Алексей Булатов - Мир Магии

– Слушаюсь, мастер.

– Принимай подмогу, знакомься, это Парк, мой новый ученик.

Трамп, седой как лунь мужчина, но все еще явно очень сильный и крепкий, с удивлением взглянул на меня.

– Ученик? Но, мастер, ты же сказал, что больше никаких учеников.

– Ты будешь спорить со мной, Трамп?

– Нет, мастер, – послушно склонил голову Трамп.

– Накорми его, найди место и подобающую работу.

– Слушаюсь, мастер. Пойдем со мной, Парк. Эй, вы, – обратился он к двум рослым парням, которые, видимо, спросонья еще не понимали, что происходит. – Убрать теплолет в ангар и прибрать тут все, ну-ка бегом. Малтина, набрать ванну, – тут он вновь обратился к мастеру: – Мастер Трин, мы не ждали вас сегодня, не успеем разогреть воду до любимой вами температуры.

– Я сам разогрею, Трамп, этого тоже помой. Воняет он как рыба тухлая.

– Слушаюсь.

Трамп пошел в дом, а я поспешил за ним. Мы спустились в полуподвальное помещение, и он, повернувшись ко мне, произнес:

– Я не знаю, почему мастер выбрал тебя в ученики, на то, видимо, у него были свои причины. Ты старый и, я чую, бестолковый. Пока ты в моем распоряжении, ты или выполняешь мои приказы беспрекословно, или получаешь батогами по спине. Знаешь, что такое батоги?

– Нет, – честно признался я, так как значение этого слова не вызвало во мне никаких ассоциаций.

– Я так и знал, но я сейчас тебя познакомлю.

Тут Трамп вытянул из ниши в стене, рядом с которой он стоял, палку длиной около метра, толщиной чуть больше сантиметра и, ни слова не говоря, хлестанул меня по правому предплечью. Боль ожгла мою руку огнем, я непроизвольно сжался, зажав рукой место, которое теперь горело огнем.

– Вот что такое батоги, в этом доме либо работаешь и ешь, либо батоги. Извини, что сейчас ты получил без дела, но я обязан был вас познакомить…

На следующие две недели моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Работа, которую поручил мне Трамп, была из тех самых работ, которые старые слуги с удовольствием сбрасывают на вновь прибывших. Начиналась она с раннего утра и заканчивалась поздним вечером, а оплатой за нее были те самые батоги, с которыми он меня познакомил в первый вечер нашего знакомства. Вообще батоги были, видимо, любимым угощением Трампа. Они были расставлены во всех мыслимых местах, и он пользовался ими очень умело. Первое же задание, которое мне поручил Трамп ранним утром следующего дня после прибытия, закончилось этим самым угощением. Задание заключалось в выносе ночных горшков, или, точней, ведер, которые стояли в специальных нишах. Работа, которую следовало выполнять перед завтраком, до того как проснутся все жители этого дома. Горшков было много, как и жителей. А горшки были грязными и вонючими. Данную работу выполнять можно было только на пустой желудок ранним утром, так как меня выворачивало наизнанку, как только я открывал нишу у очередной комнаты.

– Что ты корчишься? – спросил меня Трамп, когда я открыл первую нишу и запах, ударивший оттуда, скрутил мои кишки в тугой узел. – Это теперь твоя работа, ты должен выполнить ее до завтрака.

Я хотел было возразить, но, предвидя мою реакцию, в руках Трампа образовался тот самый батог, который незамедлительно прошелся по моей спине.

– Я думаю, твой вчерашний знакомый может помочь тебе с неприятным запахом, так что, мы договорились?

– Да, – с обидой и злостью сказал я.

Я попал в самое настоящее и безраздельное рабство. Причем на самую нижнюю ступень иерархии. То, что я ученик мастера Трима, который был, как я теперь понял, на вершине этой структуры подчинения, делало мое положение еще хуже, так как к черной работе, которую я тут выполнял, добавились еще и издевательства и понукания почти ото всех, кроме, пожалуй, только Трампа, который просто меня бил при первом удобном случае. Уже к обеду первого дня моя спина превратилась в полноценный синяк, который болел и чесался.

Боль стала моей постоянной спутницей с того момента, как я очнулся в домике в горах, она не оставляла меня ни на секунду в этом мире, догоняя меня причудливыми формами и методами. Только перестало болеть тело, как меня чуть не утопили в ручье, только я пришел в себя после ручья, как меня ударили что есть сил о землю, а как только я пришел в себя после этого события, меня начали колотить тонкой палкой и заставили выносить ведра с говном. А самое страшное в этом всем – что я не видел просвета в своем положении. Единственным преимуществом этого было то, что время шло очень быстро, так как свободной минуты у меня не было. После того как я вынес ведра, помыл их и поставил на место, был завтрак, на который я получил булку хлеба и стакан молока. Я не успел ее доесть, как получил следующее задание, может быть, менее противное, чем утреннее, но не менее тяжелое. Вообще я был на побегушках. Все, что нужно было носить грязного и вонючего, было моей основной работой. Это и грязное белье, от которого смердело так, что мухи слетались со всего города. Кстати, мухи через пару дней моей работы стали моими постоянными спутницами. Нормально помыться я не успевал, да и горячей водой меня никто не баловал. Как не баловали и чистой. В банной, где я мылся один раз в день вечером до ужина, мне доставалась ванна, или, точней, бадья, в которой до меня помылась вся прислуга в доме. Поэтому запах от моих рук и тела пугал меня самого. Если бы не постоянное чувство голода, я бы, наверное, и есть бы сам не смог.

Мастер Трин уходил из дома ранним утром, а возвращался уже в темноте. Поговорить с ним о моей тяжелой доле у меня не выходило, да и Трамп делал все, чтобы мы не могли пересечься с мастером ни при каких обстоятельствах. Когда надежда что-то изменить уже полностью покинула меня, я начал планировать побег из этого ада. Я не думал, куда я побегу и будет ли мне там лучше, но я хотел сбежать куда угодно и как угодно. Вечером после ужина, который состоял из глиняного горшочка со странным содержимым Я так и не смог опознать, что в нем было. Япланировал свой побег все те пять-десять минут, пока сознание не покидало измученное дневной работой тело. Не знаю, сколько я бы еще выдержал таких мучений, но в одно утро все-таки что-то изменилось. Проснулся я уже привычно от удара батогом по ступне ноги.

– Вставай, Парк, сегодня у тебя будет интересный день.

Обычно Трамп будил меня разными фразами, что меня ждет интересная работа или что я сегодня смогу совершить массу полезного для дома, поэтому на его фразу я не обратил никакого внимания. Уже привычно размяв ступню после удара, чтобы прошла боль, я встал на ноги и спросил:

– Что, горшки? – обреченно спросил я его.

– Нет, сегодня тебя ждет мастер, поэтому сейчас ты идешь в банную, там моешься, и надеваешь чистое, и идешь в зал для занятий.