Наталья Федюшина - Восходящее солнце Астерии: Мондрад

– И что вы намерены делать с Клыком? ― спросил Чаннинг, наблюдая, как бывший капитан цепляется пальцами за сугробы.

Его тащили обратно к кораблю.

– Я отомщу! Обязательно отомщу! Черви Гальюнные! ― кричал Клык, брызжа слюной.

– Это уже не твоя забота, ― сухо ответил квартирмейстер. ― Кстати мое предложение в силе. Ты победил капитана в честной борьбе. Твоя храбрость и честность будут весьма полезны на морских просторах.

Чаннинг улыбнулся и направил свой взор на открытое море. От него веяло свободой от долга, прошлой жизни и от Кейт. Долговязый Бен предлагал ему другую жизнь, полную опасности с независимым ветром в белоснежных парусах «Цербера». Мысль о Кейт не позволяла ему так поступить. Золотой браслет в его кармане мог снять с нее цепи, и Чаннинг хотел узнать о нем больше, перед тем как надеть на руку девушке.

– Сейчас я нужен в другом месте, ― сказал он и тут же добавил: ― Могут ли ведьмы, что живут неподалеку знать о силе золотого браслета?

– Возможно, ― ответил квартирмейстер. ― Но они слишком опасны и непредсказуемы.

– Как и все женщины.

Теперь настала очередь Долговязого Бена улыбнуться. Но его улыбка показалась Чаннингу печальной с нотками обеспокоенности и грусти, которую он не сразу понял.

– Не все они такие, ― произнес квартирмейстер.

Его слова тут же развеяли все тучи недопонимания, нависшие над ними. Чаннинг никогда не интересовался историей Долговязого Бена, но теперь догадался, что ему тоже есть что рассказать.

– Почему вы не вместе? ― спросил Астериец без предисловий.

– Море разлучило нас, ― грустно ответил Бен.

Его глаза затуманились, а голос стал тише, когда он произнес:

– Меня спас капитан пиратов. Именно он научил вглядываться в соленые воды и находить на гребнях волн ее лицо. Море стало моей подругой. Той, которая заняла все сердце. Я вижу, что любовь и тебя успела опьянить. Но в отличие от моей, твоя сейчас на суше.

Чаннинг не знал, что ему на это ответить. Долговязый Бен был прав. Этого он не мог отрицать.

– Астериец, я помогу тебе пройти к ведьмам, ― наконец, сказал Бен и похлопал Чаннинга по плечу. ― До сегодня судьба была к тебе благосклонна. Надеюсь, боги и дальше будут на твоей стороне.

– Спасибо, ― ответил Чаннинг.

– Ты идешь на верную гибель. За это не благодарят. Но если наши судьбы еще раз пересекуться, то я не откажусь от бочонка с ромом.

– Договорились.

Уголки губ Астерийца поползли вверх впервые за все время, проведенное в море. Он задумчиво посмотрел на Бена и постарался запомнить огрубелые черты лица своего нового друга, которые казались ему до боли знакомыми. Вряд ли они пересекались в прошлом. Но только сейчас Чаннинг заметил глаза цвета коры дуба. Взгляд Бена напомнил Астерийцу про Кейт. Их сходство было изумительным и не укладывалось в голове. Чаннинг посмотрел на линию горизонта. Солнце скрылось, и первые звезды засияли в небе. Он хотел спросить о Правителях Бесконечности, но не решился. Кейт в плену и даже если его предположения верны, лишние вопросы не помогут воссоединению семейства.

– Мы обязательно еще встретимся, ― сказал Чаннинг.

– Надеюсь, ты найдешь, то, что ищешь, ― ответил Бен.

– Другого пути нет.

– За это стоит выпить.

– И за вашу новую должность, капитан.

– Тысяча чертей! А ведь верно! ― с улыбкой воскликнул квартирмейстер.

Пик Мертвецов впервые услышал смех без злорадства и боли. Даже волны перестали выть от тоски. Два силуэта покидали скалу с надеждой за лучшее будущее. Они верили в свою цель и в ветер, который, наконец, переменился.

Вьюга пришла с заснеженных вершин гор и становилась все сильнее, не давая Чаннингу видеть что-либо дальше своего носа. Долговязый Бен разбудил его на рассвете и провел сквозь скалы к началу Волчьего хребта. Дальше он идти не стал, боясь гнева ведьм, которые проживали там согласно слухам. Мало кто мог похвастаться знакомством с этими жрицами темных искусств и при этом остаться в живых. Долговязый Бен не желал испытывать судьбу и становиться одним из них.

Полуденное солнце светило где-то высоко над головой Чаннинга, когда он утопал в снегу и брел в указанном квартирмейстером направлении. Буря становилась сильнее. Она затмевала снежными порывами все вокруг. Кутаясь в плащ, Чаннинг с трудом делал каждый шаг. Его рука, облепленная снегом, еле держалась на весу и прикрывала глаза. Чем дальше он заходил, тем сложнее было идти. Чаннингу казалось, будто небо рухнуло на его плечи и собиралось похоронить заживо в снегах непроходимых гор. Очередной порыв ветра заставил пошатнуться. Следующий ― пронзил насквозь и свалил Чаннинга прямо в сугроб. Порывы ветра задували снег в каждую складку плаща. Он стал тяжелее в два раза, если не больше. Чаннинг не мог подняться, чувствуя на плечах тяжесть ткани и большого количества снега. Он проваливался вниз. Руки разгребали сугробы, но они становились еще выше. Чаннинг сделал вздох и почувствовал, как сдавило грудь. Воздух вырвался из рта паром, согревая мелькающие перед лицом снежинки.

Взмах тяжелых крыльев рассек завывания бури. Чаннинг принял его за видение. Он почувствовал, как что-то острое врезается в бок и выдергивает из снежного кокона словно пойманную в пруду рыбу. Тело расслабилось. Поток ветра подхватил его и понес над землей. Чаннинг был уверен, что оказался в когтистых лапах смерти. На этот раз она нашла его. После стольких попыток ее холодные объятья забрали Чаннинга и погрузили во мрак. Он не сопротивлялся, только напоследок шепнул имя.

– Кейт, ― слетело с его губ, но голос заглушила снежная вьюга.

***

― Тише-тише. Не пугай нашего гостя, ― раздался женский голос словно издалека.

Чаннинг лежал с закрытыми глазами и не верил своим собственным чувствам. Он ощущал тепло очага и запах свежей выпечки, а еще супа, которого будто не пробовал свыше ста лет. Рот наполнился слюной от аппетитного аромата. Ему показалось, что он умер и сейчас находиться в раю, где Кейт готовит ему вкусный ужин и рассказывает сказки у камина. Это видение было настолько ярким, что Чаннинг не сразу услышал знакомый шелест крыльев.

– Ну вот, ты все-таки разбудила его, глупая птица, ― воскликнул все тот же женский голос только уже совсем рядом.

Глаза Чаннинга приоткрылись. Вспышка света заставила их снова закрыть. Он попытался повторить попытку и на этот раз у него получилось. Чаннинг сощурился, рассматривая пещеру. В ней было светло и уютно. Букет запахов витал вокруг словно благовонья в церкви. Если раньше волчий нюх Чаннинга смог бы опознать каждую его нотку, то сейчас клубок запахов заставил громко закашляться. Чьи-то нежные руки заботливо коснулись лба.