Александр Бушков - Чужой среди чужих

Из-за парапета прилетел камушек, с глухим стуком упал в уарде от Головы Сержанта и откатился в тень.

– Так! – гаркнул Сержант. – Это еще что такое? Кто разрешил?!

Он ни на секунду не сводил взгляда со Сварога, но теперь внимание было переключено на происходящее внизу, это могло дать шанс…

– А ты спустись сюда – узнаешь, что такое! – язвительно донеслось снизу. – Лапки на холодном камне не застудил еще?

– Не боись, стерва! Кто бы о лапах рассуждал, тварь хвостатая…

– Да уж, лап у нас нет, зато у тебя нет кой-чего другого!

– Я вот сейчас это «кой-чего другое» вам быстро поотрываю…

– Так спускайся, спускайся к нам, бравый Сержантик! – Это был уже другой голос. – Посмотрим, кто кому что оторвет, посмотрим, кому человек достанется… Или боишься? Или вместе с телом храбрость потерял?

Губы Сержанта превратились в тонкую полоску. Он мрачно посмотрел в непроглядную тьму внизу, потом перевел задумчивый взгляд на неподвижно застывшего Сварога, потом снова обратился к змеедевам:

– Эй, угомонитесь вы там или нет? Я ведь не посмотрю, что вы бабы, я ведь вам быстро хвосты накручу!

– Ты сначала руки себе отрасти, – засмеялись внизу. – Чтоб было чем крутить…

– А ты сначала ножки раздвинь пошире!

– Да ради кого? Ни обнимет, ни полюбит… Тьфу!

Сварог устал держать меч и по возможности незаметно переменил позу. Сержант, хоть и был занят перепалкой, но продолжал зорко следить за ним, поэтому о применении шаура можно было и не думать. Зато события приобретали совершенно неожиданный оборот. Обе стороны заводили себя больше и больше, и все свидетельствовало о том, что миром дело не кончится.

– Вот ведь тварь писклявая!

– Солдафон хренов!

– Как же Семиглавый Лотан на твою мать решился забраться? Пьяный, что ли, был?

– А куда ты паучью голову дел? Та вроде поумнее была!

Очень скоро Сварог вообще перестал соображать, о чем идет речь – в ход пошли местные эпитеты и идиомы, хорошо понятные спорщикам, но совершенно неясные для непосвященного. Использовался, судя по всему, местный фольклор, вспоминались давние истории, так или иначе позорящие недругов:

– Попроси Роханага пришить тебе второе ухо!

– А когда ты сунулась в Баглор, тебе тамошние озерные запольи что ответили?

Но когда один из змеелюдей в запальчивости выкрикнул: «А Ксандра до сих пор ждет тебя в том тереме?» – это, как видно, стало для Сержанта последней каплей.

Он вдруг замолчал и несколько секунд стоял, прикрыв глаза. Потом передернулся, прошипел под нос что-то вроде: «Ну, за это вы мне сейчас заплатите…» – и, уже не обращая внимания на Сварога, вдруг засвистел – оглушительно, переливчато, страшно.

Тьма всколыхнулась, как портьера. В темноте зашевелились белесые силуэты, забряцало оружие, зашуршала трава под множеством ног – то солдаты Сержанта, повинуясь сигналу командира, выходили на открытое место и строились в три шеренги. Бряцало приготавливаемое к атаке оружие. Остальное же делалось в абсолютном молчании. Дисциплина, блин…

Змеелюди их тоже заметили; вновь ночь пронзило многоголосое злобное шипение. Оказывается, у подножия башни их собралось не меньше трех сотен – земля буквально кипела от яростно бьющих хвостов, стремительно движущихся нагих тел, развевающихся волос.

Сержант круто повернулся к Сварогу:

– Извини, солдат, у меня осталось одно небольшое дельце. Сейчас я все улажу, и мы продолжим.

И он сиганул через парапет, прямо в свивающуюся в кольца массу. И тут же три шеренги ломанули вперед.

Сварог гулко сглотнул, выдохнул, прислушался к замедленным ударам своего сердца, изловил из воздуха сигарету и подошел посмотреть к краю площадки. Смерть подарила ему еще несколько минут жизни.

Гадал ли он когда-нибудь, что умирать придется именно так?

Уж лучше бы его забрала белая горячка в гарнизоне, уж лучше бы тогда, в прошлой жизни, однажды не раскрылся парашют…

Последняя сигарета отчаянно горчила и трещала сучками. Даже сигарету нормальную напоследок сотворить не смог, лар называется…

Но злость на себя помогла опомниться. Ведь не сопляк он, он – прошедший огонь, воду и много разного другого дерьма майор ВДВ. Пока жив, он не имеет права распускать нюни. Пока жив, всегда есть шанс. Врешь, не возьмешь. Его приключения «В гостях у сказки» еще не закончились…

Две силы сшиблись на открытом месте. В полуреальном свете Юпитера зрелище было феерическим – мелькали сабли и алебарды, змеиные хвосты и обнаженные руки; воздух полнился звоном стали, глухими ударами, скрежетом костей, хриплыми выкриками и гневным шипением. Скелеты бились умело и слаженно, но им недоставало скорости и маневренности змеелюдей. Все смешалось в кучу, не разобрать, где кто – мерцала разящая сталь, блестели чешуей разящие хвосты… Головы Сержанта видно не было. Как говорится, ушел в работу с головой.

Сварог быстро огляделся – самое время делать ноги, пока два претендента на его шкуру заняты выяснением отношений.

Но бежать было некуда: битва окружила башню, билась о ее стены, обтекала бурными потоками, закручивалась вокруг водоворотами…

Тогда он сел у подножия изваяния, меч положил на колени и приготовился ждать, кто победит, чтобы встретить претендента на его шкуру достойно. Ни от одной, ни от второй противоборствующей стороны милости ждать не приходилось.

Он сидел и слушал звуки сражения…

Вряд ли он сам или кто-нибудь из психологов-психиатров сможет объяснить это – наверное, сказались и перипетии сегодняшней ночи, и усталость, а может, здесь присутствовало и колдовство, – но незаметно для себя Сварог провалился в сон, глубокий, темный, бездонный, без сновидений. Историки вроде рассказывают, что такой же сон свалил Наполеона то ли до, то ли после Ватерлоо…

…Проснулся он от зябкого холодка, ошалело вскочил на ноги, подброшенный памятью о ночных событиях, – и вспомнил сразу, где он, кто он, что с ним.

Прямо над головой виднелся клочок нежно-голубого утреннего неба. Прямо над головой. А вокруг, словно стены колодца, вздымались зелено-желтоватые кроны, куда ни глянь – ломаные линии толстых веток, покрытых пучками похожих на иглы листьев…

Он подбежал к парапету, глянул вниз.

Никого. Ни скелетов, ни змеелюдей. Только лес стеной вокруг.

Прислушался.

Тишина. Лишь ветер успокоительно играет в листве.

Кошмар рассеялся, страхи исчезли. Но куда же спорщики подевались?

Он стоял у подножия каменной птицы с распростертыми крыльями. Другие, все четыре, сидели по углам площадки, плотно прижав крылья к телу. Башня ничуть не изменилась – но вокруг был тот самый лес. Либо башня переместилась неведомым образом, либо лес в полном соответствии с Шекспиром сдвинулся с места и ночью замкнул кольцо…