Екатерина Бердичева - Эльфийский цветок

Хозяин еще раз улыбнулся и словно прошел сквозь стену. Но парни услышали шум чайника и звон фарфоровой посуды.

– Чисто случайно… прости, Лирра, но мы не окажемся после того, как разденемся, босиком в одной из местных грязевых ванн?

– Я все слышу! – Раздался из кухни голос ректора. – А если и окажешься… Разве ты не маг?

– Лирра просил меня вернуться. – Ответил ему Рин, снимая ботинок. – Но если я подхвачу тут насморк, то в следующий момент я потеряю друга. Чего бы мне очень не хотелось. Поскольку, боюсь, их у меня не осталось совсем.

Ректор вышел из кухни с серебряным подносом в руках. На нем стояли исходящие паром чашки, молочник, плошки с медом и в общем блюде какие-то сладости с ореховой начинкой.

Парни помогли накрыть на стол. А ректор смахнул экран в плоскую коробочку и положил ее на комод между статуэтками.

– Присаживайтесь. Угощайтесь.

Господин Ригон первым подал пример, усевшись в кресло. Плеснув свежих сливок в свою чашку, он с удовольствием отпил большой глоток.

– Значит, ты дорожишь дружбой с Лирхо Виринисом? А ведь он не всегда был с тобой честен и откровенен.

– Не знаю, что Вы думаете о наших отношениях, только я еще не встречал тех, кто раскрылся бы перед кем-то полностью. Но благодаря ему я снова захотел жить. – Рин взял молочник и вдохнул запах молока. – Надо же! Козье! Откуда?

– Весь мир – одна большая иллюзия. Ты хотел молока. Ты любишь козье молоко. И вот оно.

– Значит, все дело в умении управлять его потоками?

– Конечно, мальчик. Когда ты воплощаешься заново, судьба предоставляет тебе коридор жизни, определяемый врожденным характером, семейными обстоятельствами, еще какими-то внешними проявлениями той структуры, в которую ты попал. Ты можешь подчиниться этой структуре. А можешь попытаться ее использовать. Ведь вы – одно целое. Ты – в ней, а она – в тебе. Козье молоко – это та же структура, подобная, скажем, плащу. Но сложена она по-другому.

– С помощью магии мы тоже меняем пространство. Или, к примеру, алхимии.

– Это разные принципы работы со структурой. Но суть, мальчик, одна.

– А есть универсальный подход?

– Возможно. Но для этого надо поменять свой взгляд на мир. Расширить сознание.

– Каким образом?

– Не возражаешь, если я рассмотрю вашу с Лирхо дружбу?

– Она тоже относится к работе со строением космоса?

– Несомненно. Все, что касается тебя, касается и матрицы, в которой ты живешь. Итак, Лирхо поначалу тебя ненавидел.

– Но откуда?! – Изумился дейрин.

– Я вижу проявленный мир в целом. А он видит меня. Это – важно. Продолжим. Ты, мой ученик, ненавидел этого мальчика не за его уродство, а за инакомыслие. За то, что он имел собственное мнение и не боялся его высказать. За то, что не похож на тебя. А потом, когда вы подрались, вместо того, чтобы добить, он тебя вылечил. И ты вдруг почувствовал его внутреннее тепло и потянулся к нему. И оказалось, он – именно то, что ты искал, но никак не мог осознать и поэтому найти. Но даже тогда, когда стал называть себя его другом, ты пытался его обидеть. Зачем, спросишь ты. Чтобы он понял твою боль и заполнил собой пустоту и одиночество твоего сознания. Но у него – своя боль и свое непонимание некоторых ключевых событий. Ведь он, как и ты, все еще не может выйти из коридора, обозначенного судьбой.

– Рин! Я не пытался тебя обижать! Честное слово!

– Конечно, не пытался. – Успокоил дейрина эльф.

– Ты просто ходил по бабам, когда твоему другу хотелось плакать. – Вдруг сказал Ригон, наклонившись к Лирре.

– Прошу Вас, мастер! – Коснулся пальцами локтя ректора Рин. – Эта наука предназначалась только мне. Надеюсь, я понял ее правильно.

– Теперь тебя не волнуют ни женщины, ни мужчины.

– Меня не волнует физиологический аспект отношений. Но разве любая из религий не учит отбрасывать желания и страсти тела в сторону?

– Любая из религий не учит расширению сознания. Вместо этого она предлагает разумным существам нечто другое – веру. Которая подменяет собой врожденную волю. Ведь гораздо проще, не думая, следовать за кем-то, кто подумает и примет решение за тебя. Не каждый готов выдержать бремя ответственности, с каждым прожитым годом становящееся все тяжелее. Вера снимает вечный страх одиночества, указывая ведомой толпе правильный, с чьей-то точки зрения, путь. Но ты должен понять, что одному двигать за всех фишки очень грустно. Мир родился, чтобы живущие в нем искры научились играть с ним на равных, а не с ужасом ждать его следующего хода.

– Значит…

– Значит, ты должен расплатиться с Семинарией за лечение.

Глядя на Ригона, эльф весело рассмеялся.

– И в какую игру предлагаете сыграть мне Вы? Неужели все-таки придется копать вокруг вашего сарая ямы?

– Мы с тобой беседовали целый оборот. Но ты так ничего и не понял?

– Иной взгляд на мир. Я должен научиться видеть? Я правильно Вас понял, мастер?

– Возможно. А еще мне не хватает преподавателей. Лирхо, возьмешь на себя построение местных порталов у инквизиторов?

– Да, господин ректор. Если… – Дейрин быстро взглянул на баюкающего в руке пустую чашку эльфа.

– Если рядом с тобой будет Эринэл Аль-Рохани. Не так ли?

– Простите, что забыл назвать свое имя. – Усмехнулся Рин. – Но Вы и так его знаете.

– А этикет?! А правила приличия? – Улыбнулся довольный беседой Ригон.

– Нужны ли они Вам? – Спросил эльф ректора. – Нужны ли они существу, не ведающему границ?

– Границы есть для всех. Только твое государство пока еще маленькое, как и ты сам. Поэтому пользуешься теми, что ставили другие. Когда оно станет большим, их придется устанавливать самому. Ты понимаешь меня, мальчик?

– Да, понимаю. Это сложно. Но я постараюсь.

– Вот и славно. Тогда что скажешь о должности преподавателя по алхимии и артефакторике?

– Но я сам многого не знаю…

– Познание зависит не от учителей. Только от тебя.

– Согласен.

– Хорошо. Завтра оформитесь в администрации. А сейчас я провожу вас в выделенные комнаты. Не хочется беспокоить погруженного в молитву секретаря. Следуйте за мной, господа!

Пройдя по продуваемому всеми ветрами коридору, ректор остановился напротив двери, висящей на одной петле.

– Эта комната – твоя, Эринэл. Напротив – Лирхо. Не правда ли, великолепные покои? Спокойного сна, господа!

И ректор, улыбнувшись, просто растворился в холодном и сыром воздухе. А Лирра толкнул дверь в комнату Рина.

***

– Это он так утонченно поиздевался? – Сказал дейрин, разглядывая ободранные дырявые стены и разбитое окно. – Как тут можно провести ночь, если нет даже стульев, а сквозь крышу течет вода?

– Знаешь, Лирра, а ведь он прав. – Немного поразмыслив, сказал Рин. – Здесь, за этой ужасной картинкой, спрятано настоящее чудо. Если хочешь, встань в сторонке, а я попытаюсь вытащить его наружу. Всего лишь нужно поменять местами уже созданные господином Ригоном некоторые блоки… Сейчас, потерпи немного, друг. И будет у нас с тобой замечательный дом!