Анна Ло - Бог умер, да здравствует Бог

Опять эти надзиратели.

Я, не открывая глаз, лениво ответил на беспочвенные обвинения, предвкушая очередной разговор ни о чем с хранителями порядка в деревне:

– Я не работаю на полях, я сын ремесленника.

Надзиратель ненадолго притих, видимо, не ожидал, что я нагло продолжу валяться на солнцепёке, не обращая на него должного внимания.

– Тогда почему ты лежишь здесь в стоге сена, когда должен трудиться в мастерской своего отца?

Хороший вопрос. Эту часть своего прикрытия мне было лень продумывать раньше, поэтому я принялся импровизировать:

– Мой отец сгинул в пожаре вместе со своей мастерской.

Надзиратель, судя по голосу, немолодой мужчина, снова притих, но вместо него зазвенел новый юный голос, наверное, его товарища:

– Тогда почему ты не пустился в странствие и не стал вольным ремесленником?

Ох уж мне эта молодёжь! Старик бы удовлетворился моим ответом о пожаре, но нет, этому подавай продолжение.

– Я стал, но меня ограбили.

– Но твои руки всё ещё при тебе! – закричал юнец. – Пока ремесленник может трудиться, никто не сможет обокрасть его!

И где только, скажите мне на милость, таких воспитывают? Самоуверенность, принципиальность и узколобость – так часто мне на моем пути попадались люди с подобным набором качеств, и ничем хорошим их жизнь пока ещё не заканчивалась. С такой философией малец и до тридцати не доживет: загнётся сам, либо его загнут другие. Увы, но таков удел мечтателей и романтиков, которые из своего радужного мирка далеко не выглядывают, а если и выглядывают, то только лишь за тем, чтобы облить грязью постылую реальность. Они находят в этом извращенное удовольствие. Мерзостные люди, ничего не скажешь.

– Да, руки при мне и голова моя тоже. Поэтому я и не ходок больше на Дорогу, – ответил я неохотно, возвращаясь из размышлений.

Парень притих. Неужели отстали?

Но нет, звонкий голос затрещал вновь:

– Тогда почему ты не стал хотя бы разбойником? Почему лентяйничаешь здесь?

Что, простите? Вот это заявленьице! Я аж глаза раскрыл от удивления и подскочил на сене:

–Чего? А вы точно надзиратели?

Надзиратели испугались моей внезапности и направили на меня свои копья. Старик от чего-то слегка дрожал, а молодой с блеском в глазах ехидно ухмылялся.

Где-то я видал уже эту конопатую наглую рожу.

– Чего подскочил как ужаленный? Али есть что скрывать? – юнец с рыжим вихром сальных волос грозно потряс медным копьем.

Нет, правда, где-то я его уже видел.

– Мне нечего скрывать, я просто удивился тому, что надзиратель советует мне свернуть с праведного пути и идти грабить честной народ.

– Праведный путь? – опешил парень. Он прямо-таки побелел от злости. – Это в каких божественных трактатах прописано, что можно валяться сутками напролёт, не имея никакого занятия?

Понятия не имею. За всю свою долгую божественную жизнь я ни одного трактата так и не прочёл, эту глупость строчат низшие младшие боги для простецов-верующих, так что смысла в них явно не больше, чем в порнографических картинках горбатых старушек с Дороги.

– Но это не повод идти грабить! – воскликнул я с притворным негодованием.

– Грабёж – это тоже занятие, – стоял на своём парень. Старик же предпочёл молча подрагивать всем телом с безразличным лицом. Болен он что ли? – Лень и безделье – яд для души человеческой! Лучше стать убийцей или вором, чем презреть заветы богов!

Вот уж поистине благонравное заявление. Будь я помоложе, мне бы даже понравилось и я, скорее всего, взял бы парнишку к себе в свиту – какой бог Войны откажется от фанатичного дурачка?

– Ох-хо-хо, слышали бы вас ваши боги, что бы они сказали? – изобразил я шок, прижав ладонь к груди.

Парнишка начал судорожно вдыхать, готовясь выдать очередную тираду, но тут неожиданно для нас обоих заговорил пожилой надзиратель. Голос его не дрожал, несмотря на дрожь тела:

– В пантеоне богов есть покровитель воров и разбойников, но нет бога, потворствующего лентяям. А идти по путям, что проложили нам боги, значит жить праведно. Это означает, что и разбойники следуют заветам, потому что им покровительствуют боги.

Железная логика, прямо-таки чугунная, все по полочкам разложил, тут и спорить смысла нет.

Я медленно поднялся со стога, стряхнул прилипшие колосья с дырявых штанов, искоса наблюдая за тем, как копья закона неотрывно следуют за каждым моим движением.

– Ну, раз так, то спасибо за совет, добрые селяне, непременно ему последую. С чего, как вы думаете, мне начать? Ограбить дом старосты? Или залезть в лавку к торговцу?

Надзиратели, звякнув копьями, угрожающе направили их мне в грудь. Лица их приняли строгое выражение блюстителей порядка, а то, как крепко они держали свои орудия, не вызывало сомнений в серьёзности их намерений.

Да, что-то я оплошал. Ну, что поделаешь, поспешность всегда считалась одним из главных моих недостатков.

– Чего ещё? – искренне недоумевал я.

– Ты задержан за попытку ограбить честных людей! – прокричал юнец звенящим голосом.

Вот чего никогда не пойму, так это того, что творится у простых людей в черепушке. Казалось бы, сельская простота, но монарха понять легче, чем деревенского дурачка.

– Чего?! Вы же только что…

– А ну молчать, ворюга, иди за нами! – рыжий парнишка больно тыкнул затупленным острием копья мне в живот, и я согнулся от боли.

– Посидишь с недельку в яме, посмотрим, как запоешь, – вторил молодому пожилой надзиратель. Копье в его руке подрагивало, и я с опаской следил за ним краем глаза – кто знает, насколько сильными могут быть припадки этого старика.

И почему мне не сиделось спокойно в городе Арбе? На кой поплелся я в эту богами забытую деревню?

Нет уж, выйду из ямы через недельку и двину в столицу, там лентяев как родных принимают. Чем дальше от деревень, тем меньше яростно верующих фанатиков, и больше расчетливых и подобострастных почитателей богов, с ними как-то попроще.

– Достопочтенный надзиратель, вы не могли бы не тыкать в меня своим копьем? Я ведь не оказываю вам никакого сопротивления.

Молодой надзиратель с воинственным видом уж слишком сильно исполнял свой долг перед законом и государством, так, что у меня уже спина вся чесалась.

– Твой вид уже внушает сопротивление божественным заветам, – глухо проговорил старый надзиратель.

– Но зачем-то же меня боги таким создали, а? – с ехидством промолвил я. – Значит, я соответствую их божественным заветам.

– Молчал бы уже, – продолжал тыкать копьём рыжеволосый юнец. – Тем, кто богов не чтит, рта в их сторону раскрывать не положено!

Интересное замечание, но, а если бог не чтит богов, тогда что, а? Как вам такое?

– Тихо тут у вас совсем, неужели все работают? – перевёл я тему, пока мы неспешным шагом двигались в сторону тюремной ямы, самого прохладного местечка в деревне, в которое в жаркие дни стояла очередь из «праведных» нарушителей общественного порядка. Разговаривать о богах настроения у меня не было, а вот повеселиться хотелось страсть как.