Юлия Пушкарева - Клинки и крылья

В самку ?! Тааль вспыхнула – больше от смущения, чем от обиды, – и инстинктивно стиснула локти, скрестив руки на груди. Фиенни приметил у неё этот жест и пытался отучить, но не добился успеха.

– Это сделали духи, – выдохнула Тааль, ища спасения в глазах Даны. Так заботливо и чутко могла бы смотреть её мать – если бы, конечно, была здорова. – Атури испытывали меня, а потом, когда я прошла испытания и… И Пустыню Смерти… – (Мысли о беспамятстве тех дней и бдении всё ещё причиняли ей боль; говорить об этом, да ещё перед толпой, совсем не хотелось). – …Решили изменить мою суть.

– Они решили – и ты не смогла воспротивиться?.. – (Большой Ли с насмешливым сочувствием поцокал языком). – Бедняжка. Типичная безропотная майтэ, вы правы… Вот только пролететь через весь Лэфлиенн и миновать Пустыню у неё сил хватило. Как и выжить в Молчаливом Городе.

– Добрый волшебник из-за моря помог, – елейным тоном проговорил боуги из тени. Кое-кто снова засмеялся, хотя было уже совсем не смешно. – Наверное, нечасто к нему такие милые гостьи забредают – да ещё и без клюва с крыльями, как удобно…

– Спрячь своё жало, Лорри Язва! – негромко, но внушительно посоветовала Дана. Тааль показалось (хотя, возможно, так просто лёг лунный свет), что в её золотистом прищуре сверкнул гнев. – Надо было не лечить тебя от чар, когда атури в тот раз превратили тебя в каменного скорпиона. Тебе, знаешь ли, даже шло.

Лорри недовольно завозился, но примолк. Тааль, ещё не оправившись от стыда, прокашлялась; в горле у неё пересохло.

– Я отправилась в путь, чтобы помочь… кое-кому, – сбивчиво прохрипела она, уже не надеясь на успех. Пляски под луной, фокусы и горшочки с маслом у боуги, как выяснилось, прикрывали и ум, и продуманную жестокость. – А потом узнала, что нужна атури, чтобы… – (Тааль поколебалась: она, конечно, не забыла слова мальчишек о сиденцах и возвращенниках – но есть ли смысл держать это в секрете?). – Чтобы остановить тауриллиан.

Раздалось несколько возгласов – не то возмущённых, не то радостных. Большой Ли поймал одного из светлячков и, помрачнев, зажал его в кулаке; светлячок медленно сменил цвет на густо-малиновый.

– Как это понимать, Дана? Все мы знаем, что некое чистое существо, – (он с убийственной насмешкой покосился на Тааль), – нужно тауриллиан, чтобы закончить обряд и построить Мост… Сами понимаете, какой и куда. А она является, и вот пожалуйста – всё вдруг совершенно наоборот! Она, оказывается, летела сюда помешать им. Ну надо же, какая отвага, от майтэ и ожидать трудно…

Дана не успела ответить, поскольку вмешалась юная плясунья:

– Не просто чистое существо, а самое чистое в Обетованном , – поправила она. Услышав заветное слово, Тааль вздрогнула.

– Вы хотели сказать – в Лэфлиенне?..

– Мы привыкли называть Обетованным весь мир , о превращённая майтэ. – (Боуги по-кошачьи сморщила нос). – К чему делить материки на «там», где якобы так чудесно, и «здесь», где якобы хуже?.. С тех пор, как Зелёная Шляпа уплыл в это хвалёное Обетованное, мы не получили от него ни одной доброй вести. Может, наши предки и пожили там какое-то время – однако теперь там не осталось удобных полян, а фокусы с кладами никому не интересны.

Зелёная Шляпа?.. Выходит, в Обетованное можно вот так просто «уплыть»; но на чём – в такую-то неизмеримую даль? Возможно, дело в тех деревянных махинах с резьбы тауриллиан в Молчаливом Городе – в тех, о которых Фиенни не успел рассказать ей?..

Тааль нервно заломила руки, уже не пытаясь справиться с волнением и перестав что-либо понимать.

– Я ищу вашей помощи. Больше мне не к кому обратиться.

– Можно подумать, у нас мало своих сиденцев … – заметил Лорри; он немного выступил из тени, и Тааль заметила, что его шевелюра отливает не рыжиной, как у остальных, а опасным багрянцем. – Зачем ты пришла? Мы не лезем в дела бессмертных, не нужно нас туда втягивать. Так идёт уже много веков, и мы не жалуемся. Мы в убежище, право на которое заслужили давным-давно. Мы под Холмом : это всё, что ты видишь. А тауриллиан – на поверхности , вместе с кентаврами, оборотнями и прочими, кто выбрал жизнь южнее Пустыни… Да и сама Пустыня – там же, и твой волшебник, и дорога к твоему гнездовью. Я слышал, что в Городе мёртвых есть портал прямо к нам, сюда, но думал, это всё слухи… – (Лорри покачал головой. На ухо к нему сел крупный светлячок, и он сразу стал казаться совсем не опасным – только грустным и очень уставшим). – Кем бы ты ни была на самом деле, лучше уходи. Игры духов и тауриллиан – не для нас… И никто из всего селения дольше меня не отговаривал тогда Шляпу от его ухода. Я всё сказал.

Лорри сел за стол – вернее, повалился, точно опустевший мешок. Все притихли; Бригхи старательно отводил от Тааль глаза. А ей казалось, что ночь уже близится к рассвету, что прошло ужасно много времени – и теперь, по воле рыжих фокусников, ей уже никогда не выбраться из дубового леска…

Встала Дана.

– Ты хотел сказать, Лорри, что тауриллиан на поверхности вместе с теми, кто выбрал рабство, – глуховатым голосом произнесла она, и мальчишеский палец с коротким ногтем укоризненно уткнулся красноволосому в грудь. – С теми, кто согласен на грядущую войну за заморские земли. С теми, кто добровольно ходит к бессмертным и питает их своей жизненной силой, отдавая её ради обряда возвращения, ради их колдовского Моста… Так же, как – к чему умалчивать? – как это делаешь ты.

Лорри дёрнулся, словно от пощёчины, и светлячок испуганно слетел с его уха.

– Лишнее говоришь, Дана, – угрожающе произнёс отец Ришо. – Это не наше дело. Всякий под Холмом свободен в выборе.

– Вот именно. В том числе я. – (Несколько невесомых шагов по поляне (под узкими ступнями боуги, казалось, даже трава не сгибается) – и вот Дана уже стоит рядом с Тааль, снизу вверх протягивая ей маленькую ладошку. Наклонившись, Тааль осторожно дотронулась до тёплых шершавых пальцев). – И вот он, мой выбор.

– Мама, ну… – протестующе пискнул Бригхи, но отвлёкся на нетронутую башенку из черничных пирожных. Дана, даже не обернувшись, улыбнулась одними глазами.

– Я приглашаю тебя в свой дом, Тааль-Шийи – к себе и Вирапи, моему мужу. Будь среди нас, как среди друзей.

ГЛАВА VI

Кезорре, портовый город Ирпио

– Проходите, – буркнул стражник, отдавая растрёпанный свиток торговцу кожами. Тот со вздохом облегчения отшвырнул свиток с глаз долой – в тележку, откуда свешивались куски не распроданного товара. И, погоняя ослика, решительно прошёл через узкие ворота; кладка желтоватого камня вокруг них чудовищно крошилась. После великолепия Вианты это наводило на печальные мысли о кезоррианской провинции. Рядом с торговцем семенила его жена – худая, жилистая женщина с младенцем на руках. Судя по испуганно-ошарашенному лицу, она до сих пор не верила своему счастью: возможности вырваться отсюда.