, чему машина так до сих пор и не научилась, – она вложила в его ладонь свою малюсенькую ручку.

Они посмотрели друг другу в глаза. И смутились.

И тут Лете стало плохо. Ее затошнило.

Инок прыгнул за спец пакетом.

– Все нормально. Такое будет повторяться. Гравитация – неприятная штука. Я отвернусь.

Он слышал, как ее стошнило. Его глаза были полны грусти.

Инок сидел за пультом в полумраке, постукивая по клавишам компьютера и отбирая данные, всплывающие в воздухе в виде голограммы. На виртуальном мониторе отражалась условная звездная карта и путь станции по орбите.