Екатерина Бердичева - Эльфийский цветок

Прислонившись к стене, Лирра внимательно наблюдал за эльфом, который широко раскрытыми глазами видел то, что было пока недоступно пониманию дейрина.

– Твой ректор знал, что мы согласимся. И создал замечательные заготовки иной реальности. – Негромко сказал Рин. – Но каковы плетения! Какая изящная и тонкая работа! Ты был прав. Мне есть, чему здесь поучиться!

Лирра, вслед за Рином, перестал воспринимать проявленный мир и начал рассматривать расстановку силовых линий и изменения интенсивности их потоков. Вроде бы особенно ничего не менялось, но вместе с тем он интуитивно чувствовал, как зашевелилась окружающая их структура пространства. Он пытался понять, что происходит, но от сильного напряжения только заболела голова. Прижав пальцы к вискам, он закрыл глаза и приказал себе расслабиться. Но усталость и переживания за жизнь эльфа сделали свое дело: присев на корточки, он свесил голову на грудь и провалился в сон.

А очнулся дейрин оттого, что Рин пытался его разбудить, разминая ему ладони.

– Что? – Спросил Лирра и застонал, вытягивая вперед согнутые в коленях ноги.

– Конечно, я могу тебя оставить спать прямо на ковре. Но это было бы так некрасиво по отношению к другу, вытащившему меня из тьмы в такое замечательное место.

– Замечательное? – Лирра приоткрыл глаз и посмотрел на светящиеся в полутьме яркой зеленью глаза Рина.

– Просыпайся. Раздевайся и ложись в кровать. Давай я тебе помогу.

Лирра зевнул и, открыв второй глаз, с изумлением посмотрел вокруг.

– Рин, а мы где? Куда ты меня утащил, пока я спал?

Большая, теплая комната была застелена темным и мягким ковром. Под потолком, по всему ее периметру, неярко горели светцы, создавая уютную атмосферу. Тусклое серебро стен только подчеркивало светлую обивку дивана и кресел, а также письменного стола, комода и гардероба из ольхи, панели и дверцы которых были украшены чудесной резьбой.

– Я сплю, и все мне это снится? – Протер глаза дейрин.

– Вставай, соня! – Эльф потянул его за руку. Таким счастливым Лирра его видел только тогда, когда они были вместе с Гайю.

– Да, уже встаю…

Поднявшись стачала на колени, а потом встав на ноги, уже освобожденные Рином от тяжелых ботинок, он пошел через комнату за поманившим его эльфом.

– Смотри, вот тут – спальня. Комната небольшая, но кровать очень удобная. Окно я сделаю потом. А здесь – душ и туалет. Места тоже немного, но для одного неприхотливого, но любящего поплескаться существа – в самый раз. Потом, если будет время и желание, можно оборудовать ванную комнату. Правда, здорово?

– А мы где?

– В твоей Семинарии. Спасибо Творцу, всем Богам, разрушителям и отдельно – господину Ригону за такой прекрасный урок!

– В Семинарии?!

– Да, Лирра. Прости, но твои комнаты сделать еще не успел. Все-таки первый раз работал с пространством на таком уровне. Но завтра обязательно ей займусь. Раздевайся и ложись спать. Потом, – Рин зевнул, – будем думать обо всем остальном.

– Надо же! – Лирра разжег светцы в спальне. – Все настоящее. Не иллюзия!

– В том-то все и дело, друг. Спокойной ночи!

И эльф вышел за дверь, прикрыв ее снаружи. Не раздеваясь, прямо в рубахе и штанах, он растянулся на диване, подложив под голову одну из подушечек, разложенных вдоль его спинки.

– Приятных снов? – Спросил Рин сам себя и усилием воли погасил светцы. А через мгновение уже крепко спал, положив под щеку ладонь.

***

Над теплой, почти замершей идеальным зеркалом, гладью моря поднимался белый утренний туман. Розовые лучи пробивающегося сквозь его пелену солнца разбегались яркими дорожками по густо-зеленой волне, блистающей мириадами искр траве и древесным листьям, нависшим темным пологом над одним из небольших домиков, построенных дейринами в живописной долине нового мира.

Где-то неподалеку зашуршала плоским днищем о белый песок рыболовецкая яхта, на которой молодые дейрины собрались выйти на раннюю поклевку. Веселые голоса, плеск о борт случайной волны и негромкий гул двигателей, работающих на кристаллах, разбудили Анха Симайена, заставив его приподнять голову и посмотреть на тоненькую щель между темными плотными занавесями, загораживающими окно.

Усевшись на краю постели, он потер глаза и с удовольствием зевнул. Настроение было прекрасным, а голова, после многих дней какой-то мутной дури, абсолютно ясной. Откинув одеяло, он сел на край кровати и вытянул вперед ноги, подивившись их неожиданной худобе. Мышцы были на месте, но кожа кое-где висела складками, словно у старика.

– Неужели я настолько растолстел, что пришлось пару декад поститься? – Спросил он сам себя, но тут же услышал ответ.

– Не пару декад… – Произнес женский голос, прозвучавший с его кровати. – Почти сорок дней как ты ничего не ешь. Анх, так продолжаться больше не может!

Он повернул голову и отбросил упавшие на грудь волосы за спину.

– Силин? Что ты здесь делаешь?

Красивая женщина с невероятно синими глазами, высокими скулами и маленьким аккуратным носиком улыбнулась ему пухлыми губами, показав белую полоску зубов.

– Тебя караулю, чтобы ничего не случилось.

– А что должно было случиться? – Приподнял брови дейрин. – Что за блажь? И вообще, где мы находимся?

Он поднялся и поискал глазами одежду. Но не найдя ее, подхватил рукой покрывало, которым укрывалась обнаженная Силин и рывком дернул его на себя.

– Хороша! – Сказал он и обернул ткань вокруг талии.

– Ты куда? – Нахмурилась она.

– Туда. – Кивнул он на дверь. – Хочу оглядеться и поискать туалет.

– За домиком зеленая дверка. – Сказала девушка и красиво улеглась на синем шелке простыни. Ее губы полуоткрылись, и кончик язычка оставил на них влажную полоску.

– Возвращайся скорей, милый!

– Обязательно, родная!

Он толкнул дверь и вышел на свежий воздух.

Тающий под яркими солнечными лучами туман открыл прихотливо изогнутый полумесяц бухты, где у длинного пирса, тихонько покачиваясь на морской ряби, стояли несколько небольших яхт с парусной оснасткой. А пяток плоскодонных лодок загорали на прибрежном песке. С моря дул слабый ветерок. В темно-синей вышине кричали птицы. Несильно пахло какими-то ночными цветами.

Анх обернулся к восходу. Где-то там, в немыслимой и едва проглядывающейся дали, голубели невысокие горы. А тут, прямо на побережье, словно разноцветные грибы, стояли небольшие домики под черепичными крышами. Вокруг были сделаны дорожки из гладкого морского камня. Вдоль них, невысоким бордюром, росли те самые пахучие цветы, уже закрывающие на день синенькие колокольчики. Но между ними распускались навстречу свету яркие малиновые и желтые ромашки. Чуть подальше Анх увидел плодовые деревья и широкую дорогу, убегающую в сторону гор.