Дуглас Брайан - Демоны степей

Эйке решительно встал между ними.

— Прекратите! — сказал он. — Я знать не желаю, что у вас произошло и при каких обстоятельствах, но немедленно прекратите!

— А мы и не начинали, — пробурчал Конан, взглядом обещая Тассилону скорую встречу.

Но Тассилон ответил иначе:

— Я прошу у тебя прощения, киммериец.

Неожиданно Конан расхохотался.

— Да ладно! — сказал он, махнув рукой. — В конце концов, я и сам бы на твоем месте сделал то же самое. Ты довольно плохо выглядел, когда мы встречались…

— Зато ты так и лоснился, ленивая жирная скотина! — фыркнул Тассилон.

— Я — жирная скотина? — возмутился варвар.

— Хватит! — рявкнул Эйке.

Оба посмотрели на хозяина дома с удивлением. Ни один явно не ожидал от Эйке такой решительности.

Вбежала служанка со сладостями на подносе. День был жаркий, сладости залепляли губы и впивались в зубы, не позволяя спорить и кусаться, и в конце концов и Конан, и чернокожий сводный брат Эйке — оба размякли, и давний эпизод их неудачной встречи смазался в памяти, превратившись в глупое, быстротечное сновидение, которое давным-давно развеялось…

Караван вышел из Хоарезма на рассвете пятого дня, считая от возвращения Тассилона. Эйке провожал его до городских ворот. Вышел проститься и Инаэро. А вот Аксум и не подумала подняться с постели: хозяйка каллиграфической мастерской считала свой отдых чем-то гораздо более важным, нежели проводы какого-то там каравана.