Пол Кемп - Сумерки сгущаются

— Ривен задал верный вопрос, — заметил Джак. — Что нам теперь делать?

Эревис думал о необычном заклинании, которое Маск даровал ему прошлой ночью. Не хотелось о нем вспоминать, но другого выхода просто не было.

— Об этом мы спросим Сефриса, — ответил он, тяжело вздохнув.

Кейл с Джаком осторожно перенесли тело хранителя из кресла в центр библиотеки и уложили на пол. Ривен не участвовал, держась подальше от покойного. И Кейл, похоже, понял причину столь странного поведения. Беседы с умершими напоминали Ривену — да и Кейлу тоже — о том, что души убитых ими когда-то людей все еще обитают в царстве Келемвора. Мысль о том, что там, за гранью, его ждут разгневанные духи, наполняла Кейла отнюдь не восторгом. Он боялся открывать двери в иной мир, но выбора не оставалось. Они должны были поговорить с Сефрисом.

— Ты готов? — спросил его Джак.

У Кейла пересохло горло, поэтому он лишь кивнул. Джак коснулся его плеча, желая приободрить, встал и отошел на несколько шагов.

Руки плохо слушались Кейла, но он все же смог надеть маску и склонить колени перед мертвецом. Сфера лежала рядом, загадочно мерцая. Положив руки на грудь и лоб хранителя, убийца глубоко вдохнул и принялся читать заклинание, призванное открыть врата между миром живущих и уровнем, где обитали души мертвых. Слова слетали с губ так, словно хотели быть произнесенными. Голос становился все многозвучнее. Убийца слышал странный рев, похожий на тот, с которым волны Иктара разбивались о камни в бухте Селгаунта. Кейл продолжал читать заклинание, сгибаясь под порывами шторма, который он не мог видеть, зато прекрасно ощущал.

Труп Сефриса озарился мягким фиолетовым светом в тех местах, где его касались пальцы Кейла. Сияние становилось все ярче и ярче, охватило тело целиком, и Кейл всем существом почувствовал, как с мягким хлопком открылся портал в мир мертвых. Его собственное тело сковал холод.

Из трупа поднялся призрак Сефриса. Его душа.

Призрак, казалось, пребывал одновременно в обоих мирах, окруженный порталом. Его невозможно было увидеть, но он явно присутствовал.

Кейл понял, что смотрит в вечность. Рядом с подобным чувствуешь себя пылинкой на ветру.

И где-то там, в безбрежной серой пустыне, обитали души тех, кого убил Кейл. Десятки призраков. Он не видел их, но чувствовал мрачное осуждение в пустых глазах. Да, их было много. Слишком много. Большинство заслужили свою участь, но не все. В юности Кейл не делал больших различий в заданиях, и теперь эта ошибка терзала его. Сосредоточившись на Сефрисе, убийца постарался не вспоминать о прошлом, буквально заглядывающим ему в лицо.

Душа хранителя, прозрачная, окруженная фиолетовым свечением, парила над мертвым телом. Невероятно спокойным взглядом мудрец окинул Кейла.

— Прости нас, Сефрис. Мы привели их к тебе.

Хранитель загадочно улыбнулся, но улыбка вышла несколько пугающей.

— Два и два всегда четыре, Эревис Кейл.

— Да, теперь я понимаю это, — произнес убийца. И действительно понимал.

— Правда?

Эревис был потрясен невероятным спокойствием мудреца. Взгляд его не бродил вокруг, ум не перепрыгивал с одной вещи на другую. Похоже, смерть освободила Сефриса от «дара» Огма. Впервые за все время хранитель мудрости, казалось, пребывал в мире и покое. Кейл видел перед собой человека, которым Сефрис был до того, как обрел веру. И понял, что вера преображает верующего столь постепенно, что сам человек этого даже не замечает.

Интересно, как служение Маску изменило его.

Приложив усилия, он выкинул все эти мысли из головы. У него в распоряжении было совсем немного времени — заклинание не могло долго удерживать призрак Сефриса в мире живых. К тому же души умерших все еще взирали на Эревиса, буравя укоризненными взглядами. Хотелось быстрее покончить со всем этим.

— Сефрис, мы достали сферу. Обе половины. — Кейл поднял драгоценный шар так, что дух мог его видеть. Убийцу не покидало чувство, что он сейчас похож на верующего, который приносит жертву божеству. — Скажи нам время.

Пустой взгляд хранителя остановился на мерцавшей сфере.

— Это главная переменная в твоей жизни, Первый из Пяти, — прошелестел призрак. — Она изменит тебя.

Слова духа вторили мыслям самого убийцы, и ему это не понравилось.

— Сфера открывает время появления Храма Теней, — продолжил Сефрис. — Этот храм путешествует сквозь миры в потоках Теневой Пряжи. — Вглядевшись в артефакт, хранитель добавил: — Храм появится в самый глухой час ночи, через двенадцать дней.

Кейл вдруг осознал, что в волнении затаил дыхание, и шумно выдохнул.

— Благодарю тебя, Сефрис.

— В этом уравнении больше переменных, чем ты можешь увидеть, Первый из Пяти.

Кейл насторожился. Похоже, события становились все более запутанными.

— Каких еще переменных?

Однако Сефрис хранил молчание.

— Отпусти меня, Эревис Кейл, — произнес он наконец. — Мое время в Ториле закончилось. И оно не равняется нулю.

Кейл попытался понять смысл фразы, но, отчаявшись, лишь кивнул:

— Желаю тебе обрести покой, мудрец.

Он позволил магии рассеяться, и портал между мирами исчез. В библиотеке воцарилось глухое молчание.

Если повезет с погодой и попутным ветром, то путь до Побережья Дракона займет восемь дней. Кейлу нужно будет организовать поездку и отправить послание Тамлину — сообщить лорду Штормового Предела, что убийца покидает Селгаунт. Собравшись с силами, Эревис поднялся и взглянул в глаза своим спутникам.

— У нас есть двенадцать дней, чтобы добраться до Побережья Дракона.

— Нет проблем, — улыбнулся Ривен.

— Что он имел в виду под другими переменными? — спросил Джак, вопросительно приподняв брови.

— Кто ж, демоны раздери, знает! — отозвался Ривен. — Мудрец и при жизни-то говорил загадками.

Эревис, укладывая сферу в рюкзак, не сдержал улыбки:

— Мы скоро все узнаем, дружище. А пока нужно найти подходящий корабль.

Засохшая морская соль коркой оседала на одежде Кейла, но убийца не обращал на это ни малейшего внимания. Чистый воздух Моря Дракона и порывистый западный ветер привели его в приподнятое расположение духа. Эревис улыбался, стоя на корме «Скользящего по волнам», и смотрел на темно-синие воды за бортом корабля. Здесь, на корме, он и провел большую часть пути, внимая крикам чаек, шелесту волн и хлопанью парусов на ветру. По правую руку, едва видный на горизонте, вздымался зеленый массив Побережья Дракона. А далеко позади темнели сосны и кедры Гултмирского леса. Торговое суденышко, направляемое твердой рукой его капитана, Мреса Лииса, доставило троицу сюда аж от самого Внутреннего моря.