Елена Версэ - Пыль, пепел, кровь и песок

– Мир, мир… – раздраженно повторил Эдэрэр. – Все только и делают, что толкуют о нем, хотя должны думать о войне.

– Выходит, до пепельных дошли слухи? – поднял бровь Альентэ.

– О чем ты, Силы тебя побери, говоришь? – переспросил Нааяр, но его глаза медленно начали наливаться кровью. Когда-нибудь теряют терпение даже самые терпеливые.

– Поберут когда-нибудь, не отвертятся!

– Не шути так.

– А я и не шучу. Мой тебе совет: смени тактику. Ты получишь нечто большее, чем то, на что привык рассчитывать. Или для тебя достаточно безотказно действующего сатринита?

Если Эдэрэр и был удивлен, то скрыл это.

– Откуда ты узнал?

– Принуждать женщину, – брат скривился, не сочтя нужным ответить, – как по́шло и тривиально.

– Кто тебе это сказал?! – Наследник медленно поднялся из-за стола.

– Сам догадался. Поведение твоей жены на свадьбе говорило само за себя. А то, что я не лезу в политику, которая мне до глубины души противна, и не замечаю некоторых вещей, еще не значит, что я их не вижу.

– Ты не понимаешь… Они же скоты, звери! – старший брат встал и нервно заходил взад-вперед. – Они несут с собой лишь хаос и разрушение. Я говорю не только об Эбене и Римериане – обо всей нашей культуре! С ними по-другому и нельзя. Дашь палец, а они оттяпают всю руку! Их уже и так слишком много в Эбене, а с каждым днем становится все больше и больше! И они пришли сюда не с пустыми руками, они вооружены! Я говорил об этом отцу, он слушать не стал. Мы совершили страшную ошибку, когда пустили их на нашу землю. Когда нога пепельного ступила на камни Эбена, пришел конец всему!

Так уж и всему? А, может, конец станет началом чего-то другого? Кто знает. Но вот уж точно, с кем говорить об этом бессмысленно, так это с Наследником.

– Престолу не о чем беспокоиться, – пожал плечами Тансиар. – В Эбене его надежно охраняют альтерийцы. Вакка неплохо справляется. К тому же его Альтера обладает полным доверием тех, кого он защищает.

Нааяр сочувственно улыбнулся.

– Альентэ не может быть сразу в двух местах.

– Было время, когда Наследники становились Первыми Воинами и уходили на Стену, – задумчиво заметил Чиаро. – А потом что-то изменилось, и они перестали охранять Черту лично и начали командовать из столицы, не вылезая из дворца. К примеру, наш дед Дориолан преспокойно сидел себе в Заблудшем, пока его солдаты из последних сил отражали штурм ахенов [28]на Алом Бастионе, а хинеты тем временем почти взяли Червонный [29].

– Отец отца не мог собой рисковать. Он был одним из Пяти, и тебе это прекрасно известно.

– Ах, ну да, конечно, – скривил губы Чиаро. – Как я мог забыть? Сыновья Вечности предпочитают не рисковать своими драгоценными шкурами, особенно когда им грозит Ритуал [30]! Только тогда становится непонятно, зачем было жертвовать уймой народа, если наши дражайшие предки все равно пустили в ход Силы?

– Они должны были попытаться, но дикари стали слишком сильны…

– Весомый довод, не поспоришь.

– Не забывай, что ты тоже один из Четырех, – напомнил Эдэрэр. – И что рано или поздно придет время…

– … и мы все умрем, – подхватил Тансиар, поигрывая оказавшимся у него в руках кинжалом и ловя им проблески огня. – Не утруждай себя, я помню, для чего рожден, но иногда мне очень хочется об этом забыть. Забыть обо всем…

– Я рад, что у Альентэ такая хорошая память. Тьерна никогда не станет нам другом, равно как и мы ей. У Римериана нет и не может быть друзей и союзников – только его интересы. Ашесы же используют время, на которое мы разрешили им войти в Эбен, с пользой – узна́ют наши слабые стороны. Они уже увидели наши укрепления, количество солдат и их расположение, наше оружие и настроения, царящие в столице. Вот только дикари в отличие от нас не обременены благородством…

– Вот как? – чуть не рассмеялся Тансиар, чем снова заслужил укоризненный взгляд брата. – А мы, стало быть, им обременены? Как интересно! Тогда зачем Эссельс вообще пустил пепельных за наши стены? Если бы их не было в Эбене – не было бы и проблемы.

Глаза Нааяра сузились:

– Не всегда открытым проявлением силы можно получить главное.

– Да ну? Странно слышать это, особенно от тебя, – сощурился Альентэ. – А как же посольство?

– Как бы то ни было, оно не задержится в Эбене надолго. А клятвы, данные чужеземцам, для меня ничто.

Если верить ашесам, нарушение данных перед Вечностью обещаний ударит в первую очередь по тем, чьей кровью они были скреплены. Предрассудки, заблуждения, старые сказки или предостережение? Но ни Владыка, ни Эдэрэр не верят пепельным и их обычаям. Это было бы разумно, если не считать того, что клятвы на крови испокон веков существовали и в Римериане.

Наследник пренебрежительно фыркнул:

– Неужели ты веришь в эту ересь?

– Я – верю, – спокойно ответил Чиаро и спросил. – А что будет с твоей женой? Она станет заложницей?

Щека брата едва заметно дернулась.

– Ее судьба – последнее, что меня волнует.

– И как в таком случае вы собираетесь сломить сопротивление наших так называемых союзников, если они его окажут, а они окажут, если не силой?

– Есть один выход, – уклончиво произнес Наследник и замолчал. Он не собирался раскрывать все свои планы сейчас. – Тьерна как сорняк, и мы вырвем его с корнем.

– Надеюсь, вы поставите меня в известность, когда примете окончательное решение.

– Уверяю тебя, ты узнаешь об этом первый, – хмыкнул Нааяр.

Еще бы! Щепки полетят во все стороны.

– Итак, мы обсудили все, что ты хотел?

– Можно сказать и так, – нетрезво протянул Тансиар, и Эдэрэр понял, что с ним было уже бесполезно разговаривать.

После того как дверь за ушедшим братом закрылась, вся напускная наигранность, а с ней и кривая усмешка исчезли с лица Чиаро. Проводив брата равнодушным усталым взглядом, Альентэ еще долго смотрел на черные створки, за которыми скрылся Эдэрэр, щурясь и слушая, как трещат поленья в камине.

Сидаль проскользнул в комнату любимого старшего брата, которую освещало багряное пламя, уютно подрагивавшее и прыгавшее по полу, стенам и потолку. Рядом горело еще несколько свечей, а на столе лежала привычно раскрытая книга. Чиаро сидел на корточках у огня и что-то жег.

– Ты пришел говорить о войне? – брат повернул к вошедшему голову. В беспощадно-правдивых глазах застыла насмешливая улыбка, а огонь отражался и играл в ставших алыми зрачках. – Так говори. Но если ты тоже собрался читать мне нотации, то лучше уходи, пока не пожалел об этом.

Сидаль решил последовать совету старшего брата:

– Вы идете завтра? На Черту?

– Да, – Тансиар заразительно зевнул и поморщился. – Эссельс решил так. Но раз уж ты здесь, почему бы тебе не налить нам… – брат внезапно помрачнел и добавил. – Хотя нет, не надо. Я хочу запомнить этот вечер. – Тени и свет попеременно плясали на лице Альентэ. – Некоторые вещи нужно запоминать.