Эдда Мидгард - О чем поют камни. Земля

Все стояли молча. Каким образом эта молоденькая глупая девочка сможет повлиять на решение проблем? Что с ней делать? Посвятить ее во все тайны? Показать ей АныкВунатРа? Отправить ее на поиски пропавших магов? Или, может, она подскажет как сдержать волну нелегалов, проникающих толпами через все новые и новые дыры?

Прервала молчание Галина Витальевна:

– Так, надо решать вопросы по мере их поступления. Давай-ка, Антон Сергеевич, отправим Кузякину к твоей маме? Пусть посмотрят друг на друга, пообщаются. Может, что-то новое узнаем. А если нет, ну так мама пусть все и расскажет ей. Ну и покажет… При необходимости…

– У меня такое ужасное чувство, Галочка, что вы-таки правы. В конце концов, стереть ей память и отправить в дом к блаженным никогда не поздно! – заявил советник и посмотрел на Антона.

– Да, Галина Витальевна, Вы как всегда говорите дело. Тогда я сейчас же забираю Кузякину и везу ее к себе домой. Иосиф Лейбович, побудьте рядом, если она испугается ехать со мной, может понадобиться внушение, – проговорил Томак и начал собирать какие-то бумаги в портфель.

– Испугается, как же! – хмыкнула Рымза, – поскачет быстрее волка, только тормози. Кузякина! – крикнула она, выходя из кабинета генерального директора – Кузякина! Зайди к Антону Сергеевичу, у него очень важное к тебе поручение.

Леночка, размышлявшая в тот момент о романтической судьбе Красной Шапки, действительно подорвалась с места как ошпаренная. Получив распоряжение собираться в поездку на какую-то важную встречу, не задала ни единого вопроса, а побежала за сумкой, курткой и шапкой.

– крутился мотив какой-то старенькой песни в ее голове.

В трактире фавнов уютно не было, как и везде в этом холодном и мрачном забытом богами мире. Темнокожий хозяин Кханон был фавном внушительных размеров с мощными, закрученными бараньими рогами и массивным лбом. Сильные руки были скрещены на груди в выжидательной позе, а желтые глаза с горизонтальными зрачками внимательно следили за гостьей. Его жена Сивилла рядом с ним выглядела очень хрупкой и нежной, хотя ее рост был не ниже двух метров. Она то и дело теребила передник и переступала копытами с одного места на другое. Атмосфера была напряженная.

Дело в том, что местная неделя состояла из 10 дней славы Великого Императора. 9 дней все жители АныкВанутРа должны были работать и славить Великого Императора, а на 10-й день работать запрещалось, необходимо было весь день посвятить во славу Императора. Разрешались уличные народные гуляния с песнями, прославляющими Великого Императора, а также посещения театров с пьесами, прославляющими Великого Императора. В крайнем случае, можно было тихо сидеть дома и молиться богам о здоровье, ну, вы уже, наверное, поняли кого.

Строжайше запрещалось собираться у кого-нибудь дома. Это расценивалось как организация заговора и пресекалось молниеносно. По первому же доносу по адресу выдвигался отряд Карателей Мцхонг и, в лучшем случае, увозил всю компанию с собой в Ямы Предателей, а в худшем – расправлялся со всеми на месте, оставив в живых только одного свидетеля, чтобы тот разнес свой страх и боль утраты окрест.

Сегодня и был 10-й день славы Великого Императора. Трактир был закрыт, гостей фавны не только не ждали, но еще и боялись как огня.

Синхараа скинула капюшон:

– Спасибо, что приняли меня.

– Короче, – пробасил фавн. Сивилла тихо что-то зашептала, вытирая слезы передничком.

– Мне нужны деньги, я готова отдать свои клыки. Братья Тана-Хан сказали мне, что ты имеешь выход на черный рынок, и что яд из моих клыков высоко там ценится.

– Из женщин птхараа редко кто выживает после такой операции. Процесс заживления может растянуться на годы, если ты не умрешь сразу от нестерпимой боли. Зачем тебе мертвой деньги? Говорят, на том свете и без них лучше, чем здесь.

– Мне нужно спасти своего сына. Если я умру, мог бы ты отдать деньги той, кто сейчас с ним рядом? Братья Тана-Хан сказали, что ты честный фавн, что честней тебя не сыскать. – На этих словах фавнесса расплакалась сильнее и закрыла лицо темными ладонями.

– Следуй за мной, несчастная, – сказал Кханон и повел Синхараа куда-то вглубь таверны. – Жена, наряжайся, когда вернусь, пойдем на танцы славить Великого Императора. Что ж делать, раз тут такие дела…

Они прошли небольшую кухню, склад с посудой, потом винный погребок и вошли в холодильную комнату. Там слева, за тушами каких-то мелких зверей, была потайная дверь. Она открывала путь на лестницу, ведущую глубоко вниз. Трактирщик взял факел со стены, зажег и начал спуск. Они спускались долго, казалось, до самого центра земли. Потом очутились в помещении с еще одной дверью и тремя разными замками. Фавн отпер все и осветил небольшое помещение, обтянутое шкурами медведей, вероятно, для лучшей шумоизоляции. Это была его операционная. На черном рынке ценилось много чего: крылья фей, рога фавнов, хвосты кентавров ну и, конечно, всякий ливер всех видов обитателей АныкВанутРа. Что-то скупалось для зелий и отваров, что-то для украшения гостинной. В любом случае спрос был велик. Многие нищие приходили к трактирщику в эту комнату и, если оставались живы, чего Кханон никогда не обещал, уходили с деньгами.

– Я дам тебе отвар, он немного затуманит твое сознание и дезориентирует тебя. К сожалению, это облегчит процесс только мне, но не тебе. Он подействует через 5 часов, так что все это время ты будешь здесь одна, а я пока пойду на праздник и найду тебе покупателя. Вот тут напиши, куда отнести деньги, если ты не выдержишь. Ну и письмо напиши… Сыну.

С этими словами Трактирщик вышел из комнаты и запер ее на все три замка.

Когда Кханон вышел в зал своего трактира, его уже ждали. Всего четыре воина волшебника – это не полный отряд Карателей Мцхонг, а, значит, надежда есть. У двери стояла несчастная Сивилла, ее била крупная дрожь, она хотела броситься к мужу, но ей преградили дорогу два воина.

– Чем обязаны подобной чести в 10-й день славы Великого Императора? Мы как раз собирались на праздник, вон и жена моя стоит нарядная, не помяли бы вы на ней платье, что ли…

– Слухами мир наш полнится, трактирщик. Будто бы ты принял под свою крышу одну птхараа, будто бы она и сейчас здесь. А ты ведь знаешь закон, он запрещает подобные сборища, тем более в такой светлый праздник! – сладко проговорил воин.

Все они были в черных одеждах и ярко-красных плащах, вооруженные саблями и ножами. Их отнимали совсем крошечными от матерей и воспитывали сильными, смелыми, а, главное, верными воинами Империи. Они защищали честно своего Императора, их невозможно было подкупить, невозможно было разжалобить и редко кому удавалось одолеть их в схватке. Все они были довольно сильными волшебниками, обученными, впрочем, только военному волшебству.