Леонард Карпентер - В стране Черного Лотоса

— Милостью Тарима ты, Эврантхус, достаточно готов, чтобы занять его должность. Не волнуйся, я всячески помогу тебе войти в курс дела и в дальнейшем смогу мягко направлять тебя. — Аболхассан разжал руку и убрал ее с ножен. — Может быть, такой конец Дашбит-бея был не случаен: все растущий аппетит, переходящий во всепоглощающую жадность, сгубил его самого.

— Осторожно, Асхар. Поставь зеркало на ребро так, чтобы его можно было легко поворачивать. — Улутхан руководил приготовлениями перед занавешенным черной тканью магическим окном в стене зала Совета Мудрейших.

— Боюсь, я не управлюсь с такой махиной, — отдуваясь, произнес ученик колдуна, возившийся с огромным зеркалом, чей вес явно превосходил его собственный. — Рама такая здоровенная, да еще золотом покрыта.

— Еще бы. Я попросил доставить нам самое большое зеркало во дворце. Евнухи и притащили эту громадину. — Улутхан довольно улыбался. — Это доказывает, что мы, по крайней мере, еще пользуемся благорасположением нашего короля. Не робей, Асхар! Дело-то пустяковое. Нужно всего лишь отразить солнечный луч точно на окно в нужное время… всего через несколько мгновений, когда солнце осветит магические чертежи в центре зала.

Колдун ткнул пальцем под ноги Асхару, где на мраморном полу была начертана белая пентаграмма, заключенная в черный шестиугольник, который, в свою очередь, был вписан в белый круг.

— Я уверен, что наши вычисления точны.

В сотый раз он поднял глаза и посмотрел на обезображенный купол. По приказу Верховного Колдуна рабы расширили одно из отверстий для наблюдений за звездами. Из-за недостатка времени им пришлось действовать грубо — кирками и ломами. Теперь солнечные лучи невиданным здесь ранее потоком заливали обычно мрачный Зал Мудрейших.

Асхар, не выпуская из рук зеркала, спросил своего учителя:

— И все же, господин, чего именно мы добьемся этими лучами?

Улутхан таинственно улыбнулся из-под седых бровей:

— Асхар, мы одолеем заклятие Моджурны, снимем с волшебного окна его дьявольские ставни, очистив таким образом путь к Венджипуру. Этот оскаленный череп или растает, обратившись в пар, или взорвется, разлетевшись тысячами осколков. Но больше он не будет мешать нам. Ведь действуя здесь, в родных стенах, мы обладаем большей силой, чем далекий шаман. Наши молитвы и талисманы обогащаются и усиливаются глубиной нашей веры и всей мощью благословенной Таримом земли.

Наклонившись над своим столом, Улутхан взял приготовленную золотую статуэтку — один из самых сильных мистических талисманов в храмах Аграпура. Статуэтка изображала священного Сокола Тарима. Золотые крылья взмахнули на ширину человеческих плеч, гордая голова была повернута в сторону. Извивающаяся в клюве змея символизировала, по мнению жрецов, отвергнутый культ Сэта. Теперь Улутхан решил использовать скрытую энергию священной статуи в борьбе против далекого шамана. По его плану следовало поместить статуэтку в поток света, направленный на вражескую эмблему. Этой энергии, помноженной на силу начертанных на полу символов, должно было, по мнению Верховного Колдуна, с лихвой хватить на то, чтобы разбить заклятие Моджурны.

— Не забывай, — повторил Улутхан, — этот оскаленный череп — всего лишь материализованная иллюзия. Наш противник силен. Но он силен, создавая эту иллюзию у себя дома. А здесь мы хозяева, и мы сумеем преодолеть его колдовство. Осталось одно, последнее усилие. Пользуясь силой благословенного Таримом солнца, мы одолеваем нашего слабеющего соперника, как одолевает мощный Туран дикий Венджипур.

Асхар с сомнением пробормотал:

— Вот уж невиданное чудо — победить врага зеркалом!

Улутхан ответил с улыбкой:

— Это самое обычное в магии дело. Главное, не бойся, сынок. И смотри внимательно — солнце уже входит в круг!

Четко прочерченная граница света и тени медленно ползла по полу. Когда большая часть магического чертежа оказалась на свету, Асхар взялся за зеркало. Огромный солнечный зайчик запрыгал по стенам, освещая разные углы зала, а затем замер ярким пятном точно на занавешенном черным бархатом окне.

— Великолепно, Асхар!

Старый колдун аккуратно поставил золотого сокола на резную подставку. Распростертые крылья и гордый профиль черной тенью точно легли на бархат.

— Следи за солнцем! Не забывай поворачиваться вслед за ним! А теперь открываем! — С этими словами колдун подбежал к бархатной занавеси и резким движением сдернул ее с окна, открыв взгляду серебристо-матовый блеск волшебного зеркала.

Череп был на своем месте, словно какой-то бессменный часовой на всеми забытом посту. Свет, отраженный зеркалом, ярко осветил сверкающие миллионами огней Драгоценные камни на бровях, щеках и в глазах черепа.

Тень Сокола Тарима с трудом можно было разобрать среди сверкающих искр. В какой-то момент Асхару даже показалось, что свет исходит от самого черепа, отражается от зеркала и уходит в небо.

Затем череп стал на глазах расти — или приближаться. Исчезло ставшее уже знакомым ощущение стеклянной стены, отделявшей вражеский символ от зала Совета. Раздался звон, и осколки градом посыпались на каменный пол, и в зал из-за окна вползли огромные, украшенные самоцветами и жемчугом раскрытые челюсти. Эти оскаленные челюсти, словно таран на носу корабля, снесли на своем пути статую священного сокола и вонзились в бок Улутхану, схватив колдуна мертвой алмазной хваткой.

Под стоны старого колдуна в неровном свете дрожащего в руках Асхара зеркала гигантский череп вполз обратно в волшебное окно, унося с собой свою истекающую кровью жертву. Какой-то дьявольский вихрь смерчем пронесся по залу, подняв тучи пыли и унося за собой листы древних манускриптов. Последним в провал в окне скрылся черный бархатный занавес. Крики Улутхана затихли где-то вдали, не оставив даже эха. Ветер затих, и пыль стала медленно оседать на пол.

Сгибаясь под тяжестью зеркала, Асхар не выдержал и отскочил. Огромное полированное стекло разлетелось вдребезги, а сам ученик колдуна, споткнувшись, не удержал равновесия и, падая, ударился затылком об одну из колонн, поддерживающих купол зала, и остался лежать на полу без движения.

— Вперед, жалкие шакалы! Сейчас не время прозябать в этом клоповом постоялом дворе! — Громоподобный голос Конана прокатился по двору, где погонщик, остановившись, помог сойти пассажирам и снял с повозки их нехитрый багаж. Водрузив могучие, подобные тяжелым кувалдам, руки на плечи друзей, киммериец повлек приятелей в сторону ворот, за которыми слышался шум оживленной улицы.

— Столица Венджипур во всей своей порочной красе и недоброй славе ждет нас!