Анна Цой - Сердце тайн. Книга пятая

Смысл его слов стал мне предельно ясен, но даже и без этой угрозы я бы молчала – говорить сейчас у меня возможности не было.

– Слушай, сестрица… – раздалось спасительное со стороны лестницы, к которой мы свернули, – ты случаем не попадалась на глаза одному Лорду? Помимо Варга с Кери тебя просто один… жуткий жуть ищет, который за пятнадцать минут успел раскрыть СЕМЬ наших штабов по Танатосу! Я, знаешь ли, твоего папулю боюсь, а этот вообще страшный тип! Видела бы ты его взгляд!

Он поднимался по лестнице спиной вперёд, шагая и бурно жестикулируя ровно впереди нас.

– И ладно, если бы он не на меня так смотрел! Меня, между-прочим, никому кроме Хакгардов не увидеть! А он вот так с лету, даже не присматриваясь!

Я не сдержала улыбку, необъяснимо сильно радуясь только одному факту – что он меня ищет. И это было крайне эгоистично с моей стороны – я могла бы сто раз соврать о том, что это не так, но в этом даже не было смысла. Я хотела, чтобы Фил нашёл меня. Пусть надавал бы потом за то, что не подошла к нему, тем более он сказал, что знает очень многое и… я чертовски сильно желала люлей от него. Только бы мой Танатоский принц был рядом и зло смотрел на меня.

– Вид у тебя, конечно… – продолжил сереброволосый, – это я ещё молодец, успел сменить цвет волос мороком, иначе Варг тебя бы уже нашел, а так… сейчас отмокнешь в горячей водичке, потанцуешь на балу и отправишься в главный штаб! А там – всё самое интересное! Ты, вот, когда-нибудь видела центральный храм Луны? Там наша Агератум в виде пятиметровой статуи стоит. И так она там достоверно получилась! В общем, увидишь – с ума сойдешь!

– А ты не глупая, – отвлёк меня «комплиментом» Кери, когда мы только вышли в просторный и весьма дорогой коридор, предназначенный уже для хозяев, – надеюсь, папаша тебя оставит, – вышло у него мечтательно, – хотя… таких красивых он точно ещё не видел! Точно разрешит.

Я зло оглядела его довольное жизнью лицо.

– Ты-то не глупая, – протянул братец, – а вот он…

Я хмыкнула, что не осталось незамеченным для Кери:

– Считаешь мои слова смешными? – зло прошипел он, – то, что я спрашиваю разрешения у отца, не делает меня слабым или… я, между прочим, не сильнее только старшего брата!

Это его «не сильнее» вызвало у меня ментальный хохот, потому как выглядело похоже на прямое избегание слова, дабы не замарать себя его значением.

– Ты даже представить себе не можешь, как тебе повезло! – парень открыл дверь одной из комнат и внёс меня внутрь, где совсем не бережно бросил на широкую кровать и добавил, – позову слуг. Но они, наверное, только через часа два придут, потому что мамаша просыпается, и они все вокруг неё вертятся, так что можешь… заняться чем тебе там надо! Если надо…

н ещё раз оглядел мою недвижимую тушку и только после того как сквасился, вышел из комнаты, максимально тихо прикрыв дверь.

Двигаться я все ещё не могла, потому была несказанно рада тому, как меня поднимает на руки братик, после чего кладет на спину, а не на живот, как первоначально скинул меня этот… индюк. После зеленоглазый ещё и прикрыл меня краем плаща, смущённо оглядев обнаженное плечо.

– А знаешь, я его понимаю, – парень сел на край кровати и неожиданно провел по моей щеке, – даже из Хакгардов ты выделяешься, – он поджал губы, затем отвернул голову к окну и вскочил на ноги.

А после сделал несколько шагов и прикрыл чёрные плотные шторы, обратив комнату во мрак. На прикроватном столике зажглась свеча, парень сел на край и вновь взглянул на меня. Внутри все похолодело.

– Эй! Тебе нехорошо? – он коснулся моего лба ладонью, – ты так сильно сейчас побледнела, что мне аж страшно стало! Всё нормально?

Я несколько раз моргнула глазами, чтобы он понял, что все хорошо, а после подняла бровь и перевела взгляд к закрытому окну.

– Это потому, что солнце встает, – понял он меня, – решила сгореть, сестрица?

Я нахмурилась, вспоминая, что мы с мамой всегда остерегались солнца, за исключением тех моментов, когда папа устанавливал над нами защиту. Только вот почему?

– Ты это… поспи сейчас, ладно? – он зевнул сам, – потом ты хоть сможешь говорить и ходить, а то с тобой как-то… неинтересно.

Я подняла бровь, мол «ну ты и оправдание нашёл», после чего всё же прикрыла сильно уставшие глаза и относительно расслабилась. Что-что, а день сегодня был очень насыщенным, и я неимоверно устала, а потому, даже не задумывавшись о безопасности, провалилась в глубокий целебный сон.

Проснулась я от того, что в глаза ударил солнечный свет, заставивший меня зашипеть от острого жжения по всему телу.

– Я уснул, – выдал встрепенувшийся сереброволосый братик, – прости, сестрица. Можешь уже открыть глаза – я наложил защиту.

Я последовала его словам, распахнув полные слёз боли глаза. Мне хотелось, как минимум, сказать ему пару ласковых о его усердном слежении за полудохлой мной, заниматься которым его очевидно заставила бабуля. К слову, выполнял поручения он хреново.

– Дымом пахнет, – выдала стоящая у окна служанка в сером передничке, – надо окно открыть.

Я резко села в кровати, чувствуя в теле слабость и мягкую скованность в мышцах. На меня взглянули четыре пары глаз, в которых успело смениться несколько эмоций: от презрительно-пренебрежительного до удивленного, восхищенного и полного ненависти вперемешку с завистью.

– Куклы! – дверь открылась, и в спальню влетела настоящая фурия – по крайней мере первое впечатление о ней было именно таким.

Во время второго «осмотра» моя челюсть должна была валяться где-то под кроватью, потому как женщина была не просто красивой, а богоподобной. И если ярко подведённые восточные глаза и матово-белую кожу я могла списать на особенности макияжа, то фигуру, статность и обворожительную улыбку не могла затмить ни одна из ранее виденных мной красавиц. Кроме бабули Агератум, конечно же – та вообще была вне конкуренции.

– Куклы, – повторила она, только теперь уже не резко, а мягко, будто пропела, – вас не должно было здесь быть, девочки. Разве я отдавала такой приказ?

Она поджала губы, оглядев служанок, находящихся в состоянии близком к обмороку, а после повернулась ко мне и поклонилась:

– Свет мой, могу ли я помочь тебе в омовении? – она подняла на меня восхищенно-благоговейный взгляд и замерла в полупоклоне, ожидая, видимо, моего ответа.

Я приоткрыла рот, чувствуя себя той, кто ну очень сильно ослышался, а после повернула голову к братику, сидящему на подоконнике и весело помахивающему ногой. Последний поймал мой взгляд и усмехнулся:

– Она – наша, – пояснили мне.

Я подняла бровь, «поняв» всё и сразу.

– Она, – он спрыгнул на пол, – последователь культа нашей Агератум, – он подошел к не видящей его женщине и заглянул ей в глаза, – и она, если что, считает тебя богиней.