Александр Бушков - Чужой среди чужих

Что бы это значило? Жена местного гетмана? Или ненавистница всего мужского рода-племени?

«Ну подойти и просто поговорить-то я могу! – попытался Сварог унять боязнь. – Без всяких там непристойностей!»

И он попросту подошел и спросил ни к чему не обязывающим тоном:

– Я тут стою и удивляюсь – вы красивая, но никто вас не зовет танцевать…

И спохватился – быть может, с точки зрения местных обычаев совершил какую-то жуткую бестактность, за что его тут же, не сходя с места, позовут «выйти на два слова». Он исподтишка огляделся – не косится ли кто-нибудь на него, хмуря брови, кусая ус и сжимая рукоять меча. Но нет: вокруг все так же бушевал неуемный праздник, а черноволосая открыто посмотрела ему в лицо, усмехнулась и сказала:

– Я колдунья. Многие меня побаиваются – просто так, без неприязни, по традиции…

– Как-то так получилось, что я колдуний не боюсь, – сказал Сварог. – Я ими даже восхищаюсь иногда. И сегодня тоже.

– А если мне на самом деле сто лет и я только прикидываюсь молодой?

– Быть этого не может, – сказал Сварог. – Я сам умею колдовать, так что…

– Колдовать ты не умеешь, – ответила она. – Ты просто выучил ровно столько, сколько тебе позволили, а это совсем не то… – Она рассмеялась, видя его легкую оторопь. – Теперь понимаешь, что такое – умение колдовать? Вот видишь, и ты испугался…

– Ничего подобного, – сказал Сварог браво. – Я просто огорчился. Раз так, ты прекрасно понимаешь, что у меня на уме, и пошлешь ко всем чертям…

– Чтобы понять, что у тебя на уме, не нужно быть колдуньей.

– И что? – Сварог вопросительно поднял брови.

– И ничего, – засмеялась она. – Любая колдунья – еще и женщина. И если ей не сто лет… – Она протянула руку. – Пошли в круг?

И они вошли в круг, понеслись в хороводе вокруг костра. Сварог выделывал руками и ногами совсем не то, что остальные, но никто не обращал внимания.

Главное было – попасть в ритм, не сводя глаз с ее улыбающегося лица, и это оказалось не так уж трудно. Труднее было уйти с площади незаметно.

До рассвета весь мир был лишь нежным теплом и запахом сена.

…Сварог пошевелился, зашуршало пахучее сено. Узкое горизонтальное окошко под самым потолком давало достаточно света, чтобы он мог рассмотреть ее лицо, ставшее строгим и печальным.

– Вот и все, – сказала она тихо, мягко отстранила Сварога, когда он потянулся к ней. – Вот и все…

– Но… – сказал он и замолчал, совершенно не зная, что еще сказать.

– Вот и все. Ты, конечно, можешь сказать, что безоглядно меня полюбил и непременно вернешься ко мне после ратных трудов… но ведь это будет неправда, верно?

– Верно, – сказал Сварог. – Я и сам не знаю, что со мной будет завтра…

– Вот видишь. Что бы с тобой ни случилось, сюда ты уже не вернешься. А если и вернешься, то только для того, чтобы вновь остановиться на ночь и утром ускакать дальше, на сей раз навсегда. Так что не нужно ничего обещать. Благо оправдываться не за что.

– Неловко как-то…

– Потому что ты еще не освоился в этом мире. Откуда ты, я не знаю, но чувствую – из страшного далека… Ни в чем себя не упрекай и не старайся усмотреть сложности там, где их не должно быть. Нам было хорошо – вот и все. – Она натянула рубашку на плечи, стянула шнурком на груди, ласково провела ладонью по щеке Сварога. – Нам было хорошо… Правда, мне еще и тревожно. Что-то недоброе впереди. Но здесь ничего иного впереди и ждать не может…

– Почему же вы отсюда не уйдете? – спросил Сварог.

– Потому что Фиортену – три тысячи лет. Когда-нибудь мы уйдем, но это будет в предпоследний миг… Понимаешь?

– Понимаю, – сказал Сварог. – А вы успеете почувствовать, что пришла пора?

– Успеем. Береги себя.

Она подняла руки, закинула за голову, и рубашка на ее груди натянулась… Сварог непроизвольно сглотнул и почувствовал в душе нечто такое… такое… словно и не был он сладостно опустошен этой ночью… «Околдовала она меня, что ли…» А колдунья развязала на шее шнурок, сняла что-то с груди и протянула Сварогу.

– Возьми. Не знаю, в какого бога ты веришь, но это всем помогало…

На черном шнурке покачивалась каменная фигурка, вроде бы изображавшая человека, но настолько окатанная, словно бы оплавленная временем и прикосновениями бесчисленных рук, что не понять уже, кого она в незапамятные годы изображала.

– Повесь на шею.

– Что это?

– Это алар. Дух-покровитель из тех времен, когда здесь еще не было Фиортена, когда лары еще не ушли за облака. Их находили в старых курганах, насыпанных еще до потопа и Шторма.

– До чего? – спросил Сварог.

– Ох, ничего ты не знаешь, я вижу…

– Ну почему же ничего, – пожал плечами Сварог. – Я знаю, что Шторм – это череда войн, катастроф и несчастий, после которой жизнь на земле пришла в упадок, а лары подались за облака…

– Как по писаному говоришь, – улыбнулась она. – А потоп случился лет за пятьсот до Шторма.

– А Вьюга что такое? – необдуманно спросил Сварог… и прикусил язык.

Глаза ее вдруг потемнели; она отвернулась. Молчала долго, и Сварог решил, что ответа не дождется, но колдунья вдруг проговорила тихо, глядя в потолок:

– Я очень хочу верить, что Вьюга – это всего лишь ошибка… большая ошибка. Потому что только думая так, я еще верю в людей… Но ты лар, ты не поймешь. – Она повернулась к Сварогу и кивнула на амулет. Сказала обычным голосом: – Надень на шею. Теплый, правда?

– Теплый…

– Он станет холодным, когда тебе будет грозить опасность большая, нешуточная. Уберечь не сможет, но предостережет…

Сварог надел шнурок через голову. Теплая фигурка скользнула на грудь, пониже креста.

– Спасибо, – сказал он.

– А теперь иди. Тебя уже заждались. Где твой меч?

Сварог растерянно зашарил вокруг, разбрасывая сено, наткнулся на ножны.

– Ну вот, – засмеялась она. – Сразу видно, что ты нездешний. Меч всегда должен лежать под рукой…

Сварог нашел меч, неуклюже соскользнул с сена на земляной пол, застегнул пуговицы на кафтане, отряхнулся. Колдунья бесшумно оказалась рядом. Подарить ей в ответ что-нибудь, что ли, – мелькнула дурацкая мысль. Но ничего у Сварога не было – только наколдованная в Хелльстаде и до сих пор не выброшенная Звезда Героя. Не орден же дарить…

– Мы больше не увидимся, я знаю, – очень серьезно сказала колдунья. – Поэтому постарайся поскорее меня забыть – чтобы посторонние мысли не мешали твоим делам. Тебе предстоит длинный путь, очень длинный – гораздо длиннее, чем тот, на котором ты стоишь сейчас. Есть в тебе что-то… что-то… я не могу это объяснить, просто будь осторожен – чтобы выполнить все то, что тебе предназначено. Обещаешь?

Он смог только молча кивнуть в ответ.

В воротах Сварог обернулся к ней, хотел сказать что-то нежное и серьезное, но не нашел слов.