Майкл Муркок - Меч и жеребец

его граней.

- Это мой меч, - сказал он вслух. Корум чувствовал, что он соединился с

чем-то давным-давно утраченным и забытым. - Этой мой меч.

И познавшему тебя До конца храни ты верность!

То были последние слова песни. Кузнец открыл глаза. Мука и торжество

застыли в них.

Гоффанон обратил свой взор к луне.

Корум посмотрел туда же. Вид луны потряс его - огромный серебряный диск

заполнял собою едва ли не все небо. Ему казалось, что какая-то неведомая

сила несет его к ней. Он увидел на ней лица, воюющие армии, пустоши,

разрушенные города и выжженные поля. Он увидел себя, хотя лицо у него было

совеем другим. Корум увидел меч, что во веем походил на его новый клинок, но

в отличие от него, выл не белым, а черным. Принц видел Джерри-а-Конеля,

видел Медбх, видел Ралину и не только ее - и он любил всех.

Медбх неожиданно испугала его. Корум увидел арфу Дагдага, что тут же

превратилась в юношу со странно золотистым телом, цветом своим напоминавшим

саму арфу. Корум увидел огромного серого жеребца, некогда принадлежавшего

ему. Где и когда это было, он не помнил. Он увидел равнину, занесенную

снегом, по которой скакал всадник в алой мантии, одетый в доспехи вадага;

правая его глазница была прикрыта распитой повязкой, вместо левой руки у

него был металлический протез. Всадник был поразительно похож на Корума, и

все же это был не он - Корум сразу же понял это.

Принц задохнулся от ужаса и попытался отвернуться от всадника, что

подъезжал к нему все ближе и ближе. На лице всадника застыла жестокая

улыбка. Коруму вдруг подумалось, что тот хочет убить его и, воспользовавшись

своим сходством с ним, занять его место.

- Нет! - закричал он.

Луна скрылась за облаками. Корум стоял на вершине кургана Кремма, сжимая

в руках меч, которому не было равных в этом мире. Внизу, у подножия кургана

стояли Гоффанон, Хайсак Нагрей-Солнце, Джерри-а-Конель и Медбх Длинная Рука.

Они смотрели на Корума так, словно хотели помочь ему, но не знали как.

Неожиданно для самого себя Корум поднял меч над головой и сказал тихо, но

твердо:

- Я Корум. Это мой меч. Я одинок.

И стоявшие внизу взошли на вершину кургана, и отвели Корума в Кэр-Малод,

где все еще продолжался пир.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ОТРЯД ВСАДНИКОВ

Долгим и беспокойным был сон Корума. Он слышал голоса, которые говорили

ему о ненадежных героях и благородных предателях; он видел множество мечей:

тот, что был дан ему на кургане, и другие. Особенно поразил его черный меч,

который, как ни странно, напоминал ему об арфе Дагдага; казалось, что в него

вселился ужасный демон. То и дело раздавались слова:

- Ты Воин. Ты Воин.

Порою хор голосов говорил Принцу:

- Ты должен следовать Пути Воина.

- Что случилось, - думал Корум, - разве я избрал какой-то иной путь? А

хор все не унимался:

- Ты должен следовать Пути Воина. Корум проснулся, произнеся вслух:

- Мне не нравится этот сон.

Он говорил не о сне, он говорил о мире мабденов.

У изголовья его ложа стояла Медбх.

- Ну и что же тебе снилось на этот раз? Корум пожал плечами и попытался

улыбнуться.

- Ничего. Похоже, меня так взволновала вчерашняя ночь. - Он заглянул ей в

глаза и почувствовал, что в его сердце вползает страх. Он взял ее за руки. -

Ты действительно любишь меня, Медбх?

- Да, - смущенно ответила она. Корум оглянулся на резной сундук, на

котором лежал меч, подаренный ему Гоффаноном.

- Как же мне его назвать? Девушка улыбнулась.

- Придет время, ты узнаешь об этом. Разве не так говорил Гоффанон?

Придумать имя нельзя - ты должен услышать его, только тогда меч обретет свою

полную силу.

Медбх направилась в дальний угол палаты.

- Ванна готова?

- Да, госпожа.

- Пойди освежись, Корум, - сказала Медбх. - Тебе станет лучше. Мы

выступаем через два дня. Давай проведем это время хорошо. Можно поехать на

вересковую пустошь.

Корум глубоко вздохнул.

- И чего я мучаюсь? - сказал он. - Чему быть, того не миновать.

Через час, когда они седлали коней, к ним подъехал Эмергин. Он был высок

и строен; несмотря на сравнительную молодость, Великий Друид держался очень

степенно. На голову его была одета простая железная корона, украшенная

самоцветами. Голубая мантия Великого Друида была расшита золотыми нитями.

- Приветствую вас, - сказал Верховный Правитель, - Как прошла у тебя эта

ночь, Принц Корум?

- Все хорошо, - ответил Корум. - Гоффанон остался доволен своим мечом.

- Я смотрю, ты не спешишь надевать его.

- Этот меч предназначен не для прогулок, - сказал Корум, поправляя свой

добрый старый клинок, висевший на поясе. - Я надену его перед самым боем.

Эмергин согласно кивнул головой. Взгляд его был устремлен на булыжную

мостовую.

- Скажи мне, Корум, не говорил ли Гоффанон о тех мистических силах,

которые поминал Ильбрик?

- Похоже, Гоффанон не считает их нашими союзниками, - сказала Медбх.

- Я это знаю, - продолжил Эмергин. - И все же, я бы рискнул. Сейчас мы не

должны пренебрегать ничем.

Корума поразили слова Верховного Правителя.

- Ты думаешь, что мы потерпим поражение?

- Атака на Кэр-Ллюд обойдется нам слишком дорого, - тихо ответил Эмергин.

- Этой ночью я долго размышлял над нашими планами. Так долго, что меня

посетило видение.

- Ты увидел наше поражение?

- Победою это не было. Ты знаешь Кэр-Ллюд не хуже меня, Корум. Теперь,

когда там живут Фой Мьёрр, в столице царит стужа. Холод может повлиять на

людей куда серьезнее, чем они о том думают.

- Что верно, то верно, - согласился Корум.

- Видишь, как все просто, - сказал Эмергин. - О сложном я пытаюсь не

думать.

- В этом нет необходимости. Верховный Правитель. Но боюсь, что иных

вариантов у нас попросту нет. Вот если бы...

- Поживем - увидим, - перебил Корума Эмергин. - Если тебе представится

возможность поговорить с Гоффаноном, попроси его рассказать об этих силах.

- Я обещаю тебе сделать это, Великий Друид, хотя и сомневаюсь в успехе.

- И все же поговори, - сказал напоследок Эмергин и, развернув коня,

поскакал прочь.

Корум и Медбх оставили Кэр-Малод и вскоре уже ехали по лесной дороге, что

вела к поросшей вереском возвышенности. В воздухе, напоенном запахом

цветущего вереска, гудели шмели и пчелы, высоко в небе щебетали крошечные

птахи. Казалось, ничто не могло нарушить покой и мир этих мест. Погода

стояла прекрасная. Было тепло, но не душно. Дышавшая теплом земля словно

звала к себе.

Они спешились. Вокруг был только цветущий вереск. Они долго лежали, глядя

в высокое небо.

Примерно через час Корум почувствовал слабое содрогание земли, он

приложил к ней ухо и услышал стук копыт.