Илья Слобожанский - Зайтан-Бродяга

– Какого проводника? – Михалыч глядит на Гуньку, тот на него.

– Во даёт? – Гунька полез в карман, достал спички, положил перед собой кухонный нож. – Сам же сказал – Чёрт знает. – Нож срезал конец спички. – Вот и спроси у Чёрта, он-то точно не ошибётся. Выведет куда нужно. – Гринька допил кислую и принялся заострённым концом спички ковырять в зубах.

– Мужики, вы чего? – Хлебнул Михалыч кислой, отставил кувшин. – Решили подурачиться? Я Вам не пацан, могу и.

– Что ты можешь? – Гунька взялся за нож. – В Бочке так дела не решают. С кем пришёл, с тем и ступай в обратный путь.

– Ты идиот? – Очень спокойно спросил Михалыч поигрывая пистолетом.

– Откуда оружие? В Бочке так дела не ведут. – Пояснил я попивая кислую. Одной рукой держу кружку, другой, осторожно достаю свой нож. – За воротами стреляй сколько угодно, но что бы в питейной? Неправильно это.

– Времена нынче другие. – Михалыч глядит на Гуньку, взгляд не то что бы злой, скорее суровый с насмешкой. – Не дури парень. Положи тесак. Клади медленно.

– Зачем ты так? Мы к тебе с чистым сердцем с открытой душой. – Сказал и приставил нож к горлу Михалыча. – Не нужно портить вечер. Убери ствол. Спасибо за угощение. Захочешь поквитаться, назначь время. Выйдем на свежий воздух, там и поговорим.

– Ну и гад же ты. – В лицо Михалычу прошипел Гунька. – На болото тебе нужно? А на погост не желаешь? – Гунька взял пистолет и забросил в дальний угол к отхожему месту. – Пошли Бродяга. Я думал приличный человек, а он. – Гринька зыркнул на Михалыча и плюнул себе под ноги. – Прости Бродяга, впутал тебя. Да если бы я знал?

– Не спеши с выводами. – Потянулся Михалыч за Гунькиными спичками, от них и прикурил. Пустил к потолку струйку дыма и говорит. – Присядьте мужики, выпьем, языки почешем. Как-то нехорошо получилось. А давайте мирно, спокойно поговорим.

– О чём с тобой разговаривать? – Гунька забрал коробок. – Перехотелось мне. Сам пей.

– Бродяга? – Позвал Михалыч, смотрит из-под бровей. – Горячий у тебя дружок. Заводится с пол оборота. Как бы беда не приключилась.

– Угрожаешь? – Спросил Гунька и потёр кулаки. – А давай, я не против.

– Погоди. – Придержал Гуньку, вышел вперёд. – Зачем людей обижаешь? Не сложился разговор. Не смогли договориться, такое тоже бывает. Затаил обиду, назначь время. Я прятаться не приучен. Да и мой приятель не из пугливых. Выйдем за ворота там и расскажешь, чем недоволен? Здесь не нужно, не по правилам.

– Я Вас услышал. Послушайте и Вы меня. – Михалыч поднял руку, на зов прибежал хозяин питейной.

– Чего изволите? – Услужливо спросил Гундосый.

– Собери со стола. Брагу неси, мяса самого лучшего. Без жира и костей. – Михалыч полез в карман и выгреб большую пригоршню пистолетные патроны. – Сядем вон там. – Палец указал на дальний столик в тёмном углу. Патроны посыпались на стол, разлетелись во все стороны. – Отыщи пистолет. – Обращаясь к Гундосому приказал Михалыч поглядывая в мою сторону. – Бродяга! Лови! – Пистолетный магазин упал мне под ноги. – Ствол не заряжен, знаю я ваши правила.

– Всё сделаю в лучшем виде. – Пообещал Гундосый спешно собирая патроны. – Мясо уже жарится. Может ещё чего желаете? Музыку, девочек?

– Пошёл вон! – Рявкнул Михалыч и Гундосого как ветром сдуло.

– С башкой рассорился? – Спросил Гунька и поднял магазин, повертел в руке и бросил Михалычу. – В Бочке такие номера не проходят. Заряжен не заряжен, сначала в рожу, а потом за ворота. Гуляй, дорога в Бочку навсегда закрыта.

– Извини, погорячился. – Через плечо бросил Михалыч направляясь к дальнему столу. – Пошли мужики, мирится будем.

– Мирится так мирится. – Выдохнул Гунька и потёр руки. – Айда Бродяга.

– Ты куда? – Ухватил приятеля за локоть, подтянул к себе. – Не ходи. Мутный он.

– С нас не убудет. – Отмахнулся Гунька. – Посидим чуток, выпьем на дармовщину. Не дрейфь, уйти всегда успеем. Может чего интересного и расскажет? Ты видал сколько у него патронов? Угостит не обеднеет.

– Как бы боком нам его угощение не вылезло?

– Каким боком? – Хохотнул Гринька. – Нормальный мужик. Подумаешь взбрыкнул чуток. Мы тоже хороши. Нет что бы выслушать, сразу за ножи. А ты молодец, не растерялся. Пошли хлебнём кислой, нервишки подлечим. Струхнул я малость.

– По кувшину не больше. – Согласился я. – Пошли.

Выпили за дружбу, потом за знакомство и снова за дружбу. Михалыч рассказал историю на его взгляд смешную, сам и посмеялся. Гунька посетовал на нелёгкую жизнь в Бочке. Рассказал про Пуздро и разбойников что прячутся в лесу. Я набивал живот, кивал головой и слушал. Слово за слово, Михалыч вернулся к прерванному разговору.

– Ты извини Бродяга, но я тебя не понимаю. – Пыхтя мне в лицо табачным дымом поведал Михалыч. – Хоть убей не понимаю. Патроны тебе нужны это факт. Дорогу через болото тоже знаешь. Почему идти не хочешь?

– Хочет он, но не может. – Вмешался Гунька. – За чужой харч кишки выпустят.

– В смысле чужой? – Михалыч бросил на пол окурок, раздавил носком ботинка.

– Ты же сам сказал – есть провожатый. –Пояснил Гринька. – Даже имя назвал.

– Когда? – Михалыч выпучил глаза. – Не было такого.

– Как это не было? Было-было. Чего мочишь, скажи ему Бродяга. – Гунька хлебнул кислой, закусил мясом.

– Да. Говорил. – Подтвердил я.

– И какое имя назвал? – Покусывая губу спросил Михалыч.

– Ты сказал. – Громко чавкая Гунька поглядел в потолок. – Ты сказал – Чёрт знает дорогу.

– Кто? – Михалыч растянул губы в доброй улыбке и потянулся к ножу.

– Ты чего? – Гунька отодвинул нож, спрятал за мясом. – Опять?

– Это не то что ты подумал. – Михалыч поднял руки и прокричал в сторону кухни. – Тащи брагу бездельник!

– Зачем? – Гунька осмотрел стол. Два огромных куска мяса, клубни белой в глиняной тарелке, банка пасты, тёртый сыр в деревянной посудине, три налитых до краёв кувшина кислой. И это, не считая тех с которых мы пьём.

– Водки много не бывает. – Поведал Михалыч не удосужившись объяснить, что оно такое – водка. – Мужики. – Позвал Михалыч и встал. – А давайте выпьем за нас?

– А давай. – Тут же согласился Гунька, и мы выпили.

Гундосый принёс ещё кислой, мясо остыло подали горячий супчик. Болтали о жизни, про охотников, о жадности Хабибулы. Вспомнили Шваньку и её девиц. Говорили душевно, с пониманием. Вечер удался если бы Михалыч не заговорил о болоте.

– Вот что я тебе скажу Бродяга. – Михалыч отодвинул кувшин что бы лучше меня видеть. – Как не крути, а на болото пойти нужно.

– Пошли. – Без уговоров согласился захмелевший Гунька. – Да я с тобою хоть куда.

– Спасибо. – Поблагодарил Михалыч. – Но. – Михалыч закурил. – Извини друг, с тобою не пойду.

– Это почему же? – Гунька насупился.

– Дороги не знаешь.