Алла Гореликова - Зерна огня, или Свидетель деяния

Из столицы Валерий выехал один, решив: если и искать попутчика, то знающего Степь. Он сэкономил без малого месяц пути, прыгнув наговором переноса в пограничную крепость на Ордынском тракте. На десятки переходов вокруг лежали здесь земли Волков, но как найти, где сейчас кочуют Пепельные? Начало осени – время сытное, травное, охотничье. Вот и смотрел принц, как ползает по карте палец гарнизонного капитана, пристукивая в точках вероятных становищ и пастбищ:

– Могут стоять у Белых Оврагов, там коням удобно, хоть и слишком близко от границы. Могут идти вдоль Овечьего ручья, там сейчас самые богатые водопои. Возле тракта их точно нет… вот разве еще Ласточкины Обрывы проверить. Или уж надеяться, что натолкнетесь в степи на их охотников. Или дозоры.

Принц чуть заметно поморщился: вот уж чего он хотел бы в самый последний черед! Позору не оберешься: это для посольства простительно, когда их дозор в стойбище приводит, но жениху…

Капитан гримасу заметил, однако истолковал по-своему. Сказал:

– Есть у меня хороший проводник, как раз охотник из Волков у нас гостит. Не Пепельный, правда, – Камышовый. Но…

– Постойте, капитан… – Валерий рассеянно взъерошил волосы. – Постойте… я тут подумал: Владко служит еще? Тот парнишка из Белополья, что весной нас с отцом провожал, помните? Он говорил, осенью домой… Мне бы, признаться, лучшего проводника и не надо. Опять же, с Пепельными он тогда хорошо поладил.

Капитан почесал переносицу:

– Владко? Владко… Такое, ваше высочество, дело получается…

– Ну? – не выдержал паузы Валерий. Владко, их весенний проводник и порученец, в самом деле стал бы ему лучшим спутником: мало того, что степь знает, но и был у Пепельных в тот самый день. И подраться успел, и охотился с Волками, пока сам Лерка валялся у травницы под присмотром. Его примут как друга, и рядом с Леркой он будет смотреться как друг, а не просто проводник или, упаси Господь, охранник. А капитан подоплеку и не поймет, ему достанет, что парень из Белополья, а значит – подданный вернейшего из королевских вассалов и ближнего из родичей.

– Дело такое, – хмуро повторил капитан, – здесь-то он здесь. Вот только…

И снова замолчал – не то смущенно, не то, наоборот, сердясь.

– Да что?!

– Четыре дня ему осталось, – объяснил наконец капитан. – Так что отправлять в степь невесть на сколько права не имею. Даже по королевскому слову. Не война, парня дома ждут.

Вот оно что… Ты, значит, решал, спорить ли с принцем и наследником ради безвестного парнишки из твоего гарнизона? Что ж, капитан, уважаю.

– Верно, – кивнул принц, – не война. И я права приказывать не имею. Разрешите мне с ним поговорить, капитан? Попрошу как друга, не как солдата. Если согласится – отпустите?

– Отпущу, – буркнул капитан. – И бумаги напишу как надо. Но только если увижу, что согласился он по-честному. Отдыхайте покуда, ваше высочество. Ребята сено ворошат, к вечеру будут.

До вечера Валерий успел проверить оружие, собрать припас в дорогу, подобрать себе заводного коня и обсудить достоинства чистых степняков и полукровок с гарнизонным кузнецом – под разговор перетаскав из склада в кузню изрядную кучу сломанных клинков, помятой брони и истертых подков. Что-что, а находить себе занятие Лерка всегда умел; болтаться же на глазах явно раздосадованного капитана было бы неумно. Капитана Валерий понимал и одобрял: еще бы, приходит сопляк, имеющий право требовать, и предъявляет права на твоего солдата, причем солдата не из худших, причем уже, можно сказать, отслужившего. Хороший командир от таких притязаний должен прикрыть – но как прикроешь против королевских полномочий?

Владко встретил принца странно: не сказать, чтоб хмуро или непочтительно, однако Лерка, после весенних-то приключений, ожидал другого. К тому же к глубине темных глаз их с отцом былого порученца почудилась Лерке некая укоризна. Еще бы, мысленно хмыкнул принц: любой бы догадался, что появление наследника в дальнем пограничном гарнизоне чревато поручением, да не абы каким, а в последние дни службы даже записному удальцу вряд ли захочется головой рисковать. Владко же, насколько Валерий успел его узнать, удальцом не был: обычный деревенский парнишка, смелый, но без склонности к дешевому ухарству и молодечеству. Скорее с налетом истинно деревенской расчетливой сметки, такие даже в горячке боя умудряются думать. И побеждать не столько лихостью, сколько умом. Разочарованный прохладной встречей Валерий, уже предполагая отказ и желая поскорей разделаться с тяжелым разговором, сразу взял быка за рога:

– Знаю, ты отслужил, домой собираешься. Не приказываю, нет у меня такого права. Мне, Владко, проводник нужен… – По крепости разнесся звон била, созывая к ужину, пограничник нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Валерий почти через силу, ругая себя за глупую надежду и потерянный день, уточнил: – к Пепельным.

Владко подался вперед:

– Зачем?

– Потом скажу. – Валерий покосился на толчею у дверей трапезной, на колодец: там, смеясь и фыркая, припозднившиеся работники обливали друг друга водой. – После ужина. Есть у меня причина, Владко, просить об этом именно тебя.

В трапезную они вошли вместе и сели рядом, но ели молча, ни словом не перекинулись. Валерий сделал вид, что не замечает испытующего взгляда капитана. Брать в проводники незнакомого охотника из Камышовых Волков было глупо, ехать в одиночку – ненамного умней. Ладно, вдоль Овечьего ручья он сможет поискать сам – и прокормится, и не заблудится, речка поможет. А дальше? Принц усмехнулся: а то родичи его нареченной не понимают, чего северянин стоит в степи! Зато уж если справится сам, найдет… Принц вызвал в памяти карту, прикинул путь: вдоль реки к Ласточкиным Обрывам, обратно по другому берегу, забирая к югу… Шайтан шелудивый, пришло на ум степняцкое присловье, а почему бы и нет? Даже если идти только по солнцу, мимо Белых Оврагов трудно будет промахнуться. Охотиться в степи летом он бы, пожалуй, не смог, но осень – время сытное. Разве что спать придется без охраны, положившись лишь на чуткость коня да силу охранительных амулетов, ну так что же? Или если он принц и наследник, то уж и рискнуть права не имеет? Размечтались!

Здешний кашевар готовил плов по-степному, даже травы нужные клал, и Лерке трудно было поверить, что еще утром он, прощаясь, говорил с отцом о так и не найденном пока убийце, обещал быть осторожным и глядеть в оба. Отсюда едва не стоивший ему жизни выстрел казался сном, а явью была – Саглара. И хмурый Владко, и степные травы в плове, и сухой жаркий ветер, несущий запах полыни, напоминали о ней. Пойду сам, решил принц. Что мне, привыкать делать глупости? Зато будет, чем гордиться.