Т. Амман - Песнь Нижних земель

Зикш тяжело вздохнул, демонстрируя предельное раздражение, вызванное этой нелепой ситуацией, но Сарга чуял страх и неуверенность. Капитан ответил:

– Нет, он принял недобрый взгляд алакила, никак нет. Черный кот в моем сознании не поселился, господин пожиратель. В отличие от вашего.

– Издержки профессии! – улыбнулся Сарга, добродушно разведя руками, словно ничего и не было.

– Конечно, отвечал натянутой улыбкой капитан. Конечно. Никаких порицаний. Все мы трудимся на благо Империи по-своему.

– Золотые слова, Багор отвесил легкий поклон в знак уважения. Вы чисты и сильны, господин накиб. Как я и говорил – стандартная процедура. Так что просим прощения.

Зикш поклонился в ответ, провожая удаляющихся собеседников.

Алакил обернулся, посмотрел на него и подмигнул.

– Храни меня, Четверо, пробурчал Зикш ан Бируда, накиб государственного охранного предприятия. Правду говорят об этих чудовищах.

– Он чист. Он не шпик и не подослан, Сарга не сбавлял темп, пытаясь поспеть за разогнавшимся гигантом.

– Да, я знаю. А сведения не самые приятные. Сарга хмыкнул, задумавшись. После молвил:

– Застройка – дело серьезное. С нее начинается ассимиляция.

По стандартной имперской схеме.

Гигант кивнул. Полукровка продолжил:

– Но земли за Пастью никогда не собирались включать в Империю!

– Мы об этом не слышали, возразил Багор. Но мы не чиновники, приближенные к министрам и вещему. Наша задача состоит в другом. Они обогнули намыливающих верблюда хашимцев, что крыли забористой бранью возмущенных лиллийских латников. Сарга не отступал:

– И ты – сотрудник службы безопасности – ни о чем таком не слышал? Не поверю, гигант заворчал, но Сарга не смолкал: – Не поверю. Но меня тревожит другое. Если застройщики пропали, если мобилизуют стрелков, а возможно, и регулярные войска, они почти миновали рынок, гул голосов заглушал их тревожный диалог. Если нет ответа ни от представительства, ни от разведки, а к этому всему подключили еще и пожирателя с тюремщиком…

– Хватит звать меня так, в голосе гиганта слышались железные нотки.

– Да как чуму не назови – жизни она косит, махнул рукой полукровка, придерживая шляпу. Суть не в этом. Нас втаскивают в очень неприятную историю, помяни мое слово, тем Ра.

– Приказ есть приказ.

– Верно. И этот приказ мне не по душе. Не смотри на меня так!

Я вижу тень страха в твоих глазках, тюремщик.

Лицо Багора было непроницаемым и пустым. Как и всегда. Лишь края губ слегка поползи вниз. Гигант указал на знакомое белое здание, украшенное причудливыми, едва заметными узорами. Над огромным – как и любым другим в Империи – входом красовались два искусно вылепленных лика: Ашшура – владыка Белых Львов в пятиконечной короне со схемами созвездий, и Аки – владыка всех наук и дел в своей неизменной короне в форме башни и с длинной бородой. Гигант смерил Саргу холодным взглядом маленьких черных бусин:

– Как и мне. И дело пахнет плохо, алакил. Я не дурак, как ты правильно подметил. И понимаю, что просто так подобные движения в Империи не происходят. Возможно, в тех землях случилось рождение, и нас вызвали с этим разобраться. Ты знаешь, как непосвященные в Договор нации могут воспринимать его положения. Верно – неправильно. И последствия их самоуправства катастрофичны. Для этого нас и вызы вают. Постой, он пресек попытку Сарги прервать его, постой, дай договорить. «Но зачем тогда войска? – спросишь ты. Ведь войскам не справиться с тем, что могло произойти». И я соглашусь. И ответов у меня пока что нет.

Он назидательно поднял палец, больше походящий на пенек, оставшийся от молодого деревца, призывая собеседника к вниманию:

– Так что, алакил, как я и сказал, приказ есть приказ. Выясним по ходу дела. Я пойду заберу наше оборудование. Ты жди здесь. И будем выдвигаться.

Нахмурившись, полукровка не удостоил своего надсмотрщика ответом. Как только гигант втиснулся в дверной проем, он оперся о стену, натянув поля шляпы на лицо. Скрипнула дверь, зашумели люди, где-то взревел бахан.

– Дело странное. И запах соответствующий, процедил сквозь клыки Сарга.

В назначенное время надсмотрщик и алакил, получив свое оборудование и приняв новые мешки со всем необходимым, ожидали вагонет у пустой четвертой колеи. Две сумки, в которые поместилось бы несколько человек целиком, и рюкзак, больше походящий на мешок для угля, гигант закрепил на огромной спине. На поясе в ножнах покоился меч из черной стали, какие ковали для асиров, соответствующий размерам хозяина. Алакил развалился на лавке, неспешно покуривая сигарету. За поясом виднелись два черных ножа, походящих на изломанные мясницкие тесаки крайне странной формы.

Они молчали, смотря вдаль, где маленьким пятнышком на горизонте клубился вздымаемый движением вагонета песок. Платформу продувал сквозной ветер, но ни гигант, молча выслушивающий помощника управителя, который яро перечислял собранные для них продукты и вещи, то и дело поглядывая на ужасного полукровку, ни, собственно, сам полукровка, казалось, не обращали внимания на происки стихии. Мысли их занимало совсем другое. Багор кивал, выдерживая ритм монолога помощника, Сарга пускал дым, не сводя глаз с приближающегося вдали вагонета.

Четвертая, шестая и восьмая колеи не пользовались успехом, так как вояжи к Пасти были редкой необходимостью. Тут Сарга мог отдохнуть от надоедливого шума толпы, звучавшего на фоне где-то вдалеке, словно из-за закрытого окна, от косых взглядов, проклятий, перешептываний, а иногда и неприкрытой агрессии и с головой уйти в шум, в ней же зарождающийся.

– Угу, угу, мычал Багор, даже не пытаясь скрыть тупого выражения лица. Да, да.

Помощник Старшего управителя Дорей бурно жестикулировал, пытаясь как можно скорее все объяснить, как того требует его положение, и убраться от этой нежелательной компании восвояси.

«Агрессия и омерзение, мой друг, вечный бич алакилов», шептало нечто полукровке.

«Можно сказать, вся жизнь соткана из этих эмоций, думал Сарга, вступая в безмолвный дискурс. Вся жизнь… Так жители Империи реагируют…»

«На вас!» – восклицали тени перрона.

«На тех, кто сочетает в себе все презираемое большинством: нечистоты крови – ведь что может быть ужаснее, чем дитя асира и представителя любой другой национальности; расположение Черного кота, оставляющее отметины на коже своих избранников, также не сулило владельцу ничего хорошего, ведь о Черном коте в приличном обществе не говорили, а договор ясно велел: «…опасаться Пятого Льва, Черным котом именуемого, как огня». И плевать, что многие взывают к нему… Плевать, что целые народы, как самэди или легбы, тайно экспериментируют с его дарами, рискуя обречь психику на ужасный излом… Глаза, конечно, закрывались и на алакилов, которые были связаны с Черным самым прямым образом, черпая силы в сей тесной связи… Силы для колдовства. Колдовства, что так презирали жители Империи Асир. Колдовства, что помогало алакилам – и мне в их числе – за свою долгую жизнь полукровки устранить не один нежелательный, опасный и весьма разрушительный инцидент».