Грейс Ланкастер - Alatis. Наследие. Книга 2

– Я хочу еще спросить: ты гордишься мной? Или, может, я стал твоим разочарованием. Я оправдал твои надежды? – спросил я, чувствуя себя ребенком – мальчишкой с разбитыми коленками и синяком под глазом.

Он улыбнулся совсем доброй, мягкой улыбкой, полной тепла и любви. Такой же улыбки я удостаивался в крайне редких случаях, когда отличался находчивостью или смышлёностью.

– Аллан, сын… Я люблю тебя всем сердцем, и я горжусь тобой потому, что ты мой сын. Ты совершил отважный поступок – не каждый сможет такое сделать. Но каждый родитель мечтает о том, чтобы его ребенок был счастлив. Аллан, если ты выбрал свой путь, если ты счастлив, если ты следуешь своему сердцу, то я с уверенностью могу сказать, что ты оправдал мои надежды.

– Спасибо, отец.

– Мне пора. И тебе тоже.

– Погоди! Еще один вопрос, пожалуйста!

– Спрашивай. – ответил он – Но я не могу сказать тебе того, чего ты не должен знать.

– У меня вправду есть брат? Он жив?

– Да, у тебя есть брат. Но однажды ты узнаешь правду сам. Не сейчас. Так намного интересней. А теперь, – сказал отец, – мне пора.

Я еще раз обнял его на прощание, и он в тот же момент исчез.

– Не каждому предоставляется такой шанс. – как бы подбадривая меня, сказал архангел Уриил.

– Я это прекрасно понимаю. – ответил я – И очень благодарен за такой шанс.

– Мы теряем твое время. – заметил он – Ты готов продолжить?

Я расправил плечи, готовясь к чему-то неизвестному.

– Готов. – ответил я – Но, куда я отправлюсь?

– Там, где заканчивается что-то старое, начинается нечто новое. Итак, прощай, Аллан, ибо всё начинается сейчас.

Не успел я попрощаться с ним, как всё вокруг исчезло. Я вновь очутился вне пространства и времени, вне физического тела. Все мои мысли исчезли, и на мгновение я засомневался, что всё это имеет смысл. А потом я словно канул в глубокий сон.

Меня окутал мрак. Вновь я ничего не видел, не слышал и не чувствовал. Я уже было подумал, что это мне показалось, приснилось, может быть. Но вдруг из темноты вынырнул отдаленный женский голос.

– Одна прошла насквозь через предсердие… – произнес таинственный голос и оборвался

– Вторая… – вновь произнес он – …в грудной клетке.

– Левое предплечье… падения....

И внезапно я стал чувствовать. Меня охватил холод, озноб, я чувствовал твердый и холодный металл под собой, неприятные липкие прикосновения кого-то, протяжную режущую боль и всё это перемешивалось, соединялось в одно целое. Оно внезапно появлялось и так же внезапно исчезало, смешиваясь с женским голосом, превращаясь в невыносимо гадкие ощущения.

И вот, вдруг, резко, яркий свет ударил мне в глаза, холодный воздух прорезал легкие и, издавая ужасающий хрип, я стал жадно вдыхать воздух, широко открывая рот, хвататься за ниточку жизни. Путаясь средь ощущений, чувств, запахов, звуков, я не мог понять где нахожусь. Я еще не мог понять, жив или мертв. Сильная боль пронзила мою грудь.

Пытаясь понять свое местонахождение, я начал смотреть по сторонам. Через несколько секунд, когда глаза привыкли к яркому свету, я увидел над собой громадную лампу, которую обычно ставят в операционных, а рядом со мной стояла девушка. Она была в медицинской форме, поверх формы был надет клеенчатый передник, на ее лице была маска, но я разглядел тонкие черные брови и ее большие голубые глаза. Они мне показались знакомыми, но я не мог вспомнить, у кого я видел такие. Девушка замерла, наклонившись надо мной, держа в руках скальпель.

Когда я попытался сесть на столе, отодвинув рукой лампу, девушка рухнула на пол, потеряв сознание. Я успел подхватить и ее, и скальпель до того, как они упади на пол. К сожалению, я подбил столик с инструментами, и для них у меня не хватило рук. Они звонко упали на пол. Я огляделся по сторонам, пытаясь найти место, куда можно положить девушку. Секционный стол вряд ли мог быть хорошим вариантом. Приметив рядом с дверью стул, я пристроил ее туда. Времени рассматривать обстановку и интерьер у меня не было и нужно было спешить покинуть морг. Но, для начала, нужно было решить одну проблему – на мне вовсе не было одежды, и в таком виде я никуда пойти не мог. К тому же на груди у меня было две раны, сильно кровоточившие. Девица еще, к счастью, не успела вскрыть мою грудную клетку.

Пошарив в шкафчиках для одежды в крошечной подсобке, я нашел майку, джинсы и неплохую кожаную куртку. Вся одежда пришлась мне впору, однако кроссовки, стоявшие там же, оказались малы. Ранняя весна не баловала хорошей погодой и пойти босиком я никак не мог, так что мне пришлось искать другой вариант. В самом конце, между шкафчиком и стеной я нашел резиновые сапоги. Выбора не было, и пришлось надевать то, что было. Затем, кое-как перебинтовав раны найденными в аптечке бинтами и пластырями, я вышел из морга. Ранее, я заметил на столике с инструментами, в железном блюде пулю, которую девушка достала из моего тела. Прихватил ее с собой, положив ее в карман джинсов, так как мне показалось, что она сослужит мне хорошим талисманом. Дождавшись, когда все санитары разойдутся из коридора, я успешно выбрался из больницы через запасной выход.

Мое дыхание мгновенно превращалось в облачка пара. На улице стояли сумерки. Должно быть, только закончился рабочий день, и толпы людей лениво тянулись по своим делам. Каждый из них был озадачен собственной жизнью, и я мог быть уверен, что никто не обратит на меня внимание. Смешавшись с серой толпой, я вытащил немного денег и проездной у пешеходов.

На общественном транспорте добрался на окраину города, и оттуда добрался до трассы. Тем временем боль усиливалась и идти с каждым шагом становилось тяжелее. Превратиться в алатиса и улететь я не смог – у меня просто не хватило сил для превращения. Каждый удар сердца сопровождался острой мучительной болью, пронзавшей всё тело, и даже дышать становилось тяжело.

Искрами на ветру проносились машины по трассе. Тихо завывал ветер, и найденная одежда совершенно не грела меня. Свет городских огней уже исчез за моей спиной и дорогу освещали лишь фары проезжавших мимо машин. Чудом мне удалось остановить одну из проезжавших мимо машин.

– Куда тебе? – спросил доброжелательный старичок в ковбойской шляпе, выглядывая через окно машины.

Я сказал ему название городка, возле которого находился монастырь. К моей радости и удивлению, его дорога проходила через этот городок. Поведав, что сам он едет из Род-Айленда погостить к детям в Вирджинию, он предложил подвезти меня. Я сразу же согласился. В салон машины он не рискнул меня пускать, но предложил сесть в багажник его пикапа, устроиться на брезенте. Другого выбора у меня не было: я растратил все свои силы, боль усиливалась и раны сильно кровоточили, становилось очень холодно, а дорога была еще очень длинной.