Эрнест Орнелл - Герой погибшего мира

Воплотившись из чёрной стены, Джеймс пересёк дверной проём внутреннего святилища и, прислонившись к стене, медленно сполз на пол. Ранения на его груди медленно затягивались, всё же позволяя густой алой крови заливать каменный пол. Правая рука капитана закрывала глубокий порез на шее в его слепой зоне, а левая рука крепко сжимала мерцающую розовым светом кристальную сферу. Поднеся её к полуослепшему глазу, Джеймс тихо зарыдал – только что исчез ещё один его родич. Из 151 капитана, каждый из которых согласился оставить свою человечность ради помощи погибающему миру, Джеймсом были истреблены уже 127 – ещё одна была, скорее всего, убита предателями, а вот остальные либо ожидали его впереди, либо находились на его судне в качестве пленников. С каждым новым исчезнувшим капитаном гложущее Джеймса одиночество становилось всё сильнее и сильнее, однако даже сейчас он не мог остановиться – Луч требовал всё больше и больше энергии, и только истребление людей и капитанов помогало отсрочить момент гибели этого мира. Адмирал поёжился, вспомнив ощущение Бездны, лежащей за пределами магнитного воздействия искусственного светила – он должен был любой ценой помочь своим сородичам избежать этой участи.

Мерцающий кристалл начал постепенно плыть в воздухе и наконец потянул руку Джеймса наверх, к потолку – уловив мысли адмирала, он захотел стать частью Луча в попытке искупить свою вину.

– Конечно. Пойдём, Михаил, – примирительно прошептал Джеймс и, поднявшись на ноги, направился к выходу из крепости, – Прости, что так вышло. Я не мог позволить тебе погибнуть в бесчестье, погибнуть трусом. А где ещё мы можем проявить свою храбрость, как не в борьбе? Разве ты сможешь сразиться с неизбежностью нашей смерти? А с Бездной, что ждёт нас вне Луча? С кем вам сражаться, если не со мной? – риторически спрашивал Джеймс у безмолвного кристалла, – Вот я и стал для вас чудовищем – чем кошмарнее и отвратительнее я предстаю, тем доблестнее вы погибаете в попытках меня уничтожить. Если уж ваша смерть неизбежна, почему бы вам не умереть героями? – спрашивал Джеймс, и на его щеке появились тяжёлые слёзы.

– Прощай, друг. Передай остальным, что я всё ещё двигаюсь вперёд, а наши оставшиеся родичи всё ещё живут, как герои, – попрощался он с кристаллической сферой, устремившейся в небо. Вскоре по Лучу прошлась слабая вспышка, ещё раз подсветив горы трупов, оставленных Джеймсом.

Остров задрожал: без ядра своего хозяина он больше не мог оставаться в воздухе, и вскоре опустошённая крепость должна была опуститься в Бездну. Адмирал вновь воплотил глаза и уши по всей поверхности острова, на всякий случай ища выживших. Земля и воздух были безмолвны, лишь где-то в районе приземления Судьбы адмирала ожидал чумной доктор, спрятавшийся в земле подобно безжизненным корням деревьев.

Когда Джеймс перевоплотился напротив своего дирижабля, он окончательно потерял восприятие окружающего – частое использование алой плоти ускоряло рост жидкой опухоли в его голове, позволяя ей пожирать мозг капитана. К счастью, у него всё ещё оставалась связь с Судьбой, и, через силу затащив своё тело на борт, он растянулся на деревянной палубе родного корабля и потерял сознание.

Вернувшись в помещения для экипажа после патрулирования гигантского дирижабля, Кёрк глубоко вздохнул и оглядел зону отдыха. Сидящие за покерным столом отстукивали свои позиции в игре, пряча за безобидным времяпрепровождением общение на морзянке. Несколько сидящих поодаль матросов читали сохранившиеся на судне книги, многие буквы в которых были слегка поцарапаны ногтями предыдущих обитателей летающего корабля. Кёрк посмотрел на ближайшую стену – иногда в ней появлялись очертания глаз и ушей, которые капитан использовал для наблюдения за матросами.

Кёрк облегчённо выдохнул: чья-то идея, изощрённым шифром записанная в книгах и навигационных листах, до сих пор работала, и капитан, казалось, не мог перехватить сообщения, передаваемые стуками по столу и небольшими царапинами на бумаге. Немного подумав, Кёрк сел за покерный стол.

– [Они нападут на нас через 16 часов,] – отстучал он своим соратникам. Те едва заметно встрепенулись, но тут же удавили своё волнение.

– [Как прибудут?] – спросил Адам – навигатор, чья суточная смена должна была вот-вот начаться.

– [На самолёте,] – ответил Кёрк, который во время каждого разграбления выходил на связь с адмиралами через беспроводной телеграф.

– [Они справятся?] – сомневался другой матрос.

– [Нам хватит и возможности, – мрачно ответил Адам, – Когда они отвлекут капитана, нужно будет его убить.]

– [Не получится, – прервал его Кёрк, – Адмиралы берут его живым. Говорят, он должен заплатить.]

Не успел он отстучать последние слова, как сидящие за столом и уткнувшиеся в книги матросы искривили свои лица в смеси гримасы и улыбки.

– [Я не против, – лихорадочно отстучал Адам, – Пусть заплатит за наши изуродованные жизни.]

Остальные согласно закивали, один только Кёрк скрестил руки на груди и опустил голову в раздумье.

В это же время Джеймс и Саймон зашли во внутренний зал Судьбы, в котором покоилось её ядро. По тёмно-фиолетовой плоти, покрывавшей все поверхности, проходили частые спазмы, и в некоторых местах появились светящиеся желтоватые наросты, внутри которых как будто что-то перемешивалось. Подошвы двух мужчин вырывали кусочки мяса из пола, и вскоре их обувь была покрыта плотным слоем застывшей тёмной слизи отмирающих тканей.

– И давно она в таком состоянии? – спросил доктор Карн, проводя рукой по полу. Его перчатки тут же впитали больную ткань, и на несколько секунд их изображение заколебалось в воздухе, как будто и они начали мутировать от контакта с излучением.

– Около пятисот лет, судя по её внутренним часам, – ответил Джеймс, чьё тело теперь было значительно моложе. Несмотря на это, его старые шрамы остались на месте, а пластина на правой стороне лица увеличилась, почти доходя теперь до уровня его губ, – Пару веков назад, после моего особенно интенсивного возрождения, ей пришлось впасть в спячку – видимо, чтобы сохранить остатки своей энергии.

– Понимаю, – кивнул Саймон, – Где её ядро? Я хотел бы на него взглянуть.

– Конечно, скоро мы к нему подойдём, – ответил Джеймс, и двое прошли дальше.

Вскоре они пересекли сферический барьер из плотного тёмного дыма, и, когда Джеймс закрыл рукой свой глаз, Саймон был ослеплён непрекращающейся вспышкой, ожидающей их внутри. Ткани Джеймса моментально воспламенились и начали плавиться, а опадающая с его тела плоть испарялась в воздухе. Доктор Карн же только спокойно наблюдал за своим горящим спутником.