Андрей Грамин - Игры с Вечностью

Итак, отец исполнял любые прихоти, но она скучала. Если кто-то думает, что деньги творят счастье, – они ошибаются. Мы бываем счастливы и от мелочей, оставаясь безразличными к чему-то значимому, такому, как, например покупка новой квартиры. Ей, как и большинству женщин на земле, не хватало эмоций. Девушка думала, как бы изменить свою жизнь, но разум не выдал ни одной нормальной мысли. Всю прошедшую неделю она тратилась на дорогие предметы гардероба, с утра до вечера совершая даже не набеги, а просто бандитские налеты с подругами на бутики, отдыхала по вечерам в ночных клубах и общалась с людьми. Перед этим две недели она провела в Испании, в Барселоне. Итог был один: жизнь менялась только в мелочах, но настроение не улучшалось. Затяжной депрессией она бы это состояние не назвала, но что-то давящее ощущала постоянно. Как-то кардинально менять жизнь ей не хотелось (как, например, переезд в другой город и т.п.), так как ее по большому счету все устраивало, но Анна не раз думала, чего бы ей хотелось в этой жизни, и так и не решила. Что такое любовь, Аня не знала, и в свои двадцать два года еще ни разу не влюблялась, в отличие от большинства сверстниц, которые за эти же годы успели испытать подобное нежное чувство не один раз. Вообще, любовь – это ветрянка, и чем раньше ей переболеешь, тем легче будет потом. Это даст иммунитет на всю жизнь, и в случае рецидивов заболевания человек уже знает, как с ним бороться при осложнениях и побочных действиях лекарств. Любовь на поздних сроках бывает смертельна. Да, Анне хотелось приукрасить свою жизнь, и она умирала со скуки. Девушка не знала простую истину, доступную каждому, и известную всем поэтам: хочешь изменить мир и измениться сам, получив эмоции? Влюбись, или придумай себе любовь.

Журнал полетел в стену. Музыка смолкла. Анна подошла к окну. Ее горячий характер требовал выхода эмоций, всплеска, устав от хандры. Она была очень сильной в плане характера девушкой, пойдя в этом по стопам отца, который хоть и поздно, но, тем не менее, все же осознал свои лидерские качества. Прямолинейная, целеустремленная, не терпящая хамства и грубости в свой адрес, она всегда умела дать отпор. Она была умна, хитра, продумана и осмотрительна. Недостатком была вспыльчивость, какой-то итальянский, что ли, южный темперамент, оставляющий свой след на всем. Из таких людей, когда со временем утихают страсти и бесшабашность юности, получаются очень умелые и расчетливые владельцы крупных корпораций, которые могут из ничего при желании сделать все. В эту минуту один из таких и переступил порог ее комнаты. Она обернулась навстречу отцу. Анатолий был высок, плечист и с юности склонен к полноте, хотя, надо отдать должное, он с этим боролся, как мог, – бассейн, тренажерный зал и (хотя очень не любил) пробежка три раза в неделю. Воскресный любил бильярд и стрельбу. Это соответствовало его натуре – точность во всем, быстрота действий, расчет, хитрость и непредсказуемые удары. Из-за занятий спортом он не был полон, перегоняя в мышцы любой жир, случайно появляющийся на теле. Анатолий любил качественную, вкусную еду, дорогие вина, быстрые автомобили и очень ценил прекрасную половину человечества, особенно если женщина была умна. Голову от чувств он никогда не терял, переболев этим еще лет пятнадцать назад. Мужчине было лет сорок пять-сорок шесть. Темно-русый, сероглазый, с жестким взглядом, который смягчался только в присутствии дочери, он никого не впускал к себе в душу, предпочитая, чтобы его неправильно поняли, чем узнали лишнюю информацию. По натуре немногословный, но с отличным чувством юмора, он, бесспорно, был умен. Все счастье его жизни не значило ничего без дочери, его отрады и его головной боли.

− Судя по валяющемуся журналу и тишине, ты о чем-то задумалась, – это были его первые слова. Отец только что приехал из аэропорта. В Москве проходила какая-то деловая встреча, на которой он задержался на пару дней. – Все еще скулишь над своей скучной жизнью?

Анна привыкла к языку отца, который иногда грубовато, но всегда точно, одним или двумя словами передавал смысл, который у некоторых занимал не одно предложение. В общении с дочерью он даже никогда не повышал тона, не то, чтобы хоть когда-нибудь поссориться с ней; но иногда мог применить непечатные выражения, направленные, конечно же, не в адрес Анны. Дочь не зацикливала на этом своего внимания, тем более что подобное было очень редко и выражало только крайнюю степень негодования отца, которое нужно было еще заслужить. С детства он выбрал правильную тактику даже не воспитания, а общения с дочерью. Он был ей скорее сверстник, друг, равный ей, чем старший по возрасту или отец, которого нужно остерегаться и не перечить. Он знал, что общение с его друзьями, с самого маленького возраста, на любые общедоступные темы избавит в будущем его дочь от многих проблем в отношениях с противоположным полом. Он добился этим главного – дочь понимала психологию мужчин, и знала, с чем их едят, и как укрощают. Благодаря тому, что все его друзья были умными и интересными в разговоре людьми, дочь тоже выросла далеко не глупой. Общение происходило, когда он перекидывался с кем-то из товарищей в присутствии дочери в бильярд, или жарил шашлыки на заднем дворе дома. Конечно же, когда они распивали горячительные напитки, дочь находилась где угодно, но не в их компании. Умному человеку вложить в голову ребенку правильные моральные принципы, при условии, что с ребенком есть взаимопонимание, не составляет труда. В период подросткового максимализма он ненавязчиво контролировал дочь, делая вид, что сильно не влезает в ее дела. Единственное, он ей не раз напоминал, что она для него значит, и просил ставить в известность, во сколько ее ждать дома, и с кем она идет, не ограничивая круг общения и не связывая по времени. Он всегда избегал долгих нотаций и пояснений, называя только причину и последствия, но дочь прекрасно понимала, что чем грозит. Главный принцип жизни он вдолбил ей в голову с самого раннего детства: чтобы ты не делала, и под наплывом каких бы то ни было чувств, оставайся человеком и девушкой в первую очередь, уважай себя и семью, в которой ты выросла. Она так и делала, и могла с уверенностью сказать, что порочного за собой ничего не знает. С детства отец подобрал к ней ключик: он понял, дочь бесполезно заставлять чем-то заниматься, если ее это не интересует. Таким образом, всегда удавалось настоять на своем, показывая вещи с нужной стороны.

− Ага. Скулю…. Я рада, что ты вернулся, наконец-таки. Задержался на переговорах, или отдыхал?

− Я совместил и то, и то. Днем переговоры, по вечерам отдых, – он улыбнулся.

− Седина в бороду, бес в ребро… – многозначно изрекла дочь. Настроение с приходом отца, как ртуть в термометре с наступлением жары, поползло быстро вверх.