Олег Щербак - Дикие века

Староста нас ждал. Выйдя на крыльцо, он жестом пригласил внутрь своей избы, попутно шикнув на детей, чтобы они занялись нашими конями. Жилище Митяя по деревенским меркам было обставлено богато. Во-первых, оно не топилось по-черному. Вместо очага у северной стены расположилась полноценная печь. Во-вторых, доски на полу оказались не просто струганы, но и покрыты редким темноватым лаком. В-третьих, посуда на столе и полках была не простой местного изготовления, а привозной из Кирении, такую же я видел в караване Копринуса. А самое главное – рядом с алтарем на чистой тряпице лежала книга. Спросив разрешения у хозяина, я рассмотрел ее внимательнее.

«Списки трав, полезных и вредных в Долинах Ишты и окружающих землях от Иоганна Мирта». Название было вытравлено на тяжелом переплете. Стиль письма и плохонькие иллюстрации выдавали дешевую копию. Ну как дешевую, на грифона полтора золотом, если суметь сторговаться. Судя по потрепанным страницам, сей труд открывали довольно часто. Делая вид, что рассматриваю картинки, я тихонько вязал узел, подсмотренный в свое время у Димитра. Мысли читать он, конечно, не позволял, да и я не был вампиром, чтобы виртуозно сплести его. Но помочь понять, где будет явная ложь, он мог. Между тем Добрыня приступил к уже расспросам:

– Ну что ж, Митяй, повтори еще раз, что рассказывал мне ранее.

Видимое только чародеям белесое пламя проявилось у правого виска старосты, и пока оно сохраняло свой цвет – словам крестьянина можно было верить.

– Увсе было как обычно. Собрали назначенную подать: серебро, медь, мед и шкуры. Только мужики с Мелководья опоздали. Что-то, видимо, не поделили, на день задержались. Я и попросил боярина с заставы повременить. Он тут уже третий год служит, знает, что нам доверять можно, ну и согласился приехать на следующий день. И пропал. Сутки прождали его. Я с мужиками решил сам тогда донести должное, да и бирка же нужна, что расплатились с князем за его защиту. А городище пустое, ворота распахнуты и ни души вокруг. Мы спужались и возвратились назад.

– Допустим, звучит складно. А почему не послали с вестью гонца в Престол?

Староста лишь пожал плечами:

– Ну а как ему добираться-то до города? Пеше это неделю тратить только в одну сторону, это если молодой и резвый, а так и все две. А потом еще искать, кому нужно рассказать. Обычного мужика точно к Великому Князю не пустят. А будет болтать на каждом углу о пустой заставе, так это к беде может привести. Вдруг лихой человек услышит. Соберет ватагу и пограбит нас. Ну уж нет. Я так решил. Будет проезжать гонец из Верзани, через него весточку и передадим. Благо они постоянно носятся туда-сюда.

Боярин скупо улыбнулся:

– Смекалистый ты мужик, Митяй. Теперь понимаю, почему сюда еще на землю и кормление никого не прислали. Ты и сам справляешься без присмотра. Что думаешь, там произошло?

– Кощеи это, как пить дать Кощеи. У нас молоко за месяц уже два раза скисало. Видать, принюхивались, а потом похитили бедолаг.

Пламя немного побагровело. Значит, брехал теперь староста, но не в полную силу. Отложив книгу, я уселся за стол рядом с Добрыней и Ильей. Стянул с правой руки перчатку, обнажая заветное колечко со Звездой Стихий.

– Знаешь, что оно означает? Будешь врать – узнаешь много что нового и неприятного про ворожбу. А теперь рассказывай, кого видел у своей деревни за весь этот месяц.

Крестьянин побледнел, закашлялся, но ответил:

– Караван леших был, мы им сыр продали, шкуры на серебро обменяли. Они всегда перед податью приезжают, зная, что нам нужны монеты. Из Верзани бояре на постой останавливались дважды. Просили не болтать, но как теперь их просьбу исполнять, коль сам волхв допытывается? Паломники в Долины проходили еще. Вот и все.

– А почему Кощеев приплел, и молоко скисшее?

– А кто, кроме них, мог украсть вооруженных людей князя. А молоко… для важности сказал не подумавши.

Добрыня молчал, и лезть с советами никто не собирался. Этот человек, а не мы, должен был держать ответ перед Великим Князем. Наконец встав с лавки, он распорядился:

– Илья, остаешься тут, оружие держи наготове. Велибор, ты со мной на заставу, попробуем еще раз поискать следы. Митяй, коль к вечеру мы прибудем, будь готов нам передать все должное. Бирку я тебе дать не смогу, но письмо оставлю с подписью о том, сколько взял.

Увы, ни следов ни даже намеков на произошедшее мы так и не нашли. Был обыскан еще каждый уголок заставы, одну из фляг наполнили водой из колодца во дворе. Может быть, Димитр найдет в ней что-то интересное. На двести шагов от частокола осмотрели каждый куст, каждое деревце, но безрезультатно. Отроки перешептывались, теребя обереги. Да что говорить, я тоже чувствовал себя неуютно. Казалось, что кто-то невидимый наблюдал за нами, беззвучно посмеиваясь над нашими потугами. Так что приказу собираться в обратный путь обрадовались все.

Переночевав в Васильковом Поле, забрав подати, мы вернулись в Престол. К сожалению, узнать, что произошло на заставе, оказалось невозможно. Ни наши усилия, ни выборный отряд, присланный из Великого Круга, так и не смогли разгадать сию тайну. Прибудь мы сразу, возможно, все было иначе. И оставалось только молиться Стихиям за души пропавших витязей.

Зима! Как же долго ее ждал. И сейчас осторожно ступая по первому снегу, я испытывал радость, будто встретил старого друга. Сняв правую перчатку, приложил ладонь к белому покрову. Старые навыки вспоминались сами собой. Весь путь до крепости, все полверсты, престал перед глазами. Можно было прочувствовать каждого человека, очертания домов и брошенных на землю вещей. Все это выглядело настолько естественно и прекрасно, что оставалось только пожалеть обычных людей, ограниченных в восприятии своей простотой. Вспомнилась старая затея, которой научил меня Хёльге. Закрыв глаза, полностью доверяясь чутью, я кинулся вперед бегом.

Некоторые горожане с удивлением провожали меня взглядом. Взрослые не понимали причин для бега: не звенел набат, не стояли под стенами враги, даже чудищ из переулков не выглядывало. Дети удивлялись, что я не оставляю следов, лишь легкую снежную пыль за собой. Один из даров Кёльда позволял гулять по любому льду, не боясь поскользнуться, и снегу, не проваливаясь даже в самый рыхлый и глубокий. Так что мне ничего не грозило.

Окрик караула у ворот, заставил меня остановиться. Оставшиеся восемь шагов до поста я преодолевал уже обычным шагом и с открытыми глазами.

– Велибор, какого лешего? Случилось что?

Этого рослого дружинника, бывшего сейчас за старшего, я знал. Мы половину осени вместе колесили по трактам княжества, собирая подати и гоняя мелкую нечисть.