Тея Вельмо - Пятое разделение

– Борода, – закричала я в открытое окно, – а это хороший мальчик?

Борода вышел на веранду, посмотрел в мою сторону, вытер руки о фартук, достал орешки из кармана, закинул парочку в рот, пожевал и протянул

– Нууу, как сказать. Хороший? Пожалуй, что нет. Интересный, это да.

– Он хотя бы не ест младенцев? – посуровела я.

– Младенцев он просто не замечает. Он, ты знаешь, такой… избирательный. Младенцы ему не интересны. Нет, он их не ест. Он вообще не обижает людей. Впрочем, и животных тоже.

– Так чем же он не хорош?

– Мало не есть младенцев, чтобы быть хорошими. Это всего лишь признак того, что ты не плохой.

И чтобы я не докучала ему больше, развернулся и ушел обратно в кухню и даже двери за собой прикрыл, показывая, что разговор окончен.

– Ну, ладно. Мальчик, не замечающий младенцев… Так и запишем, – сказала я сама себе и села рисовать эскиз комнаты.

Эскиз комнаты рисовать просто, нужно всего лишь представить того, кто будет в ней жить, что он будет делать, чем он будет занят, что он любит, чего боится, как он встает по утрам, любит ли он читать в постели, часто ли у него меняются женщины, есть ли у него собака и как давно он перестал пить коньяк по утрам.

Судя по тому, что я нарисовала, мой парень даже и не думал прекращать пить коньяк. Он вообще об этом не думал, как не думал о еде, одежде, удобном кресле… Если была еда, он ел, если был коньяк, он пил, не было еды – не ел и не особенно этим тяготился. Он даже спал как-то странно, когда уже невмоготу было не спать. Такое ощущение, что к нам ехал человек без…тела. Хотя, нет, некоторые признаки тела у него все-таки были. Руки, да, он очень берег свои руки и умел ими делать все, что приходило ему в голову. И еще… Да, еще этот парень был очень даже молодец в постели… Но, это пожалуй все, что случалось с его телом…

Я спустилась в трактирчик и села за свой любимый столик. Время уже было далеко за полдень, начали прибывать, племянницы Бороды еле успевали разносить еду. Я ковыряла вилкой салат и все всматривалась в собственный эскиз, пытаясь понять, что же не так с этим парнем…

– Ну, тебе он нравится? – спросил шепотом Борода внезапно появившись из-за плеча.

– Не знаю, он какой-то странный. Он все время занят чем-то вне реальности. Он нормальный?

– Нет, – сказал Борода, – он не нормальный. Тебе точно понравится!

И поставил передо мной стакан молока с печеньем.

– Вроде не Рождество, – буркнула я.

– Это, как посмотреть, – коварно сверкнул глазами Борода и растворился в глубинах своего двора.

Ничего не скажешь, удачный день, прекрасное начало будущего: все как мы любим, ничего не понятно и все возможно.

Татьяна Борисовна неторопливо прогуливалась по своей карте мира. То здесь, то там нужно было подправить границы, проверить, хорошо ли взошли ливневые леса в Южном полушарии и как себя чувствует тайга, осмотреть заботливо сложенные руины и завести часы на Биг Бене. Каждый день до полудня она приводила в порядок планету, а потом шла в свой кабинет, готовить очередной факультатив по математике для нематематиков.

Сегодня должны были приехать из дальнего Дома Совы друзья-биологи с новыми рассказами об орхидеях и грибах, их следовало записать в видеостудии, чтобы потом запись передать в школу для уроков ботаники. Учитель в школе был всего один, но все преподаватели университета вели свои предметы и в младшей, и в старшей школах. Там повелось издавна, когда ректор сказал, что самыми добрыми воспоминаниями для него являются те уроки в школах, которые вели академики и преподаватели университета в далеком сибирском научном городке.

– У ребенка и у настоящего ученого голова устроена одинаково: они уверены, что все возможно и лишь ищут взаимосвязи между явлениями. Самое страшное в образовании – это выкопать узкий тоннель правильности чужой мысли, отвергая все другие варианты. Миром движут самоучки!

Поначалу в школу Заинденя и даже в Университет приезжали какие-то методические комиссии, которые падали в обморок от того, что на уроке математики вдруг начинали говорить про религию, а история вдруг прирастала альтернативными вариантами. Методические тетушки открывали свои тетради и тыча в них пальцем, доказывали учителю и ректору, что в их рекомендациях этого нет и совершенно непонятно, как дети будут сдавать единый экзамен при таком подходе и требовали привести все в соответствие.

– В соответствие чему? – спрашивал ректор.

– В соответствии нашим рекомендациям!

– Почему я должен это делать?

– Потому, что эти рекомендации утверждены!

– Утверждены кем?

– Вы что, издеваетесь? – кричали методисты и писали какие-то жалобы куда-то, но жалобы терялись, или на них отвечали таким языком, что совершенно невозможно было понять, кто и в чем виноват, но, конечно, неизбежно всех расстреляют, если не будет нужного балла.

– Меня не интересует ваш балл и даже ваш вариант истины, – говорил учитель. – Меня интересует только то, чтобы в людях сохранялось желание изучать, исследовать, думать и творить. И применять все знания, которые накопило до них человечество. Понимаете? Все! А не только те, которые вы рекомендуете!

– Вы так договоритесь до того, что земля плоская!

– Если дети смогут это доказать, то почему бы и нет? – говорил учитель.

– Да как вы смеете?!

– Понимаете ли, уважаемые, – говорил учитель и даже наливал методисткам крепкий чай, – я уверен в своих детях. Они знают достаточно для того, чтобы доказать только обратное. Доказать, что земля плоская может человек лишь ограниченный в знаниях какой-нибудь утвержденной кем-то методикой. Ровно, как и то, что Солнце вертится вокруг Земли. Вы какой точки зрения придерживаетесь в своих рекомендациях?

Методисты ошарашенно замолкали, часть из них говорила, что, конечно, Земля, другие отвечали, что, конечно, Солнце, потом все лезли в справочник правильных ответов и находили нужный, рекомендованный на сегодня.

– Ну, а не будь у вас этого справочника, вы бы как это доказали?

Тетки молча разводили руками, не в силах понять, почему у этого сумасшедшего всегда самые высокие результаты контрольных работ, шли беседовать с родителями, с учениками, пару раз заходили даже к Бороде, но тот лишь отмахивался от них, собирал им гостинцев в дорогу и побыстрее выпроваживал, не предлагая никогда остаться.

– Методички у них, – ворчал Борода. – Тут с заповедями не можешь разобраться, а они со своими методичками.

Потом присылать проверяющих и вовсе перестали, школу признали новаторской, предложили ей даже стать кванториумом, но учитель сказал, что он ничего не понимает в кванториумах и предпочитает учить по старинке, благо, университет совсем рядом и в него постоянно приезжают и ученые, и артисты.