Дмитрий Парамонов - Легенды Приозёрного леса

Завтрак уже близился к концу, когда Коль и Колки появились у террасы. Близнецы Бари и Берки облизывали липкие от варенья пальцы. Мелки бесшумно пробрались к своим стульям и уселись как ни в чем не бывало. Папаша Мелк оторвал взгляд от утренней газеты и, заметив братьев, спросил:

– Куда это вы спозаранку пропали? Берки утверждает, что от вашего крика у него до сих пор кончик хвоста дрожит.

– Ну-ка, Берки, покажи свой хвост! – оживился Коль.

Берки вытащил из-под стола поникший кончик хвоста, отчего-то перепачканный в варенье, слегка потряс им и тут же спрятал.

– Мы сбегали на речку… – ответил Колки. – Вода так бодрит с утра! Умылись и теперь готовы к подвигам!

– Вчера вечером я налила в умывальник свежей воды, чтобы согрелась, – сказала мамаша Мелк. – Могли бы умыться, не рискуя подхватить простуду. Смотрите, братья ваши сделали всё как положено, и день для них начался не так уж плохо! – Мамаша показала на облизывающегося Бари.

– Какое удовольствие умываться тёплой водой, в которой плавают хвоя и мухи? Вон у Бари как раз одна прилипла к носу!

Тот поспешил ощупать нос и погрозил кулаком Колки.

– Ещё раз так пошутишь – откушу тебе хвост! – процедил Бари, обмакивая горячий сырник в блюдце с вареньем.

– Какие у вас планы на сегодня? – спросил Берки у братьев. – Кажется, я что-то слышал про подвиги?

– Сегодня мы все будем совершать подвиги, – ответил на это папаша Мелк. – Разве вы забыли, что старушка Гока ждёт нас к обеду? Она грозилась испечь к нашему приходу такой огромный пирог, что придётся вывозить его к столу на телеге! Идут все, и никаких отговорок! Пусть наша семья погибнет от обжорства, но долг мы выполним! Почтовые птички принесли приглашение вместе с утренней почтой. Оно в шкатулке на комоде. Только помойте сначала лапы!

Рисунок 1

Колки заёрзал на стуле, разрываясь между двумя желаниями: его тянуло и к сырникам, и к шкатулке. Дожёвывая на ходу, он влетел в дом, схватил с комода приглашение и торопливо развернул конверт. В письме золотистыми буквами было написано: «Жду сегодня к обеду потомков Бесстрашного Мелка». И подпись: «Старушка Гока».

Она всегда писала приглашения на листе бука, сворачивая его в аккуратный конверт. Некому уже вспомнить те времена, когда Гока впервые созвала гостей на огромный пирог. Бойкий звериный народец Приозёрного леса отличается от спокойных и медлительных гоков тем, что быстро рождается, взрослеет, старится и умирает. Старушка Гока живёт уже очень-очень долго и помнит наперечёт всех героев Приозёрного леса. Каждый год она собирает гостей на свой пирог, чтобы напомнить им о подвигах предков…

Глава 2. Старушка Гока и её истории

Давным-давно весь народец Приозёрного леса обитал невообразимо далеко от здешних мест, в другом мире. В тех краях с неба вместо дождя сыпались снежные хлопья, реки покрывались льдом, а ледники спускались с гор до самого подножия. Снежная пелена наступала неумолимо, и печально бы закончилась эта история, если бы старейшина Норк не уговорил голодный замерзающий народец построить корабль. На берегу реки выросла верфь. Закипела работа. Прародители мелков дружно взялись за строительство: они рубили лес, пилили доски, трудились не покладая лап. И вот настал день, когда предки всего звериного народца Приозёрного леса пустились в плавание. Гока – единственный живой свидетель тех времён. Она помнит нескончаемое количество историй, превратившихся за сотню лет в легенды. В некоторых из них Гока даже принимала участие.

Правда, она не очень любит рассказывать о себе. Обычно в середине истории её захлёстывает тоска по ушедшим временам, на глаза наворачиваются слёзы, и оставшаяся часть рассказа тонет во всхлипываниях и вздохах.

Если бы не хорошая память папаши Мелка, его сыновья так никогда и не узнали бы легенду об ужасном пожаре. Это случилось давным-давно, спустя год после того, как закончилось великое плавание. Корабль окружили мостки, он врос в отмель и превратился в город на воде. Часть народца перебралась на берег, но остальным было жалко оставлять уютные, пахнущие приключениями и просмолённым деревом каюты. Малышка Гока жила тогда на самой верхней палубе. Может быть, она жила бы там и сейчас, если бы не случилась катастрофа. Однажды глубокой ночью в трюме треснул масляный светильник. Горящее масло растеклось по столу. Языки пламени взметнулись к потолку. Спустя мгновение коридоры окутал чёрный дым. Корабль наполнился криками. Из окон кают посыпались спасающиеся от огня жители.

Малышка Гока металась по палубе, которая временами скрывалась в языках пламени, и звала на помощь. Испуганные зверюшки бегали около пылающего корабля, тихо поскуливая от страха и беспомощности.

Если бы не Норк Дубосек, никто бы в Приозёрном лесу так и не отведал знаменитого Гокиного пирога и не услышал ни одной её истории. Поочерёдно вонзая два топора в борт корабля, он смело карабкался вверх. Когда Норк поднялся на мостик, малышка Гока была без сознания. Огонь уже подбирался к бархатной шкурке несчастного зверька. Он обвязал верёвкой малышку, спустил её вниз и следом скользнул сам. Это была самая любимая история Коля и Колки. И каждый раз, когда папаша Мелк её рассказывал, они слушали затаив дыхание.

Сказания старушки Гоки частенько начинались пышной фразой: «Однажды трижды прапрадед Бесстрашного Мелка…» Когда она произносила это, мамаша Мелк закатывала глаза и вполголоса говорила: «Не понимаю, почему, когда Гока рассказывает жуткую историю, в ней всегда участвуют наши предки? Почему разведчики, отставшие от корабля, оказываются мелками? Страшно и представить, что думали их родственники, пока эти непоседы целый год добирались до Приозёрного леса. Явиться домой, когда тебя уже перестали оплакивать… По-моему, это верх невоспитанности».

Коль и Колки совершенно не разделяли её возмущения. Они бы всё отдали за возможность перенестись в те времена. В их воображении герои легенд оживали, и не прадед папаши Мелка изгонял огромного моркла из норы старейшины, а сами они, держа факел перед собой, сжимая острый меч, шли в звенящую темноту…

Старушка Гока, как и все гоки в Приозёрном лесу, была ворчлива, тяжела на подъём, но неотразима в своём добродушии. Её короткая шёрстка слегка серебрилась от седины. Ходила Гока не спеша, по-стариковски, вразвалочку, поочерёдно переставляя пушистые широкие лапы. Добрая улыбка не покидала её мордочку даже во сне.

Бо́льшую часть своей жизни старушка Гока прожила под старой ивой на берегу Великого озера. Ветви древнего дерева опустились до самой земли, образуя шатёр. В солнечный день он наполнялся нежным зелёным светом. Циновка из камыша защищала от сырости. Неподалёку стоял деревянный домик. В нём Гока готовила и укрывалась в холодное время года. Но гостей, а особенно любимое ею семейство мелков с Зелёной горы, она всегда принимала под старой ивой.